Анхаил, крепкий, жилистый, недавно пересёкший отметку в пятьдесят лет мужчина в чёрной рясе, с морщинами на лбу и едва заметным родимым пятном на левой щеке, посмотрел на Хусто, тем самым намекая, что пришла его очередь говорить.

– Мартин хотел меня убить. Дэмиен же попросил дать им несколько дней на раздумья.

– Этот Мартин… – Анхаил медленно потёр пальцами правой руки об ладонь. – Без Дэмиена он может стать неприятностью. Как с ним поступим?

– Думаю, им будет легко манипулировать, – сказал Хусто, – но только если он не найдёт себе сильных советников.

– Ладно, мысль посажена, пожнём плоды, когда он официально заменит Дэмиена, – сказал Анхаил и глянул на Икута.

– Олег пожелал встретиться с вами, – сказал тот.

– И что же разожгло такое желание?

– Ваше… пророчество про обезьяну сбылось. На него это произвело впечатление.

Икут давно работал с Анхаилом и глубоко в душе верил, что они ведут человечество к большим переменам, к изменениям материальных ценностей на духовные. Верил, что люди живут неправильно, что они «настроены» неправильно и требуют вмешательства. Верил также, что Анхаил настолько сильно развит духовно, что способен внести эти изменения. Но никак не мог внедрить в себя веру в то, что Анхаил является проводником воли Творца, да и в того Творца, о котором твердил Анхаил, тоже не до конца верил, сомневался. Иногда он и сам не понимал, что делает в этой организации, но затем твердил себе, что является частью грядущих перемен, и успокаивался. Так что, сам того не замечая, он всегда запинался перед употреблением слов вроде: «пророчество», «предсказание», «видение», «прикосновение Творца». Хоть он и не особо верил во всю эту «пророческую фигню», но всё же потакал прихотям своего наставника из-за глубокой веры в выбранный им путь. Анхаил зачастую обращал внимание на сомнения своего советника, и оставлял их без обсуждения, но не сейчас. Сейчас он даже не заметил скепсиса в словах Икута.

Глаза Анхаила невольно раскрылись. Всю свою жизнь он шёл по пути, проложенному рассказами матери, и по странным внутренним ощущениям, но сам никогда не чувствовал присутствия Божества. И вот, наконец, это свершилось. Один из тех снов, которые казались реальнее реальности, сбылся.

– Это хорошо, – спокойно проговорил Анхаил. – Разведка Шанса может нам пригодиться, когда в развалинах, наконец, проснётся Он.

Икут и Хусто мельком глянули друг на друга. Уже прошло много лет с того момента, как Анхаил предрекал появление человека, который не утратит способность «спящего» и сможет влиять на реальность с помощью мысли. Многие уже позабыли об этом пророчестве, но не Анхаил, и не его советники.

– И что ты ему ответил? – спросил Анхаил.

– Чтобы он связался со мной, когда созреет.

– Ты уверен, что он свяжется?

Икут кивнул. Его глаза были полузакрыты, рот выглядел ровной полосой, брови расслаблены.

– Уверен.

– Хорошо, человек в разведке будет нам на пользу. А теперь давайте поможем вернуть сияние душам работников Производственных Полей.

– Это честь для меня, – проговорил Хусто и встал, склонив голову.

– Это честь для меня, – проговорил Икут и встал, склонив голову.

Анхаил проследил за помощниками, пока за их спинами не закрылись двери, затем отошел от стола переговоров на несколько метров и уселся в позу лотоса прямо между кустами. Он выровнял спину, закрыл глаза и слегка опрокинул голову, направив лоб в небо.

Так он просидел около тридцати минут, затем открыл глаза и проговорил:

– Спасибо.

Тело обмякло, спина сгорбилась. Анхаил выдохнул и завалился на спину. На лице его застыла слабая, едва заметная улыбка.

Из дверей, за которыми скрылись помощники Анхаила, вышел мужчина и направился к Анхаилу.

– Люди уже собрались, – проговорил он. – Ждут в холле.

Анхаил повернул голову.

Над ним стоял мужчина с короткими каштановыми волосами. Из-под коричневой тряпичной рясы выглядывали татуировки на груди и руках. Широко открытые карие глаза были подпёрты почти чёрными мешками. Губы слегка расплывались в добродушной улыбке.

