— Да, спасибо.

— Ваш сослуживец вчера смог защитить Вашу честь?

Гермиона быстро заморгала, пытаясь понять, откуда рыцарь все это знает.

Точно! Она же вчера пришла вся в слезах и он ее пустил без пароля. А Малфой… Ну, конечно! Он же вчера выходил из Башни, а, когда пришёл, его лицо наверняка было в крови.

— Да. Вы, оказывается, так внимательны, сэр.

Рыцарь пожал плечами. Выражения его лица под шлемом было невозможно разглядеть.

— Больше мне тут делать нечего. Только следить за вашими жизнями.

Как только Гермиона оказалась в Башне, она поняла, что до безумия хочет переодеться и принять душ. Школьная форма на ней была со вчерашнего дня и тело отвергало ее.

Под тёплыми струями воды было спокойно. Впервые за эти два дня она не думала ни о чем конкретном. Просто наслаждалась ароматом любимого геля для душа. Смотрела на то, как мыльные потоки уходят в водосток. И как усталость отлипает от напряженных мышц тела.

Гермиона, как всегда, надела топ на тонких лямках и шорты из одного комплекта; медленно расчесала волосы, постоянно прислушиваясь к звукам в Башне. Были слышны только капли дождя, бьющие в окно.

Малфой ещё не пришёл. Значит, есть время подумать.

Грейнджер расположилась в своем излюбленном кресле. Обвела взглядом комнату, заприметив на столе, стоящем в углу, свитки со своими эссе до конца недели. Она их делала с Заком.

Гермиона мысленно опять вернулась во вчерашний вечер. Она вспомнила, как Зак пытался остановить ее, какое печальное выражение лица у него было. Может, Грейнджер, скрепя сердце, и смогла бы его понять, но только если он сам ей обо всем рассказал, ещё до того, как они переспали. Теперь же… Гермиона чувствовала себя грязной, какой-то неправильной. Просто зубрилкой-Грейнджер, с которой могут переспать только на спор.

Именно поэтому она вчера впала в дикую истерику. Она чувствовала себя недостойной. Одинокой и разбитой.

Гриффиндорка тут же подумала о Малфое. Может, он тоже просто… Мерлин, Гермиона. Слизеринцы в жизни не посмели бы заставить Малфоя делать то, что он не хочет. Он всегда делает то, что хочет. Занимается с ней сексом, избивает парней, посылает на глазах у своей свиты.

Теперь Грейнджер казалось все это странным. Ее рациональной части все казалось ясным и понятным, а женской половине везде виделся подвох. Гермиона поняла, что сейчас хочет поговорить с Малфоем только для того, чтобы убедиться, что он не притворяется. Что в его действиях нет фальши. Только безумный, сумасшедший порыв. Ей этого будет достаточно.

Портрет отъехал в сторону и в гостиную вошел Малфой. Он сделал пару шагов внутрь и его ленивый взгляд остановился на Грейнджер. Он посмотрел на неё сверху вниз, будто оценивая.

— Не собираешься больше нюни распускать? Я не настроен сегодня никого приводить в чувства.

Первый начал разговор, да ещё и не наорал за утреннюю сцену? Вот это я понимаю удачный день.

— Спасибо, что спросил и… нет.

Малфой еле заметно кивнул и стал направляться к лестнице в свою комнату. Давай, Гермиона, ты же хотела спросить у него что-то.

— Малфой. Я хотела с тобой поговорить.

Слизеринец замер на полпути. Грейнджер заметила, как напряглись мышцы на его спине. Она лихорадочно пыталась сформулировать в голове, что хочет ему сказать.

— Ну. Слушаю.

Гермиона закатила глаза. Она ошибочно подумала, что день благоприятен для разговора, но нет. Он даже не собирался поворачиваться к ней лицом. Так и стоял статуей посреди гостиной.

— Я не собираюсь разговаривать с твоей спиной.

Он безразлично пожал плечами.

— Для меня же лучше.

Слизеринец стал уходить. Грейнджер мысленно застонала. Не может быть с Малфоем все так просто. Гермиона подскочила с кресла и понеслась догонять Драко. Сама не знала, зачем. Она просто нуждалась в разговоре с ним. Хотела услышать от него слова, подтверждающие или опровергающие ее мысли.

Грейнджер нагнала Малфоя уже на лестнице. Она взбежала по ступенькам и схватила его за предплечье. Слизеринец тут же дернулся, оборачиваясь.

