– Спасибо, пацаны, – благодарно улыбнулся Макс, и от сердца его отлегло, караимов он не боялся, но и недооценивать их не стоило.

Илья смотрел на него, не отводя глаз, словно хотел что-то сказать, но никак не мог подобрать нужных слов на чужом для себя языке. Боясь, что бывший напарник так и не решится, Максим подбодрил:

– Ну, говори, Илюха, не мучайся, от меня информация не уйдет.

– Валэра в Житомир звонил недавно, – наклонившись вперед, тихо произнес Илья, воровато оглядываясь по сторонам, – по поводу тэбя.

Макс отвернулся к окну, словно вдруг перестало хватать воздуха, переваривая только что сказанное. Он много раз слышал от Бройлера выдаваемые за собственные слова, что месть – это блюдо, которое подают холодным. Видимо, «авторитет» решил, что его время пришло.

– Не бойся, Илья, я тебя не подставлю, хорошо, что сказал – предупрежден, значит защищен, – задумчиво ответил на это Макс, поворачиваясь к собеседнику, но того за столом уже не было.

Он бы не заметил этой неприметной подержанной «Вольво», стоявшей у его дома, если б открывший капот водитель несколько раз не встретился с ним изучающим взглядом.

Максим скользнул по заляпанным грязью номерам старой серии, разглядев две последние буквы.

«Жи-Ши» – пиши через «и», – словно боясь забыть, повторял про себя Макс, вбегая по лестнице на пятый этаж. Никто его не преследовал и в парадном не ждал.

– Это все нервы, – твердо сказал он себе, запирая дверь. Пройдя на кухню, Максим посмотрел во двор, но подозрительная машина уже уехала. А когда через несколько дней он увидел ее в другом конце двора, то понял, что стоит она здесь неспроста.

Зайдя в охотничий магазин, Макс купил на последние деньги кнопочный выкидной нож с удобной ручкой, которая не выскользнет из руки от влаги. Денег было жаль, но кто знает, может эта покупка сохранит ему здоровье?

Подозрительная иномарка больше не появлялась, но Макс не терял бдительности, присматриваясь к незнакомым машинам и сидящим в них людям. Он возвращался летним днем из магазина, держа в каждой руке по кульку и, вдруг, увидел ту самую «Вольво», до половины спрятанную за домом и словно выглядывающую из-за угла. Обе его руки оказались заняты, и для драки было не лучшее время, но неприятности всегда приходят не вовремя. Дойдя до подъезда, Максим присел на лавочку, раздумывая, как поступить. Наверняка, противник или противники, что скорее всего, смотрят сейчас на него из окна лестничного пролета; он не оборачивался, делая вид, что отдыхает, наслаждаясь солнечным днем.

«Для кого доброе утро, а для кого, быть может последнее», – некстати вспомнил Макс слова циничного гробовщика из советского вестерна, но умирать Максим не собирался. Он достал телефон, делая вид, что куда-то звонит. Пусть понервничают, – решил Макс, тяня время и, вдруг, кто-то хлопнул его по плечу.

– Чего сидишь, такой здоровый, а от двух пакетиков устал, – с иронией сказал ему, проходя мимо сосед, живущий этажом ниже. Не услышав шагов, вышедшего со спины довольно крепкого мужчины лет сорока пяти, Макс нервно вздрогнул и обрадовано поднялся на ноги.

– Сижу, балдею – кислородом дышу, на улице благодать, аж заходить неохота. Ты как ниндзя подкрадываешься, бесшумно, – произнес он, пристраиваясь вслед за соседом. – Сань, возьми один кулек, пока я ключи достану.

Максим слышал тихое движение нескольких человек, осторожно поднимающихся по ступенькам на этаж выше, но решатся ли они напасть, когда расклад сил изменился, этого он не знал. По крайней мере эффект неожиданности был упущен. Достав из чехла на поясе нож, он зажал его в руке.

На лестничном пролете четвертого этажа Макс увидел стоявших спинами к ним двух крепких парней, в застегнутых под горло спортивных костюмах и надвинутых до бровей бейсболках. Этим одетым не по погоде людям явно было жарко, пот стекал по их бритым затылкам и Максим злорадно «посочувствовал»: ничего, ничего, сейчас вас Бройлер охладит.

Они стояли, держа руки в карманах, что-то внимательно разглядывая сквозь окно во дворе. «Только бы в спину не выстрелили», – подумал Макс, обгоняя соседа, теперь он был между ним и нанятыми бывшим шефом людьми. Но те, не взглянув на них, молча пошли вниз, и Саня недовольно проворчал, отпирая дверь:

– Ходят, ходят – высматривают. Совсем от наркоманов житья не стало.

