— Мне надо все обдумать, наверное, поговорить с Джинни, но, — Гарри улыбнулся и положил на плечо подруги теплую ладонь, — знай, что если ты и правда счастлива с ними, то я безумно рад за тебя. Ты заслуживаешь счастья, Гермиона, как никто другой.

Грейнджер сначала удивленно замерла, пытаясь понять, что только что услышала, а потом облегчение такой мощной лавиной накрыло ее, что девушка кинулась на шею друга, обнимая. Она крепко сжала его, опять чувствуя все те же дружеские тепло и уют, но теперь Гермиона понимала, что ни за что не потеряет это. Гарри всегда будет ее другом.

— Спасибо, — прошептала она.

— Я же твой друг, Гермиона, а по-другому и быть не может, — ответил Гарри, тоже крепко обнимая ее за талию.

Спустя ещё несколько мгновений Гермиона отпустила брюнета и отошла на шаг.

— А Рон… как думаешь…

— Я поговорю с ним, Джинни поговорит с ним, и все будет хорошо, — успокаивающе улыбнулся брюнет. — Ему тоже все это надо переварить, просто реагирует он, как всегда, слишком бурно, ты же знаешь.

— Ну, хорошо.

— Ладно, я пойду. Догоню Рона и предотвращу разрушение замка от его криков.

— Да уж ты постарайся, — хмыкнула Гермиона. — Макгонагалл его за разрушение Хогвартса по голове не погладит.

— Ну может, ему и пойдёт это на пользу, — подмигнул Гарри, начиная отступать назад. — И Малфой, Забини!

— Слушаем, Поттер! — откликнулся заметно повеселевший Драко.

— Я вас за Гермиону на кусочки порву!

— Охотно верим! — подал голос Блейз.

— До завтра, Гермиона!

— До завтра.

Гермиона, улыбаясь, смотрела вслед другу и понимала, что не зря все так сложилось. Да, может, немного глупо и совсем не по-взрослому, но… теперь она знала, что у неё есть настоящие друзья. Девушка обернулась, следуя к Драко и Блейзу, которые уже ожидали ее у комнаты Малфоя.

— Салазар всемогущий, Грейнджер, вот не можешь ты нормально все сделать! Обязательно все должно быть через задницу! — насмешливо возмутился Драко, входя в комнату.

— Я слышала, вроде кто-то говорил, что готов вытрахать из меня все негативные эмоции? — сразу перевела тему Гермиона, не желая объяснять, почему все так криво сегодня получилось.

— Что-то я не вижу гримасы страдания на твоём лице, — парировал Малфой, — поэтому предложение отменяется.

— А мне очень нравится твоя улыбка, — Блейз обнял Гермиону со спины, — поэтому я согласен на все. А ты, Драко, можешь наблюдать за нами и страдать, тогда, может быть, мы с Гермионой и вытрахаем из тебя негативные эмоции, что скажешь, mio caro?

— О, мне это нравится! — воскликнула Гермиона, выгибая шею так, чтобы поцеловать Блейза в губы.

— Э-э-й! Я так и обидеться могу! — надулся Драко, медленно подходя к ним.

— Тогда скорее иди сюда!

И Гермионе опять стало тепло и уютно, только дружбой это нельзя было назвать, скорее особой формой страстной любви.

Комментарий к Тепло и уютно

Обещания я сдерживаю, поэтому вот.

Всех люблю и ни в коем случае не забываю про эту работу. ❤️

========== Небольшой ярко-розовый предмет и одна просьба ==========

«Я. Больше. Никогда. Не. Пойду. На. Поводу. У. Своего. Любопытства. И парней. Особенно на поводу у парней».

Утро началось мило, даже слишком. Драко и Блейз счастливые, как два мартовских кота, от того, что все близкие друзья Гермионы теперь знали о них, целую неделю будили девушку настойчивыми поцелуями и последующими оргазмами. Это утро не было исключением, только вот до оргазма дело так и не дошло. Они просто раздразнили ее, заставили изгибаться в их руках, моля о продолжении, а потом быстро отправились умываться, хитро переглядываясь.

И уже это должно было натолкнуть Гермиону на мысль, что они все делали нарочно, стараясь усыпить ее бдительность желанием кончить и заставить играть по их правилам.

