– Час назад пришёл факс из больницы «Ихилов» – Нисим Зильберман скончался сегодня на операционном столе. У него отказали почки.

Это неожиданное известие всерьёз опечалило повара, и он сказал:

– А всё-таки Нисим любил вас.

– А вы знаете, сколько ему было лет? Девяносто четыре! Какая любовь? Не смешите меня, – медсестра спрятала стихи в карман белого халата и заявила, – мне пора идти на обход, потом ещё делать уколы.

– Удачи вам, – сказал мужчина и вышел из комнаты.

Михаил направился к центральному выходу, а сердце сдавила такая тяжесть, будто это он потерял сейчас близкого человека. В голове завертелась крамольная мысль: «Тот, кто придумал это пространство и время, жизнь и смерть, душу и тело явно где-то ошибся, не рассчитал, не заметил и не учёл, что душа способна любить всегда, до последнего вздоха, способна оставаться молодой и сочинять поэмы даже у самой финальной черты. А тело предательски и коварно сдаётся на милость болезням и времени. Не в этом ли трагедия всего человечества?»

На автомобильной стоянке Михаила увидела одна из его работниц и своим сообщением вернула повара к земным заботам:

– На завтра у нас мало картошки, и лук совсем закончился. Может, позвонить с утра на овощную базу?

– Всё правильно. Хватит летать в облаках, – пробурчал мужчина и направился к своей машине.

Женщина ничего не поняла. А Михаил подумал о том, что Нисим Зильберман был настоящим полковником: в бою – до последнего патрона, а в любви – до последнего стихотворения.

Спустя неделю оба друга, Михаил и Антон, сидели за столом, напротив служащего банка «Дисконт». Молодой человек оформлял получение ссуды Антоном Фишманом для покупки трёхкомнатной квартиры. Общая цена сделки составляла миллион шекелей. А Михаил пришёл в банк, чтобы стать гарантом для своего друга.

– Вы принесли справку о зарплате с места работы? – спросил служащий у Михаила.

– Да, – ответил он и протянул парню бумагу с печатями и подписями.

– Дайте ваше удостоверение личности, я сниму копию.

Когда проверка документов была завершена, служащий банка разложил на столе перед Михаилом несколько листов с просьбой подписать в местах, где стояли «галочки». Мужчина потянулся за ручкой, лежавшей рядом.

– А вы не хотите прочитать, на каких условиях становитесь гарантом для Антона? – спросил представитель банка.

– Нет. Я доверяю своему другу. Не будем терять времени, – сказал Михаил и поднял со стола ручку.

Антон был очень доволен.

Потом настали трудовые израильские будни, и обе семьи изредка общались друг с другом лишь по телефону.

В одно солнечное летнее утро Михаил, как всегда, пришёл на кухню и переоделся в рабочую одежду. Его подчинённые были уже на месте и приводили в порядок большой зал. Недавно закончился завтрак. За некоторыми столами ещё продолжали сидеть старички и старушки и о чём-то мирно беседовали. Их никто не торопил.

Сегодня шеф-повар решил удивить всех новым способом приготовления рыбы, но судьба неожиданно удивила его самого. Он вытащил из холодильника большие филейные куски «соломона» и собирался уже замариновать их в особом соусе, когда открылась дверь, и на кухню зашла Авива, секретарша управляющего домом престарелых.

– Шалом, Михаил. Наш управляющий просил передать это тебе, – сказала она и протянула мужчине запечатанный конверт.

– Что это? – спросил Михаил.

– Письмо об увольнении.

– По какой причине? – удивился повар.

– Сокращение штатов. Тебе выплатят пицуим и всё что положено.

– Я сам хочу поговорить с управляющим, – сказал Михаил.

– Ярон со своими гостями уехал в Эйлат. Вернётся через три дня.

– И с какого числа я уволен?

– С сегодняшнего, – ответила Авива.

– Значит, я могу уйти?

– Можешь, – коротко бросила женщина и вышла из кухни.

Михаил растеряно снял с головы колпак и стал развязывать белый фартук. За соседним столом одна из его работниц нарезала овощи для салата и всё слышала. Она подошла к Михаилу и тихо произнесла:

– Ты только не сдавай меня. Я тебе что-то расскажу.