– Да какие это наркоманы? – удивленно на весь подъезд, спросил его Макс. – Это же педики – сначала отсосали друг у друга, а потом «трахнулись».

Не зная, что «авторитет» предпримет еще, он некоторое время жил у тещи, но, не заметив больше ничего подозрительного, вернулся домой.

Позже от Бройлера ушел и Гоша, доведенный до нервного срыва бессмысленной жадностью компаньона, его болезненным самолюбием, маниакальной подозрительностью и боязнью заговоров. Их пути разошлись в разные стороны и пересеклись лишь тогда, когда от Бройлера ушел Олигарх. Исполнители уходят – пусть идут, найдутся новые, но потерю кошелька «авторитет» допустить не мог, в Олигарха он вцепится зубами и просто так не отпустит. Понимая это, бизнесмен позвонил Гоше, тот – Максу, а Максим – Паше. В результате неведомых им перетрубаций, пройдя по цепочке телефонных звонков, казалось, забытые судьбой люди оказались в гуще событий, к которым, в принципе, не имели никакого отношения.

***

Разговор затянулся минут на сорок, и, видимо, приняв решение встретившиеся у заправки, расстались. Олигарх уехал, и Максим с Пашей подошли к остальным.

– Совсем Бройлер с ума сошел, – негромко произнес Гоша. – Гребет все под себя, ни меры не знает, ни страха не чувствует, думает все с рук сойдет. Приехал на днях к общему знакомому, с которым у него коммерческие дела и говорит:

– Вирчас зажрался, пора его «рвать». Заберу себе «Майбах», а ты бизнесом его будешь заниматься, со мной в доле.

Как понял Паша из выше сказанного, речь шла о только что уехавшем Олигархе.

– Знакомьтесь, – представил его Гоша своим товарищам, – это Павел. Юра, – показал он на высокого молодого человека, нос которого когда-то давно был перебит.

– Валентин, – представился второй, добавив к Гошиным словам: – Сам себе яму роет. Стас от него ушел, сейчас, если ничего не предпримет, другие побегут, а сам по себе он ничего не представляет. Дуб дубом.

– А этого Бройлер допустить не может, значит, зная его, можно ожидать всякого, – заметил Юра, а Гоша серьезно посмотрел на Макса.

– Поездите с ним месяц – два, пока все не утрясется. Возьмет вас с Пахой на зарплату, даст джип в сопровождение, и будете весь день за ним ездить. Только по внимательней. Не настолько Валера глуп, чтоб убить курицу, несущую золотые яйца, а вот нас, чужими руками может. Завтра у вас первый рабочий день, жди звонка, – сказал он Максиму и, пожав им руки, уехал вместе со своей свитой.

***

Распорядок дня новой Пашкиной работы не был напряжен.

В восемь утра они встречались с напарником на Ленинградке и к половине девятого подъезжали к дому Вирчаса. Там, оставив свою машину на подземном паркинге, пересаживались в служебный джип «Тойота – FJ Крузер» и отправлялись вслед за «Майбахом», стараясь не терять его из вида.

Дела, раскрутившегося на строительстве и продаже земли бизнесмена, сейчас шли неважно. Скупленные для перепродажи гектары стремительно теряли в цене, начатая им стройка коттеджного городка под Киевом прекратилась после того, как банки перестали давать кредит, да и цены на недвижимость резко пошли вниз. И недостроенные коттеджи, никому теперь не нужные по той цене, за которую их планировали продать, стояли, своим заброшенным видом не вселяя оптимизма их владельцу. Жил он, потихоньку влезая в долги, главным образом на то, что приносила сеть заправочных станций, на одной из которых и состоялся их первый разговор.

На заправочном комплексе с мойкой, шиномонтажом, минимаркетом и кафе у Вирчаса был свой кабинет и пока он общался с договорившимся с ним о встрече народом, что шел к нему на прием, как некогда ходоки к Ленину, Макс с Пашей сидели в кафе, ожидая его выезда. Готовили здесь вкусно, но из-за небольшого количества заказов, всегда однообразно: по утрам – блинчики с мясом и творогом, в обед – суп с фрикадельками и второе. Зайдя в туалет, на двери которого висела табличка «Служебный», Паша прочел набранное компьютером объявление: «Уважаемый посетитель! После эксплуатации унитаза не ленись смывать за собой воду и пользоваться ершиком». На что ниже какой-то остряк дописал: «А можно бумагой? Ершиком та-ак бо-о-ольно!».