— Драко сказал нам, что ты хочешь помочь. И что ты смогла сопоставить некоторые факты, которые помогут нам понять, что происходит. — тоном заправского дипломата произнесла Гринграсс, скрестив руки на груди.

В ее голосе чувствовались стальные, расчетливые нотки настоящей слизеринки. Но Гермиона была рада, что девушка адекватно все приняла, да ещё и спасла ее от тупых, ядовитых высказываний Теодора, за которые он явно бы схлопотал.

— Да, я бы хотела вам помочь. В разгадывании тайн опыт у меня имеется. — Грейнджер специально смотрела на всех присутствующих, чтобы дать понять, что она на их стороне, — давайте присядем и все спокойно обсудим.

Слизеринцы неуверенно переглянулись, но все же последовали за двумя девушками и Драко рассаживаться около камина.

Сначала Малфой поведал об уже известной Гермионе истории жизни его незаконнорожденной тетки Амабеллы. Рассказ несильно удивил его однокурсников, потому что, по словам Гринграсс: «в каждой чистокровной семье есть свои чёрные пятна». Но потом Грейнджер озвучила свои догадки касательно пропавшей памяти Буллстроуд, и тут уже все сидели, навострив уши. За небольшим пояснением Гермионы последовала тишина, в которой слизеринцы замерли, обдумывая сказанное гриффиндоркой, на несколько минут.

Гермиона посмотрела на Малфоя, застывшего в кресле напротив нее. Он вальяжно положил ногу на ногу и облокотился на один из подлокотников, его взгляд сверлил ее своим серым ураганом, а платиновые пряди упали на лицо, доходя почти до ресниц.

Грейнджер не ожидала, что на неё смотрят. Так пристально и откровенно при всех. Это оказалось слишком волнительно и сбивающе с правильных мыслей. Гриффиндорка залилась легким румянцем, умоляя Мерлина, чтобы никто не заметил ее странной реакции.

А Драко смотрел на неё и смотрел. То пробегал взглядом от носков ее школьных туфель, медленно по худым ногам, пуговицам на форменной рубашке до пушистых, чуть подкрашенных ресниц. То не отрываясь сверлил ее взглядом. Будто пытаясь что-то донести до ее разума.

Гермиона просто отвечала ему. Также разглядывая его. Не стесняясь. Не пытаясь отвести взгляд. Отвести от Драко Малфоя взгляд? Я вас умоляю! Скорее проглотить стряпню Хагрида, чем это.

Если Драко захотел, чтобы вы на него смотрели, то можете не сомневаться, так и будет. У Гермионы этих сомнений и не было. Она просто думала о… нем. И смотрела.

У неё в голове до сих пор не мог нарисоваться образ Малфоя. Правильный, истинный его облик. Сейчас она видела в нем высокомерного слизеринца, страстного любовника и ревнивого парня. Три образа не могли никак смешаться воедино, будто совершенно разные люди были в какой-либо момент перед Гермионой.

И это сбивало с толку. Грейнджер нужно было разобраться в себе, так же, как и самому Малфою, но что для нее было важнее — это понять его самого. Познать саму суть Драко, слепить наконец-то все его облики воедино в нужных соотношениях и понять, что она хочет.

Неопределенность — штука неприятная. Гермиона всегда пыталась избежать этого. Разгадывать все загадки, если не сразу, то как можно быстрее, а в этом случае… Неопределенность обняла ее как старого друга и совсем не хотела отпускать. Впилась ей под кожу своими когтями и тянула за невидимые ниточки внутри. Это совершенно лишало сил.

Грейнджер опять вернулась к его глазам. Уже хитро-прищуренным и самодовольно блестящим. Кто. Ты. На самом деле. Драко Малфой?

— Значит, нам по-любому надо каким-то образом попасть в Выручай-комнату. — оценил ситуацию Блейз.

Гермиона быстро заморгала и опустила взгляд. Убрала мысли о Драко на фоновый режим, мысленно проклиная себя за такие раздумья совсем не в том месте и не в то время.

— Да, планы такие. — лениво кивнул Малфой, покачивая своей ступней в воздухе.

— Когда начнём? — спросила Гермиона, явно намекая, что она пойдёт с ними.

Грейнджер оглядела всех присутствующих, ожидая ответа. Ее желудок нервно сжался, а в горле пересохло. Гермиона знала, что, если слизеринцы будут против, то она все-равно будет пытаться. С ними или без, но ей почему-то было важно помочь. Хваленая гриффиндорская храбрость или острое упрямство?

