— Да брось, Реналдо! Не дуйся!.. Что бы ты хотел знать?
Реналдо кивнул, как будто принимая извинения, но все же заговорил весьма язвительно:
— Ну, я бы не отказался узнать, что думает об этом Его Высочество…
— Отлично. Узнаем.
— Что-о? Как?!
— А мы его спросим.
— Как Марандо, что ли? — неожиданно догадался Реналдо.
— Да. У меня будет к тебе большая просьба: связаться со всеми нашими и сообщить, что я назначаю на завтра Совет. В полдень по времени Новой Калифорнии. Сделаешь?
— А почему бы тебе самому не… — запальчиво начал он, но неожиданно оборвал себя и улыбнулся:
— Понимаю, тебе все будут задавать вопросы!
— Разумеется. Тебе тоже.
— Но мне-то нечего будет ответить! — с торжеством заключил Креон. — Это чертовски ловко, Ранье!
Да, идея созвать Совет появилась у меня по ходу разговора еще до упоминания Креоном аналогичного поступка Марандо, и я сразу же решил попросить своего друга выступить в роли глашатая. И этим действительно отчасти объяснялась моя явно излишняя скромность — я хотел не только избавиться от необходимости юлить самому, но и избавить от нее Реналдо… Эти соображения, похоже, окончательно примирили его с моим не вполне искренним поведением, но он задумчиво заметил:
— А тебе не приходит в голову, что Принц может в этот раз проигнорировать приглашение?
— Ну нет! Это исключено! Его Высочеству наверняка будет интересно узнать, что же произошло между Вольфаром и мной. А это и будет главной темой моего выступления.
— И ты честно все расскажешь?
Достаточно оскорбительное предположение, между прочим, но я решил не возникать и утвердительно кивнул…
— Тогда, наверное, до завтра? — Я опять-таки не возражал, и Креон подмигнул мне на прощание:
— Ладно, сообщи мне как-нибудь цифру в счете за сегодняшние переговоры — вдруг ее можно будет в Книгу Гиннесса заносить?..
На этом разговор закончился, но я еще некоторое время смотрел в ставшую матовой поверхность монитора — пища для раздумий оказалась обильной. Неужели Вольфара в его авантюре направляли не Принц либо дядя (или оба вместе), а Князь Марандо Д'Хур, дотоле вовсе незаметный? А если все же первые двое — не глупость ли то, что я собираюсь сделать?..
Приподнявшись, я взглянул поверх монитора и обнаружил Гаэль, неподвижно сидящую в кресле, поджав ноги и подперев кулачком подбородок. Она смотрела на меня, что называется, буравящим взглядом и, похоже, занималась этим с самого момента прихода в кабинет… Тонко почувствовав мое замешательство (наверное, потому, что я забыл разогнуться), она рассмеялась:
— Нет, герцог, внимание противоположного пола действует на вас не правдоподобно пугающе!
— Навязчивое. — Она вопросительно заломила бровь. — Навязчивое внимание.
Гаэль чуть нахмурилась и резко сменила тему:
— Наблюдать за вами стало куда скучнее. Раньше большая часть ваших мыслей и чувств находила свое отражение…
— На лице, конечно?
— Ну почему, необязательно. В манере держаться, в характерных жестах… А сейчас вы бываете похожи на сфинкса.
— По-вашему, это плохо?
— Плохо? Да это просто отвратительно! — Неожиданно резко она выпрыгнула из кресла и подскочила к столу с другой стороны. — Герцог, вы черствеете на глазах! Как вы вообще себя ведете?!
От такого напора я только растерянно пожал плечами.
— И глаза невинные, как у дитяти!.. Конечно, зачем благодарить человека, который спас тебе жизнь? Вместо этого куда лучше сразу приставить к нему соглядатая и в открытую демонстрировать полное отсутствие доверия!
Меня неожиданно захлестнула волна гнева — сжав кулаки, я подался вперед и тихо сказал:
— Конечно, зачем благодарить? Вот себя и спросите. Потому как и ежу понятно, что исключительно ради спортивного интереса я промчался пол-Галактики и явился на станцию «Бантам»! Подумаешь, тут и говорить-то не о чем!
— М-да, извините, — Гаэль покаянно понурила голову. — Меня опять занесло. Последствия истерики, наверное…
Выдохнув сквозь стиснутые зубы, я опустился в кресло и протянул руку к интеркому, буркнув:
— Ладно, надо распорядиться. Насчет обеда…
— Я уже распорядилась.