– Честер, обезьяна объявилась, – проговорил Анхаил.

– Да вы что? – не скрывая искреннего добродушного удивления, спросил Честер. – Значит, скоро и Он пробудится.

– Надеюсь.

Анхаил усмехнулся и начал медленно вставать.

Колонна из трёх автомобилей со скоростью 300 км/ч мчалась по трассе, которая объединила Шанс с Развалинами № 2, где разведгруппе предстояло провести следующий месяц, а то и больше. Первым нёсся, а выражаясь буквально, парил автомобиль с Кевином и Артуром на борту. На вопрос: «Почему они выбрали именно парящую машину?», Пётр не смог дать ответа, но уже заготовил шуточку на тот момент, когда те отстанут в развалинах. Дальше мчался на своём автомобиле Джек, который любезно принял Анну к себе. Его автомобиль на вид был обычным четырёхколёсным, но с различной защитой спереди и сзади. Ну, и замыкал колонну фургон Петра.

Марк, как обычно, прилип к окну, разглядывая бескрайние поля, иногда сменявшиеся густыми зарослями деревьев и кустов, обступающих дорогу с обеих сторон.

– Странная природа. Я совсем не помню лесов или чего-то подобного по дороге из Киева в Одессу, – заговорил Марк. – И эта трава в полях… Такая высокая. А, кстати, почему дорога такая пустая и ровная?

Пётр развернулся на переднем сидении и сказал:

– Первые несколько лет тут было не проехать. Поля были заполнены тем, что осталось от танков, машин и даже самолётов. На дорогах стояли тысячи единиц проржавевшей и сгоревшей техники. Но власти собрали весь мусор и передали на Производственные Поля Нюлайфа в качестве материала, который потом использовался для обеспечения существования человека.

Марк кивнул, сжав губы. В его поле зрения попал пролетавший над фургоном объект.

– Это что? – он ткнул пальцем в лобовое стекло, в порыве оторвавшись от кресла.

Пётр проследил за рукой Марка и ответил:

– Это «Пактон», своеобразный самолёт. Таких на Новой Земле два. Один у Дэмиена Кинга – главы Нюлайфа, второй – у Монастыря.

– Почему только два?

– Их производили в Канаде, а заново начать производство не удалось из-за нехватки материалов и умов.

– И что же в нём особенного?

– Он… Ну… Можно сказать, он плывёт по воздуху, а точнее, по атомам азота. За пятьдесят лет до начала «вымирания» изобретатель с фамилией Пактон во время одного из своих экспериментов случайно открыл элемент, который отталкивался от атомов азота, как магнитики при сближении. Теоретически, если объект из такого материала отпустить в заполненное азотом пространство, то он никогда не остановится. И при всём этом атомы не разрушаются, они вообще никак не контактируют. Атом этого пактония (так назвали элемент), как бы пытается объехать атом азота и оттолкнуться от него, – Пётр замолчал и посмотрел на Марка: следит ли он за мыслью.

– Продолжай, – настоял Марк.

– На основе этого открытия и был изобретён вечный двигатель, так как этот пактоний при «обходе» атома вырабатывает энергию, а со временем и вот такие «Пактоны».

– А парящие авто?

– Они тоже работают на вечных двигателях, но там иная система передвижения – они, как ты сам сказал, парят в воздухе благодаря выделяемой энергии, которая отталкивает их от твёрдой поверхности.

– А как же этот «Пактон» летит прямо и так быстро? Вряд ли перед ним протоптана прямая дорога из азота.

На физиономии Петра расплылась довольная улыбка, его редко когда понимали новенькие, особенно на научные темы. А иногда и не только новенькие…

– Поэтому «Пактоны» начали выпускать только в 2089 году. Учёные понимали возможности этого открытия, но никак не могли достичь полного контроля управления. Мой прадед, работающий тогда в ОНСЗ…

– ОНСЗ?

– Да. После гибридной войны в 2030-е годы здравомыслящие люди решили перестать соперничать в области науки, объединились и назвали себя: «Объединенное научное сообщество Земли». Но их начали душить корпорации-гиганты, тряся большими деньгами перед носами директоров лабораторий и институтов ОНСЗ. Те держались достаточно долго, сорок лет, но всё же сдались, и ОНСЗ развалилось на множество частей и разлетелось по всему миру, разнося свои открытия по отдельным странам и конторам.