Гермиона поняла, что пить было не самой лучшей идеей. На место негативных эмоций и душевных терзаний пришло абсолютно дурацкое желание обнять Драко, почувствовать ткань его свитера под своими ладонями, дотронуться губами до щеки и дальше по списку.
Надо срочно как-то отвлечься.
Гриффиндорка обвела взглядом друзей. Блейз завёл разговор с Джинни о ее братьях, магазин которых скоро откроется в Хогсмиде, Полумна удобно устроилась в объятиях своего парня, поглядывая по сторонам, а Гарри, накручивая на палец рыжий локон Уизли, иногда вставлял в разговор пару фраз. Пора присоединиться к разговору, пока выпитое огневиски не подействовало и не вынудило повиснуть на Малфое.
— Джинни, ты вроде говорила, что скоро должны приехать Фред и Джордж? — выдала первое, что пришло в голову Гермиона.
— Да-да, им надо заняться обстановкой в магазинчике и… — начала Джиневра, радуясь, что ее подруга вышла из задумчивости.
Гермиона поставила локти на стол и положила на ладони голову, пытаясь оказаться как можно дальше от Драко. «Помни сначала разговор, а потом все остальное. Держи себя в руках».
***
Драко крутил в руках стакан, смотря на то, как плещется о стеклянные стенки янтарная жидкость, которую он только что туда подлил. Блейз сказал, что надо расслабиться? Так вот это получалось откровенно хреново. Малфой опрокинул в себя сразу все огневиски, которое находилось в стакане, а лучше ему так и не стало.
Ну а что он хотел?
Как можно расслабиться, когда рядом сидит она. Чертова Гермиона Грейнджер в узкой юбке, которая обтягивает ее бедра, с алыми губами, в которые так и хочется впиться поцелуем, и с нереальным ароматом яблок и корицы. В голову отчего-то пришла дурацкая мысль, что если бы прямо сейчас перед ним поставили котёл с Амортенцией, то зелье для него пахло бы Гермионой. И никак по-другому.
Малфой сделал большой глоток огневиски, оставляя жидкость только на самом дне стакана. Драко так больше не мог. Он хотел обнять Гермиону, прижать к себе, почувствовать тепло ее тела, но больше всего желал разбить к драккловой матери эту ледяную стену между ними. Малфой чувствовал, как этот холод душит его, заставляет задыхаться.
Ему надо — так чертовски необходимо — поговорить с ней. Сказать все то, что крутится на языке, что хочет вырваться из его рта само по себе. Драко до одурения устал от этой нервотрепки. И хер с тем, что они не одни, что вокруг дофига и больше народу. Малфой просто не в силах больше терзать себя и ее. Ведь он видел, как Гермиона не меньше него мучается. Да, она хорошо играет сегодня, в отличие от него. Разговаривает со всеми, даже выдавливает улыбку в нужным местах. Но ее напряженные плечи говорят сами за себя.
Она тоже больше не может терпеть этот чертов барьер между ними, который возвели они сами, а гребанный Смит только закончил это дело. Но все же хаффлпаффец ошибся. Да, он довёл их отношения до максимальной точки напряжения, но в то же время сам подвёл Драко и Гермиону к черте. К этой грани между разговором и негласными обидами.
Ну и отлично. Значит, пора им поговорить.
Драко положил одну руку на спинку ее стула, а сам наконец-то поднял глаза, встречаясь взглядом с Блейзом. Забини смотрел на него с завидной периодичностью, наверняка, желая поддержать друга, собственно и разговор о братьях Уизли, он начал не просто так. Мулат знал, что Малфою надо все обдумать и самому прийти к определённым выводам, а потому решил разрядить атмосферу за столом и отвлечь всех на ничем не примечательную беседу.
А сейчас Малфою опять нужна была помощь друга. Он легко дёрнул головой вбок, как бы показывая на всех присутствующих за столом, а потом скосил глаза на Грейнджер. И как ни странно Блейзу этого хватило, чтобы все понять. Забини внимательно посмотрел на друга, выказывая ему свою поддержку, и завидев изогнутые в благодарной улыбке губы Драко, отвернулся от него, стараясь не ответить ему тем же.
— А вы слышали, что к Холлихедским гарпиям присоединится игрок, который раньше был в Катапультах Кайрфилли? — произнес Забини, обрывая предыдущую беседу на полуслове.
— Да ладно! — воскликнула Джинни, тут же забывая обо всем кроме Квиддича.
— Сайлас Коннери, да? — поддержал Гарри, которого пирогом с патокой не корми, дай поговорить о любимом виде спорта.