– Не сдам, – пообещал мужчина.

– Так слушай, моя родная тётя работает здесь санитаркой. Она рассказывала, что недели две назад у нас поселился новый жилец – человек очень религиозный и очень влиятельный. А три дня назад тётя дежурила до утра в своём отделении. По какому-то делу она спустилась поздно ночью на первый этаж и сквозь кусты в вестибюле увидела, как этот новый жилец стоял рядом с управляющим и откровенно кричал, что вся еда в доме престарелых не кошерная, и он уже неделю ничего не ел. Повар творит всё, что взбредёт ему в голову – смешивает несовместимые продукты, будто ничего не знает о кашруте. Его вообще надо проверить на еврейство…

Управляющий попытался как-то возразить для порядка и нерешительно произнёс:

«Что же мне теперь каждому работнику на кухне штаны спускать и смотреть, что там у него с еврейством?»

«Делай что хочешь, – продолжал кричать незнакомец, – но если ситуация с едой не изменится, то штаны снимут с тебя».

Видимо, этот человек действительно очень влиятельный и опасный, поэтому наш начальник решил не рисковать, а просто пожертвовал тобой.

– Спасибо тебе за информацию и счастливо оставаться, – сказал Михаил и направился к выходу. Больше ему не хотелось ничего выяснять и ни в чём разбираться.

Он шёл спокойно на стоянку к своей старенькой машине и думал о том, что на дворе уже двадцать первый век, а средневековье неожиданно настигло сегодня и его. Теперь Михаил понимал, откуда растут ноги у этого увольнения, но в то же время допускал, что в случившемся есть и доля его вины. До абсурда можно довести всё что угодно – и хорошее и плохое. Вот и он явно перестарался, увлёкся своими кулинарными экспериментами, потерял чувство меры и утратил бдительность. Мужчина вспомнил, как неделю назад он решил удивить всех оригинальным овощным супом с добавлением мяса креветок. Все креветки были тщательно очищены от голов, ножек и усиков – ничего лишнего, одно чистое мясо. Суп получился отменным, и всем очень понравился, Однако было допущено грубое нарушение кашрута. Только сейчас Михаил вспомнил этого пожилого мужчину во всём чёрном, который в тот день не притронулся к еде, а стоял у стены столового зала и с ненавистью смотрел на повара. Мастер, увлечённый успехом, не придал тогда этому взгляду никакого серьёзного значения. Но человек в чёрном не забыл про повара, из-за которого голодал целую неделю. И вот сегодня эти креветки аукнулись… Просто у каждого своя правда, и, как говорится, не надо лезть со своим уставом в чужой монастырь. Разумнее уважать свои и чужие традиции.

Михаил не помнил, когда в последний раз так рано возвращался домой после работы. На сердце уже не осталось никаких желаний и сожалений, он просто лёг на диван, чтобы забыться и уснуть. Поиски новой работы начнутся завтра.

Его разбудил звук льющейся воды на кухне – значит, жена вернулась с работы и готовит ужин. За окном заметно стемнело. Уже несколько лет, как Мария занималась уборкой частных квартир и, как ни странно, ей нравилась эта работа. Она сама находила клиентов, была для себя и работницей и начальницей. За добросовестную, аккуратную работу её уважали и ценили хозяева квартир и вилл, а муж искренне любил за красоту и верное сердце. Пять лет назад он ещё жил в Одессе. У него было всё – квартира, машина, стабильная работа, уверенность в завтрашнем дне. Но он уехал в далёкую и чужую для себя страну за этой женщиной и ещё ни разу не пожалел об этом, несмотря ни на какие сложности обустройства на новом месте. Секрет был прост – он полюбил её с того дня, когда впервые увидел в открытом купальнике на берегу Чёрного моря, и любовь оказалась взаимной.

Михаил поднялся с дивана и потопал на кухню к жене. Та стояла у плиты и жарила картошку на сковородке.

– Сейчас поужинаем, – сказала она, – почему ты сегодня так рано?

– Меня уволили, – ответил муж и сел на табуретку рядом с кухонным столиком.