Создавалось ощущение, что Карен вот-вот заплачет – ее голос предательски дрожал. Я неуверенно подошла к ней и оценила состояние кофточки в раковине. Да. Дело плохо. От такого пятна не избавишься без «Клорекса»4.

– Кажется, я знаю, как сделать эту ситуацию менее паршивой.

Стиснув зубы, я стянула с себя куртку и всучила Карен. Она посмотрела на меня так, будто я призналась, что тайно встречаюсь с Брюсом Уэйном5. Мне было не в кайф оставаться в одном обтягивающем корсете, из которого, буквально, вываливалась грудь, но я понимала, как своим… «героическим» поступком помогу ей.

– Скай…

– Надевай, пока я не передумала. Оно немного закроет пятно, – подметила я, складывая руки на груди – наградила же природа таким богатством.

– Я тебя обожаю, Грейс, – Карен чмокнула меня в щеку и, поправив кружевной лифчик, принялась высушивать пятно на кофте.

Подруга не переставала меня благодарить. Когда мы вышли из туалета, она направилась к сцене, чтобы выловить кого-нибудь из «Забвенцев», если те еще не ушли, а меня попросила заказать коктейли. Я лениво поплелась к барной стойке, и если бы не громкая музыка, будоражащая каждую клеточку, давно бы задремала где-нибудь.

Конечно, поход до бармена не обошелся незаметным: парни свистели мне вслед, кто-то предлагал присоединиться, некоторые просто пялились, отчего я прибавляла в шаге и краснела.

– Две «Маргариты», пожалуйста, – сказала бармену, игнорируя громкие свисты какой-то компании и пошленькие предложения.

Бармен подмигнул и принялся выполнять заказ. Пока он заполнял прозрачные стаканы, я почувствовала, как кто-то нагло таращится мне в спину. Взрывающаяся музыка словно отошла на второй план – теперь я слышала свое громкое дыхание и бешеный стук сердца. Нутро подсказывало – человек позади не желает мне ничего хорошего и явно не входит в число моих пьяных поклонников.

По пояснице пробежался холодок, и тут же по ней скатилась капелька пота. Сглотнув, я резко обернулась и спустя секунды поисков обнаружила высокого парня в черной мантии – его лицо плотно закрывал капюшон. Он стоял среди танцующих, а те будто не замечали чудака и продолжали энергично двигаться. А потом я увидела, что кто-то из толпы задел его – рука прошла сквозь тело незнакомца, словно тот был эфемерным существом. Я надеялась, что это причудилось мне, но, вдобавок ко всему букету, этого красавца не видел никто, кроме меня. Между тем, он смотрел в мою сторону, а я гадала, как скоро заполучу инфаркт.

Неужели, я допилась?

4

Когда я моргнула, некто и вовсе пропал. То место, где он был – пустовало. Среди посетителей «Мо» я не нашла этого чудика, зато мои нервишки здорово пошатнулись.

Я серьезно задумалась, чтобы в свободное время сходить к психиатру и уволиться с работы. Глядишь, галлюцинации пропадут.

Когда мне вручили коктейль, я жадно впилась в него, продолжая скользить взглядом по людям. Удостоверившись, что тип в мантии испарился, я потерла виски, мысленно умоляя Карен прийти быстрее.

Мне нужно поспать.

Иначе я сойду с ума еще больше.

– Перепутала дверь? Это не монастырь, крошка, – низкий голос разрезал звук надоедливой песни.

Я содрогнулась от неожиданности и чуть ли не поперхнулась коктейлем, проклиная это чертово место и давая себе клятву, что не зайду сюда больше не при каких обстоятельствах. Отложив стакан, я с вызовом обернулась, ведь обращались, вероятно, ко мне. Глаза тотчас уперлись в черную футболку, обтягивающую сильную мужскую грудь, затем взгляд поднялся вверх, отмечая, что у этого незнакомца божественное тело и – остановилась на лице – внешность. Через дымку тумана на меня смотрели два необыкновенно-бирюзовых глаза, обрамленных черными, как крыло ворона, ресницами. Широкие скулы, сексуальная улыбка – причем идеальная, белый цвет кожи…

Мама дорогая.

В незнакомце я узнала вокалиста группы «Сладкое забвение» и почувствовала, как пол под ногами уходит. Что ему надо? Преследует меня? Может, путает с какой-нибудь из своих чокнутых фанаток?