— Руку убрала.

Гермиона фыркнула, но отпустила его. Посмотрела ему в глаза. Из серого грозового неба сверкали молнии, которые пытались убить ее на месте. Опустила взгляд ниже. В полумраке была видна только сильная рана, проходящая по губам. Гермиона попыталась представить, как это было. Как Малфой дрался с Заком.

— Что надо, Грейнджер?

Его резкий голос отрекошетил от стен, заставляя Гермиону вздрогнуть.

…А Малфой пытался собрать всю свою волю в кулак и не смотреть ниже лица Грейнджер.

Он так давно не видел ее в домашней одежде. Успел забыть, как это, когда в паху напрягается все только от вида ее стройных ног в коротеньких шортах. Как сердце начинает биться чаще при взгляде на ее острые ключицы и тоненькие лямочки на плечах.

Мерлин, Грейнджер, не доводи до крайности. Просто уйди. Не заставляй так остро ощущать твоё присутствие.

— Почему…

Гермиона стала нервно теребить лямочку на плече. Она быстро заморгала и отвела взгляд, пытаясь сформулировать вопрос.

Драко, как коршун наблюдал, как эта — гребаногорячая — лямка стала медленно сползать по плечу за рукой гриффиндорки.

Это уже слишком.

Все это было ненормально горячо для Драко.

В голове слизеринца стали яркими вспышками появляться воспоминания. Казалось, такие далекие. Нереальные.

Грейнджер целует его в темноте коридоров Хогвартса.

Малфой набрасывается на неё в душной ванной. Их отражение в запотевшем зеркале.

Они на полу в его комнате. Его руки утопают в мягком ворсе ковра, пока он входит в податливое тело Гермионы.

О, нет. Нет, Драко. Ты должен быть сильным. Должен не думать о ней. Не хотеть ее.

Малфой спустился на ступеньку ниже, пытаясь острее почувствовать тепло исходящее от неё, ее запах.

Какого черта ты творишь? Ты поклялся, что больше ни на метр не подойдёшь к ней.

Гермиона же глубоко вздохнула, совсем не замечая внутренней борьбы Малфоя, и скороговоркой произнесла свой вопрос:

— Малфой, почему ты устроил драку с Заком?

Имя хаффлпаффца резануло по ушам Драко, но не вывело из гипнотического состояния. Он почти не уловил суть вопроса. В его голове пульсировало острое желание подойти ближе к Грейнджер. Зарыться пальцами в ее волосы. Дотронуться до нежной кожи.

Когда с тобой все это произошло, Драко? Почему ты как зачарованный смотришь на неё? Дышишь ее ароматом?

От неё пахнет гелем для душа. Яблоко. Такое бодрящее. Она успела принять душ?

Мозг тут же начал фантазировать на эту тему: Грейнджер стоит под сильными струями воды. Выливает себе на руку гель для душа. Медленно проводит по коже…

Мерлин, Драко, у тебя недотрах? Очнись. Все это неправильно.

Малфой быстро заморгал, пытаясь понять, что надо ответить, но рот открылся быстрее, чем он успел придумать что-либо едкое.

— Потому что ему не должно было сойти все с рук. Он должен был страдать. Так же, как заставил страдать тебя.

Гермиона своими широко открытыми глазами посмотрела в его. Так, как будто впервые в жизни увидела. Как будто увидела настоящего Драко.

У Малфоя в голове была сплошная каша. Он чувствовал, что его взгляд становится безумным. Вся его сущность разрывалась на части между желанием быть ближе к Грейнджер сию же секунду и доводами разума, который пытался остановить его.

— Спасибо… Драко.

Вот так просто. Двумя словами Грейнджер разрушила все логичные рассуждения Малфоя. Его имя из ее губ звучало слишком красиво. Он слышал его только в минуты наслаждения и больше не мог терпеть.

Казалось, он бы мог знать себя лучше. Желание всегда побеждало в Малфое. Всегда.

Драко сделал ещё один шаг вниз, вставая на ту же ступеньку, что и Грейнджер. Его ладони медленно обхватили ее лицо. Большие пальцы стали поглаживать мягкую кожу щёк.

Он переводил взгляд с ее глаз на губы. Будто считывал происходящее в ее голове.

Гермиона не отпрянула от него. Наоборот она вплотную встала к нему, задирая голову вверх. Ее рука легла на его щеку. Пальцем провела по небольшим ранкам, нарушающим идеальность алебастровой кожи.