Но Грейнджер все ещё сонная, а теперь и возбужденная, не успела ничего понять, как перед ее лицом оказались две милые мордахи, небольшой ярко-розовый предмет и одна просьба. Устоять было почти не возможно, особенно если считать, что собственное любопытство подталкивало к чему-то новому и неизведанному, а Драко и Блейз, как два змея искусителя, не давали и шанса на обдумывание своего решения.

Таким образом, Гермиона и оказалась за пределами спальни, среди гудящей толпы учеников с одной очень интересной секс-игрушкой внутри. Драко сразу объяснил, что это шарик со смещенным центром тяжести, но помимо всего прочего у шарика был небольшой отросток, сейчас удобно располагающийся на клиторе. Слизеринцы взяли с Гермионы слово, что она проходит с этой игрушкой внутри весь учебный день, ни при каких обстоятельствах не станет вынимать ее и… ни за что не станет пытаться сама справиться с напряжением. Также они не забыли пообещать, что если девушка выполнит все пункты их договора, то она сможет всю следующую ночь распоряжаться ими, как пожелает.

Это казалось выгодной сделкой, ведь шарик был небольшим, Гермиона ощущала его в полной мере на входе, а внутри он особо и не чувствовался. Потому решив, что она по-любому выполнит такое волнующее и довольно легкое задание, девушка, уверенная в своих силах, согласилась.

Ох, как это было опрометчиво!

Выйдя из Башни с Джинни под руку, девушки ускорились, ведь из-за всех этих разговоров со слизеринцами Гермиона опаздывала на завтрак сама и задерживала подругу. При таком интенсивном движении шарик внутри стал ощущаться совершенно по-другому. Он будто становился тяжелее, посылал лёгкие волны вибрации, которые растекались глубоко внутри и заставляли низ живота тяжелеть в истоме.

Гермионе так понравилось это ощущение, что ближайший час она старалась двигаться как можно больше. В таком же быстром темпе Грейнджер погнала Гарри — Рон все ещё с ней не разговаривал, а потому ходил только с Лавандой и ее свитой девочек — в теплицы. Там она, будто окрылённая, носилась между горшками с ядовитой тентакулой, стараясь пересадить не только свое растение, но и помочь окружающим. Возбуждение росло, подстегиваемое ощущением, что никто не знал, с чем внутри приходилось ходить Гермионе.

Под конец сдвоенной травологии девушка поняла, что поступила крайне глупо для такой умной волшебницы, как она. По прошествии часа ее трусики были насквозь мокрые, шарик внутри чувствовался все сильнее, а напряженные соски, болезненно терлись о ткань лифа, заставляя желание ещё больше кружить ей голову. Но осложняло дело ещё то, что изогнутая ножка шарика при каждом движении мягко скользила по чувствительному до предела клитору, заставляя кусать губы от желания наконец-то кончить.

Кровь прилила к щекам, окрашивая их в насыщенный алый цвет, и это, конечно, заметил Гарри, добавляя, что не стоило Гермионе так перетруждаться, ведь у них впереди была ещё половина учебного дня.

«Половина, — простонала про себя девушка. — И как теперь дожить до конца этой пытки?»

Выйдя из теплицы, Гермиона с Гарри отправились на трансфигурацию, которая проходила со слизеринцами. Теперь уже девушка поумерила свой пыл и шла медленно. Так медленно, что друг фактически тащил Гермиону до кабинета на буксире, с удивлением поглядывая на неё. «Да уж Гермиона Грейнджер и не бежит вприпрыжку на урок! Вот так странно!»

Из-за большого количества влаги, гриффиндорке казалось, что шарик мог выскочить из неё в любую секунду, прямо там, посреди многолюдных школьных коридоров. Поэтому Гермиона напрягала внутренние мышцы, тормозила их с Гарри шаг, и лишь сильнее ощущала, как возбуждение болезненно сводило ее тело. Теперь уже чувствовалась вся поверхность игрушки, и при каждом шаге смещаемый центр тяжести заставлял шарик касаться разных точек внутри распаленного девичьего организма. Кожа покрылась липкой пленкой пота, румянец продолжал украшать лицо, перемещаясь на шею, а электрические импульсы с безумной скоростью распространялись по телу.

— Гермиона, с тобой все хорошо? — поинтересовался Гарри, когда они наконец-то одни из последних зашли в класс.

— Д-да, Гарри, просто… — девушка выложила на стол учебники и села на стул.