Буквально на секунду я задумалась, что бы тут было, если бы рядом стояла Карен – сумасшедшая поклонница «Забвенцев».

– Что? – тихо спросила я, все еще сомневаясь, что сказанное было адресовано мне.

Парень ухмыльнулся, облокачиваясь о стойку. При тусклом свете прожекторов его пот блестел, и было видно, как черная ткань намертво прилипает к его груди, очерчивая каждый мускул. Святые небеса. Разве такие идеальные парни существуют?

– Я говорю, что места, где много рока и разврата – не твое, – он сощурил глаза, остановившись на моей груди. Шея мгновенно вспыхнула, следом зардели щеки. Я мысленно поблагодарила «Мо» за хреновое освещение. – Красивый крестик.

Я накрыла ладонью подарок мамы. Не любила, когда про него говорили, ведь дело доходило до того, что интересовались, откуда он у меня, и что значит.

– А что, девушки вроде меня, не могут посещать подобные места? – съязвила я.

Незнакомец засмеялся.

– Если у них такие штуки, – указал на мое прикрытое рукой украшение, – то не желательно.

Я возмущенно вскинула брови.

– Зачем ты со мной говоришь? – не выдержала, с вызовом смотря на него. – Что тебе нужно?

Парень облизнул нижнюю губу, наклоняя голову набок.

– 

А что, чтобы заговорить с красивой девушкой, нужен какой-то предлог?

Я демонстративно указала на толпу разодетых девиц, махающих ему.

– Вон, смотри, сколько их! Прошу! На любой вкус и цвет! – Хамства во мне было хоть отбавляй. – Только свистни, и они прибегут. Уверяю, ночью ты не будешь скучать. А от меня, пожалуйста, отстань.

Я взяла свой коктейль и взмолилась, чтобы Карен побыстрее пришла. Мне не хотелось болтать с «Забвенцем» по многим причинам. Но, правда, я жаждала узнать, на кой черт он пялился на меня и для чего вообще подошел. Не поверю, что его опытный взор мог пасть на меня.

Голубоглазый сделал шаг ко мне. На этот раз я подавилась «Маргаритой», а он, как хренов супермен, принялся спасать меня: постучал по спине, потом опустил руки на мою талию, удерживая, когда я почти повалилась на пол, после чего уперся подбородком в плечо. Я ощущала, что на лице этого кретина играет волчья ухмылка.

– Так лучше? – спросил он, прижавшись сзади.

Придя в себя и обнаружив, что помощь больше не нужна, я отлетела от парня, как от огня, напоследок заехав ему локтем по подбородку, отчего он сильнее заулыбался. Долбаный мазохист!

– Не смей меня лапать!

– Я тебя не лапал, – уверял он, довольно ухмыляясь.

Врун!

– А что это сейчас было тогда?!

– Я спасал тебе жизнь, Монашка, – он подмигнул. Монашка? – Могла бы сказать «спасибо».

– Да ну! – скорчилась я, абсолютно не веря его словам. – Лучше бы дал мне сдохнуть!

Парень вскинул бровь, приближаясь ко мне.

– Тебе так не терпится отправиться на Небеса?

Я фыркнула. Что он ко мне пристал? Нашел себе жертву стеба? Поздравляю, у него это получилось!

– Катись к черту!

– Оу, – он театрально прикрыл пальцами рот, озираясь по сторонам, – какие словечки! Следи за язычком, дрянная Монашка. Ты же все-таки веришь в Бога.

Если я ношу крестик, это не означает, что исповедаю религию. Может, он служит мне единственным напоминанием о родном человеке, который, к сожалению, покинул этот мир.

– С этим еще можно поспорить…

Я сложила руки на груди, окатывая гада презренным взглядом. Он натянул на лицо сексуальную улыбку и, взяв напиток Карен, непринужденно уселся возле стойки. Затем отпил «Маргариту», смотря на меня и заставляя пыхтеть от гнева. Да что он себе позволяет?

– Что ты так на меня смотришь? – Он вальяжно развалился, облизывая влажную губу. – Тебе дать автограф?

– Думаешь, тебе все дозволено, раз ты «Забвенец»? – я ухмыльнулась. Громко. Специально. – Ошибаешься. Ты такой же человек, как все и…