— А мы сегодня вернемся?

— Сзади лежит плед, возьми, с ним уютнее будет отдыхать.

Не знаю то ли что-то в кофе было, то ли отходняк от нервов меня таки догнал, но пейзаж за окном "поплыл". Я тряхнула головой, потерла глаза. Вместо знакомого города проселочная дорога, щедро присыпанная опавшей листвой, которая при нашем приближении разлеталась в разные стороны.

— Герман, я не понимаю, что это такое?

— Где? — мужчина повернулся ко мне с самым честным взглядом.

— За окном. Где город?

— Впереди будут города. Думаю, тебе должно понравится.

— Герман, что происходит? — уровень паники стремительно приближался к точке невозврата.

— Варенька, расслабься и дыши ровно. Помнишь, я спросил готова ли ты мне довериться? Ты сказала, что готова. Так в чем проблема?

— Проблема в том, что у меня галлюцина-а-аци-и-и-и, — я зажала рот рукой, обрывая свой визг.

За окном картинка снова "поплыла". Теперь мы ехали в эпицентре грозы: молнии ослепляли, раскаты грома оглушали, вода текла сплошным потоком, позволяла видеть не дальше полуметра.

Боже…

— Варенька, ничего страшного не происходит. Ты же любишь читать фэнтези, смотри на мир с любопытством, почувствуй себя главной героиней любимой книги.

— М-м-ам-м-мочки, — я залезла на сиденье с ногами, смотреть на бушующую стихию просто не было сил.

— Варенька, давай-ка дыши и успокаивайся. Прости, остановиться не могу мы уже начали движение.

— К-к-ку-д-а мы его нач-а-ли.

— Туда, где проблемы прошлого мира не будут иметь никакого значения.

В голове творилось черт знает что. Мысли разбежались, как тараканы, только страх и паника обнявшись, сидели за столом, чаевничали.

— Поверь, тебя там заждались и примут как родную, — Герман поймал мою руку, легонько сжал. — Тебе ничего не угрожает, наоборот, перед тобой открываются невероятные перспективы.

Пока Герман говорил мир вновь "поплыл" и теперь мы ехали вдоль оранжевого океана, а может и моря. Бирюзовые барашки набегали на желтый песок, исчезали. Этот пейзаж мне понравился больше, даже паника немного отступила, дав возможность проявить себя любопытству. С правой стороны возвышались скалы, поэтому узнать какая растительность здесь не получалось. Зато скалы вполне себе привычные.

— Ты как, успокаиваешься?

— Что-то типа того, — я смотрела во все глаза на необычный океан. — Где мы?

— В одном из множества миров. Приготовься, скоро мы пойдем на выход из отражений.

Я посмотрела на Германа, но он лишь пожал плечами. Отражения? Выход? Другие миры?

Ну ладно, с мирами я могу согласиться. Просто никогда не верила, что жизнь и разум есть только на Земле. Если есть одна населенная планета, значит должны быть и другие. Природа не ограничивается созданием одного экземпляра. Как минимум должна быть пара.

Но отражения…

— Отражения чего?

— О, это сложный вопрос. Так и не объяснить, тем более ты не готова к такому объему информации.

— А ты в двух словах.

— Отражение истины. Все, Варвара, больше ничего не скажу.

— Стоило начинать, если не хочешь объяснять, — я надула губы и отвернулась.

Океан исчез и мы оказались. — Ой, мамочки. Герман, а это точно безопасно. Я боюсь.

Мы ехали, летели, плыли… в общем, перемещались в космосе. Вокруг тьма, звезды совсем не такие, как видела их с Земли.

— Не бойся, мы в полной безопасности, — Герман мне улыбнулся, и на душе стало легче.

— У меня голова кругом идет от этого всего.

— Поэтому я и не хочу тебе рассказывать о сложном. Представь, что ты в планетарии и у вас космическое путешествие.

В планетарии в последний раз я была в далеком детстве и уже ничего не помню, единственные познания — в космосе дышать нечем. По коже прошел мороз и паника вновь гордо подняла голову.

— Варюш, а, может, ты глазки закроешь и все будет хорошо?

— З-зачем? — я проследила за взглядом Германа и вскрикнула.