— В воскресенье у нас будет весь день, чтобы простоять около нужной стены, сверля ее взглядом. — сказала Дафна за всех, улыбнувшись краем губ.

Гермионе уже начала нравиться эта слизеринка, что сильно выбивало из колеи гриффиндорский мозг, заточенный относится к «врагам» негативно. Зато, теперь она может быть уверенной, что не просто так поругалась с Гарри. В мире почти нет черного и белого. Все разных оттенков серого. Даже то, что ты раньше считал однотонным.

***

По дороге от Башни старост до Травологии Блейз замедлился, пропуская вперёд остальных слизеринцев. Он подождал, пока отставший от всех Малфой дойдёт и поравняется с ним.

— Ну, и как с Грейнджер? — спросил Забини в лоб, снизив голос почти до шепота.

Вокруг была уйма торопящихся по своим делам учеников, а заинтересовывать своим разговором совсем не хотелось. Мало ли, сейчас Святой Поттер мимо пройдёт, услышит и все. Будет честь своей подруженьки защищать, раскидывая заклятия направо и налево. Ой, шуму-то будет.

— Забини, что за херню ты несёшь? — ощетинился Драко почти мгновенно.

Малфою совсем не улыбалось изливать душу Блейзу прямо посреди дня. Да и то, что можно было бы рассказать, говорить совсем не хотелось из-за природной скрытности и нежелания признавать вслух свои мысли.

— Я всего лишь наблюдательный.

— Так и наблюдай вон за Лавгуд.

— Вы тогда на виду у всех друг друга глазами не раздевайте. Так и наблюдать будет не за чем. — закатил глаза Блейз, пытаясь аккуратно подтрунивать над другом.

Драко провел рукой по волосам и посильнее утопил подбородок в серебристо-зеленом шарфе, утыкаясь взглядом в жухлую, подмороженную траву под ногами. Что он мог ему сказать? Что не разглядывал Грейнджер и не думал о ее растрепанных волосах, змейками струящимися по мягкости простыни? Лгать другу Малфой совершенно не любил, поэтому отмалчивался и надеялся на прекращение разговора.

— Так что у вас?

А Блейз совершенно не хотел прекращения этого разговора, будто назойливые мысли, появляющиеся в голове у Драко. Постоянно.

— Отъебись, Забини.

Малфой недовольно передернул плечами и ускорил шаг, пытаясь быстрее оказаться в теплицах и закрыть эту тему, о которой он и так думал слишком часто. Особенно по ночам, когда под закрытыми веками появлялись карие, искрящиеся глаза и хотелось выдрать своё трепыхающееся сердце из груди и кинуть в стену, чтобы оно перестало играть свою песню.

— Так, вы постоянно трахаетесь? Или, когда нахлынет? — повысил голос Забини, специально провоцируя друга.

Драко быстро развернулся, отчего ветер растрепал его платиновые волосы, наводя беспорядок. Глаза метали молнии, а губы искривились в яростном оскале.

— Давай, блять, ещё громче, и схлопочешь непростительное.

— Ой, а как завёлся-то. Непростительными хочет кидаться. Не уж то нашему Драко кто-то понравился? Кто-то чересчур всезнающий. — Блейз подошел ближе, оставляя притворно-умиленное выражение лица.

Да, он пытался уже добиться от Малфоя хоть чего-нибудь. Хоть каких-то фраз, разъясняющих его иногда неадекватное поведение. А сделать это можно было, только выведя его из себя. Заставить говорить, то, что само просится на язык.

— На хер. Пошёл, — прорычал Драко, — лучше заботься о своих увлечениях, Забини.

— А что, уже и похвастаться не хочется, — протянул Блейз нарочито медленно, — как ты имел ее? Где это было? Как она кричала? Какие у неё…

— Закрой свой ебаный рот и следи, блять, за словами.

— Раньше ты мне все разбалтывал. До малейших деталей. Ведь вдруг я решу трахнуть ту же, что и ты. Я же должен знать все слабые и сильные стороны… ммм, девушки. — Забини сделал пару шагов к Драко. Улыбнулся, как можно самодовольнее. Максимально по-слизерински мерзко. Снизил голос до громкого шёпота, бьющего по барабанным перепонкам кнутом, — А что мне делать, если я захочу Грейнджер?