Я могу быть как день или ночь,

Я могу быть козлом, но не душкой,

Но тебе ни за что

Я не дам усомниться в себе.

Я бываю плохим,

Но мне это не мешает,

Чтобы не ощущать себя чужим,

Находясь к тебе чертовски близко.

Ты можешь меня бить,

Ты можешь меня ненавидеть,

Но я не могу укусить

И не способен обидеть…

Я оставила те чертовы вязочки на лучший случай и под крещендо подняла голову, завороженная этим невероятно-красивым голосом с хрипотцой. Господи. Я нашла, наверное, самые удивительные голубые глаза, какие мне доводилось только видеть. Их обладатель ласкал микрофонную стойку и взглядом хищника осматривал толпу визжащих несовершеннолетних девушек, фонтанирующих гормонами. Его скулы – широкие и в то же время острые – делали лицо, на котором красовалась нахальная улыбочка, просто мега-привлекательным. Каштановые, мокрые от пота волосы падали на его лоб. Парень был одет во все черное. Честно сказать, он выглядел в сто раз красивее своих скачущих по сцене ровесников, хотя те тоже были вполне привлекательными. Теперь я поняла, почему Карен так тащится по «Забвенцам»…

Ритм усилился, западающая в память музыка взорвалась с новой силой, и парень вновь запел (на этот раз припев), окатывая взглядом толпу. А когда его взор остановился на мне, я замерла. Сердце упало в пятки. По каким-то причинам он смотрел на меня больше, чем на кого-либо.

Пока я насчитала две секунды.

Ты видишь во мне только тьму,

Хотя я бываю светом.

Ты хочешь меня оттолкнуть,

Когда я рядом с тобой.

Беги, беги, крошка,

Но я все равно догоню тебя,

Страстно поцелую

И заставлю думать обо мне.

Беги, беги, крошка,

Но когда я заполучу тебя,

Ты станешь моей навсегда.

Ты станешь для меня светом,

Уж если я тьма.

Ты станешь для меня светом

Единственным и навсегда.

Мое тело сковало. Я не могла пошевелиться под пристальным взором одного из вокалистов, который уверенно заглядывал в глаза, словно знал все мои секреты и тайны. Я почувствовала себя глупо, потому что стояла с разинутым ртом, наблюдая за каждым действием незнакомца, поэтому немедленно встрепенулась, и приняла серьезное выражение – наверняка получилось убого. Не понимая, почему он выбрал меня объектом пристального внимания, я стала оборачиваться, чем вернула себе статус идиотки. Незнакомец продолжал таранить меня взглядом, и нахальная улыбочка повисла на его прекрасном лице.

Да что ему надо?

Он нагло ухмылялся, когда я начала осматривать себя, полагая, что с внешним видом что-то не так. Позже до меня дошло, что он мог просто издеваться, и прекратила тщетные попытки обнаружить на вещах какую-то кляксу или смазанную тушь под глазами.

Кому приглянется такая простушка?

Здесь кучи других девушек, на кого можно не только поглазеть…

Толпа оглушительно завопила, чем заставила меня очнуться и прекратить играть в гляделки с вокалистом. Песня уже закончилась, и я не заметила, что некоторые члены «Сладкого забвения» покинули сцену, оставив у микрофона того странного паренька, который, слава богу, отцепился от меня. Надеюсь, Карен не была свидетелем этого позора.

Подруга схватила меня под руку, что-то выкрикивая, когда незнакомец с глазами цвета моря прислонил губы, растянувшиеся в темно-сексуальной улыбке, к микрофону. Мало того, что она передавила мне руку, так какой-то придурок пихнул меня в спину, отчего я пошатнулась и чуть ли не упала. Стало вдвойне хреновее. Первое, за что ненавижу развлекательные заведения – огромное скопление безумцев, которые способны ломать друг другу кости, лишь бы увидеть своих кумиров.

– На этом мы заканчиваем, но…, – парень на сцене загадочно улыбнулся, заработав от фанатов разочарованные вздохи, – наша вечеринка продолжается! – Он поднял мускулистые руки вверх; нехотя того, я уставилась на его твердый и выделяющийся пресс, который выглянул из-под поднятого краешка футболки. Матерь божья, его торс словно из мрамора сделан. Когда толпа ликующе завизжала, и вокалист продолжил, проведя пятерней по волосам, я встряхнула головой, переводя взор на его лицо. – Никуда не уходите! Будет весело: танцы, хорошая музыка, выпивка. Веселье до упаду?