Малфой подумал о том, что пора бы отблагодарить друга не только улыбкой, а чем-то большим. Забини уже который раз помогал ему, всем чем только мог, а Драко не любил ходить в должниках.
Блондин посмотрел на Гермиону. Он знал, что как только беседа уйдёт от интересных ей тем, она тут же потеряет весь настрой, а Квиддич, увы, был не самой любимой темой для разговора главной старосты девочек.
Грейнджер допила огневиски, полностью опустошая стакан, и откинулась на спинку стула, прикрыв веки. Ее спина дотронулась до его руки, лежащей позади неё, и Драко почувствовал, как сходит с ума от тепла ее тела. Гермиона же ничего не заметила. Видимо целый стакан огневиски вкупе с бокалом сливочного пива воздействовали на слабый к действию алкоголя девичий организм. Малфой посмотрел на то, как раскраснелись ее щеки, и желание дотронуться до них своими прохладными пальцами стало почти невыносимым.
«Так, надо сосредоточится на разговоре, а уж потом думать о том, как я хочу до неё дотронуться. С чего бы начать…»
Гермиона же совершенно не помогала Драко здраво мыслить. Она отвела голову влево и оттянула ворот водолазки, давая Малфою разглядеть ее шею.
— Гермиона, — неожиданно для самого себя и для неё произнёс Малфой хриплым от долгого молчания голосом.
Смотреть на ее шею и не сметь прикоснуться к нежной коже губами было выше его сил, а потому язык взял контроль над всем организмом. Грейнджер вздрогнула, резко открывая глаза и убирая руку от ворота водолазки. Она повернула голову к слизеринцу и только сейчас поняла, как оказывается близко к нему находится. Его рука лежала на спинке ее стула все это время, а она и не заметила.
— Драко, — выдохнула Гермиона.
Ее дыхание коснулось лица Малфоя, а его имя, произнесенное тихим голосом, донёслось до ушей, и Драко немыслимыми стараниями подавил желание впиться поцелуем в ее алые губы. «Мерлин, Гермиона, что ты творишь со мной?»
— Я… — «Давай, Драко, скажи уже все и дело с концом». — Я поговорил со Смитом.
— Да?
Гермиона замерла, чувствуя, как хмельной туман перед глазами борется с нахлынувшим напряжением. Сердце подпрыгнуло до горла и забилось в нервном ритме. «Они сейчас поговорят? Прямо сейчас? Прямо здесь? А что говорить, что…».
— Этот мерзкий хаффлпаффец ничего конкретного не сказал, но я понял, что он пытался настроить тебя против меня, а еще я понял,… что тебя что-то гложет. Ты себя, наверняка, накрутила, а я не пойму что не так, и меня это убивает, — Драко выдал все на одном дыхании и заглянул в ее глаза так пристально и проникновенно, что воздух застрял в глотке. — Ты… ты не доверяешь мне, Гермиона?
Вот так сразу. Как кувалдой по голове. Слова заставили сжаться все внутренности, а его взгляд полный надежды и искренней веры, что сейчас его слова опровергнут, делал ещё хуже. Гермионе захотелось раствориться, исчезнуть, уменьшиться до атома, она почувствовала себя такой сволочью, которая думает только о себе. Ну вот что ей стоило поговорить с Драко сразу, как только непрошеные мысли проскользнули в голову? Ведь теперь страдает не только она, но и он. «Дожили, Гермиона. И где твой ум пропадает в такие моменты?»
— Нет, что ты! Драко, я доверяю тебе. Правда. Я просто… — Гермиона глубоко вздохнула пытаясь собрать разбежавшиеся мысли и пересилить влияние алкоголя, —… боюсь. Боюсь, что наши отношения это всего лишь игра для тебя. Боюсь, что я тебе скоро надоем, ведь во мне нет ничего особенного. Боюсь, что ты опять станешь холодным и злым, а я… я не смогу пережить это, если наши отношения зайдут ещё дальше. Драко, я так боюсь потерять тебя.
Гермиона выдохлась. Ее руки тряслись мелкой дрожью, а глаза начало щипать. Теперь был ее черёд смотреть на Малфоя в ожидании, видеть, как он обрабатывает сказанную информацию. Все внутри замерло, впилось леденящими иглами в кожу, ожидая его ответа. А в его серых омутах ступор, потому что он не ожидал ничего такого. Не ожидал такого греющего душу признания, но и не верил, что у нее сложилось такое мнение о нем. Откуда вообще такие мысли?