— Ой, мамочки, — я закусила костяшку указательного пальца, чтобы не начать кричать. Хотелось очень. Мы неслись в ужас всех живых. — Эт-то ч-черная ды-ра?

— Вы ее так называете, но нам нечего опасаться.

— Да ладно, — от такого ответа у меня заикание прошло. — Она поглощает абсолютно все, и из нее никто не возвращался, а ты говоришь нечего опасаться.

— Варя, сама подумай, если бы это было опасно я бы туда ехал?

— А может ты этот… или тот …

— Я нормальный и жить хочу. Так что не бойся, мы уже выезжаем.

Я почувствовала, как нас затягивает, нервно перекрестилась и зажмурилась. Машину слегка затрясло, я не сдержалась тоненько запищала.

Боже…

— Я слишком молода, чтобы умирать, — слезы потекли по щекам.

— Ты не умираешь, глупенькая, открой глаза, — Герман взял мою руку, погладил большим пальцем, а потом поцеловал.

Сначала я приоткрыла один глаз, все-таки мое воображение рисовало как нас начнет растягивать и разрывать на атомарные частицы, но то, что я увидела, заставило глаза распахнуться от удивления и восхищения.

Мы перемещались по туннелю, по кругу двигались звезды, галактики разноцветными лентами пролетали над и под нами, цвета перетекали, менялись, искрились.

— Невероятное зрелище, — я широко улыбнулась, опустила ноги на пол: поняла, что опасности нет. Но рано я обрадовалась, впереди замаячил яркий свет.

Тут же память услужливо подкинула ассоциацию о свете в конце туннеля, и меня вновь кинуло в холод.

Неужели умерли?

Я прикрыла глаза от ослепляющего света, сжала кулачки наудачу и задержала дыхание, когда сквозь закрытые веки свет стал нестерпимо ярким.

— Ну вот мы и приехали, — машина начала притормаживать и я решилась открыть глаза.

— Эм…

Правда, я не могу найти слова, чтобы выразить свои чувства. Открывшаяся картина восхищала и удручала одновременно.

— Да, тут давно никого не было, — Герман говорил легко, словно погоду обсуждаем, а не вот это вот все. — Но ты наведешь свои порядки. Можешь все организовать по своему вкусу. Никаких ограничений, полная свобода действий. Тебе нравится?

Нравится?! Нравится?! Как это может нравиться?!

Машина тихо ехала по широкой дорожке из серой брусчатки. Я же смотрела в одну точку — на дом. Видимо фото на рекламе делалось, когда его только построили, поэтому он такой красивый. Сейчас дом представлял унылое зрелище, весь какой-то перекошенный, словно сгорбленный старик, клонится к земле. Грязные окна в лохмотьях паутины.

— Варенька, да не волнуйся ты так, — Герман с тревогой смотрел на меня. — Что ты разволновалась, побледнела вся. Поверь — это мечта.

— Мечта?! Это оживший ужас, а не мечта! Верни меня домой. Немедленно!

— Прости, не могу. Дав свое согласие и добровольно сев в машину ты стала управляющей Дома в центре миров, — я открыла рот.

Это что же получается меня на работу приняли? А … а как же мечта и все такое? Глядя на дом на рекламе я мечтала, что стану хозяйкой такого дома, а не управляющей. Зачем я потратила пять лет жизни в экономическом не понимаю. С такой работой надо было идти в строительный, и можно было обойтись бурсой. Видели бы это мои родители.

Стоп.

Родители!

— Поверь, такая удача редко выпадает смертным, — Герман словно не замечал моего ужаса спокойно продолжал расписывать какая редкая удача свалилась мне нет не в руки, а на голову.

— Я не могу! Разворачивай! — я схватила руль, но хватка у Германа оказалась сильнее, машину даже не дернуло.

— Перестань! — он слегка ударил по моим рукам. — Варвара, тебе не пять лет должна знать, что нельзя хватать руль во время движения.

— Мне надо домой. Родители с ума сойдут.

— С ними все будет в полном порядке. Они знают, что их дочь уехала работать заграницу, поэтому вам доступны только видеозвонки.

— Как? И где? Здесь?!

— Конечно здесь, — мы подъехали к каменному крыльцу. Герман заглушил мотор и вышел, чтобы помочь мне.