Фанаты согласно захлопали. Меня опять толкнули в спину, и я захотела на этот раз повернуться и сказать пару добрых слов тому недружелюбному человеку сзади, но внезапно Карен потащила меня сквозь толпу. Я посмотрела на нее с нескрываемым удивлением – она никогда не уходит так рано.

– Мы куда? Домой? – сказала я, легонько расталкивая вспотевших людей и радуясь, что скоро окажусь в своей кроватке и спокойно усну. Но не тут-то было. Счастье мгновенно улетучилось, когда я увидела за плечом подруги бар и ее загадочную полуулыбку. Ах, да, как же не сходить в «Мо» и не выпить? – Черт.

– Пока не выпьешь со мной «Маргариту», домой не попадешь. – Она щелкнула меня по носу. – Машина-то моя, а ключи от нее тем…

Карен не договорила, потому что какой-то высокий человек, явно перебравший с алкоголем, налетел на нее. Послышался пронзительный писк и протяжное: «Ой». Подруга резко отпустила мою руку и наклонила голову, осматривая свою кофточку, с которой струилось что-то жидкое и…золотисто-прозрачное? Я вскинула брови, переключив взгляд на парня – он с округленными глазами пялился на нее, сжимая пустой стакан. Похоже, это последний день в его жизни. Знал бы он, на кого пролил… коктейль, убежал бы уже давно.

– Твою мать! – прорычала Карен, смахивая с груди жижу. Когда она подняла голову на бедолагу, тот аж дернулся, наверняка осознавая, что его ждут плохие, очень плохие последствия. – Ты, – она указала на него пальцем, – хоть понимаешь, на кого пролил свое вонючее пиво?

Оу, так это пиво. Еще хуже, чем алкогольный коктейль.

Незнакомец открыл рот – не знаю – чтобы что-то сказать или позвать на помощь, но он не успел издать ни единого звука, так как моя супер-дерзкая подруга начала кидаться ругательствами, заставляя его оставаться в молчунах.

– Ты испортил мою самую любимую кофту, придурок! Откуда у тебя руки растут вообще? – Карен закрыла рот парню вновь, продолжив: – Хотя это очевидно, что из задницы! И кто тебя учил криво ходить, кретин?!

Я закатила глаза, обнаружив кучку столпившихся зевак, ожидающих настоящее шоу. Решив закончить представление, положила ладонь на плечо Карен.

– Оставь его, он сделал это нечаянно. – Я кивнула парню, смотрящему во все глаза на Карен. – Лучше уходи.

Незнакомец послушался, и через мгновение его не было в «Мо». А, возможно, и на Земле.

Карен с укором посмотрела на меня, а я пожала плечами.

– Ты иногда пугаешь людей.

– Действительно, Грейс?

– Тот паренек чуть в штаны не наделал. Видела его лицо?

Она фыркнула, отворачиваясь от меня.

– Надо было бы надрать ему задницу за это! – она потянула кофту и скривилась. – И за то, что предпочитает дешевое пиво. У него явно дерьмовый вкус.

– Пойдем, – застонала я, хватая ее за локоть и ведя к «дамской комнате», – попробуем оттереть этот… дешевый позор.

Оказавшись в туалете, мы осмотрелись вокруг. Никого не было. Все кабинки пустовали. Дабы не пускать любопытных, я подперла дверь бедром, пока Карен снимала кофту и оттирала пятно под струей горячей воды. Кажется, все было безуспешно. Подруга захныкала, возведя голову к потолку.

– Это конец!

– Не все так плохо. Ты слишком драматизируешь. Это обычная кофта.

Карен кинула на меня озлобленный взгляд, тыча в нее пальцем.

– Она. Моя. Любимая. И в ней я пришла на концерт «Забвенцев»! Твою мать! – Она откинула испорченную кофту, на которой растекалось огромное, желтое пятно, смахивающее на мочу, и запустила руку в волосы. – Все испорчено! А я так хотела поболтать с теми парнями. Или хотя бы попытаться…