Моя рука вновь зависла над клавишей, а на лице появились, видимо, долгожданные следы эмоций… Во всяком случае, Гаэль незамедлительно защебетала:
— Я подумала, что вы после душа наверняка захотите прилично покушать, поэтому после того, как дворецкий показал ваш замок — он мне понравился, кстати, — я попросила его распорядиться насчет обеда. Думаю, он уже готов, если повар у вас столь же хорош, как и все остальное…
— Что ж, спасибо за внимание, — прозвучало довольно сухо, и она фыркнула:
— Да уж, спасибо… Не лезьте не в свои дела — вы это хотели сказать?
— Нет, на этот раз вы не угадали. Просто за последние полвека это едва ли не первый случай, когда кто-то озаботился моим чувством голода. Я немного удивился. — Встав с кресла, я осмотрел кабинет, бросил взгляд на свой костюм (после ванны я надел первое попавшееся, каковым оказались вельветовые брюки и черный пуловер) и предложил:
— Тогда, Гаэль, не будете ли вы любезны спуститься в столовую. Я переоденусь и присоединюсь к вам минут через пять…
— Да, переодеться я бы тоже не отказалась! — с труднопередаваемым чувством заявила Гаэль. Действительно, на ней были те же черные джинсы и пиджак, что я помнил еще по Денебу IV… Почему-то я почувствовал себя неловко.
— К сожалению, у меня нет женского гардероба, как вы понимаете… Может быть, слетаем в город, в вашу квартиру?
— Поздновато уже. — И вправду, по местному времени было уже около восьми вечера. — Лучше завтра. Потерплю.
Я хотел было предложить послать в город кого-нибудь из своих телохранителей, но потом подумал, что это будет чертовски двусмысленно, и ограничился вопросом:
— В таком случае, может, и мне лучше пойти как есть?
— Да, так было бы лучше, — абсолютно серьезно ответила она и направилась к выходу.
Открыв ей дверь и спускаясь вслед по лестнице, я недоумевал. Я могу понять, что давно не менять одежду — это неприятно, крайне неприятно. Но разве станет легче, если компаньон при этом будет одет в ширпотреб, а не, скажем, в вечерний костюм?.. Нет, ну можно ли понять так называемую женскую психологию?
По лестнице мы двигались чуть медленнее, чем следовало — Гаэль ставила ноги на ступеньки с чрезмерной аккуратностью, и я с некоторым запозданием вспомнил, что какие-то две недели назад она получила тяжелейшее ранение…
— Кстати, как вы себя чувствуете?
— О, что я слышу? Неужели забота? — усмехнулась она, не оборачиваясь. — Спасибо. Неплохо, насколько это возможно. Есть еще слабость, бок побаливает от нагрузки, но в целом… Вы же знаете, регенерационные процессы идут очень быстро.
Пожалуй, это вполне можно было счесть откровенным признанием своего керторианского происхождения, и, естественно, у меня возникло желание развить тему. Но вид накрытого стола, распространяющего дразнящие запахи, меня отвлек — я против воли ускорил шаг, направляясь к своему месту… Тут, правда, вышла небольшая заминка: мои вышколенные слуги сервировали стол на двоих по всем правилам — один прибор на одном торце, второй — на другом. Стол у меня, знаете ли, как во всех приличных замках — с одного конца на другой нужно кричать… Гаэль, конечно же, не пожелала, чтобы наша беседа стала всеобщим достоянием на десять миль окрест, и ее прибор пришлось перебазировать на ближайшее место с левой стороны от меня.
После чего мы на какое-то время дружно сосредоточились на трапезе. Мой повар определенно расстарался — он вообще был хорошим малым: и как специалист (я сманил его из одного заведения для гурманов на Рэнде), и как человек. Навряд ли он мог подозревать, что я сидел в тюрьме, но на всякий случай приготовил мои излюбленные блюда, хотя они и не бросали вызова его кулинарному искусству. Обед состоял из мясного салата, мясного бульона со всякой фигней, отбивных (из мяса, разумеется) и гуся в яблоках. Последнее — факультативно, для желающих, каковых, впрочем, нашлось… В целом не слишком изысканно, но весьма содержательно. Особенно учитывая размеры порций.
