«Нет-нет-нет, Гермиона, ты тут не причём. Это не твоя вина, что Рон так поступил. Значит, его чувства к тебе не были настолько сильны. А были ли твои сильны?..»
Грейнджер встала из-за стола, бросила короткое «Спокойной ночи» и вышла из Большого Зала, не обращая внимания на крики Рона и миролюбивые слова Гарри с Джинни, которые пытались разрулить ситуацию. Пока девушка быстро шла до Главной Башни в ней начала клокотать ярость. Подол юбки и бёдра были измазаны в соусе от куриной ножки, которая выпала из рук Рональда. Это бесило ещё больше.
Гермиона влетела в Башню, а потом и в свою комнату, с твёрдым желанием разнести замок ко всем чертям. Она не могла понять, чем заслужила такое обращение к себе. Если Рональду что-то не нравилось, он мог подойти и все обсудить. На крайний случай они бы расстались, и дело с концом. Осознание того, что Рон способен на предательство, било раскалённым кнутом по воспалённым нервам. Грейнджер наспех стянула с себя всю одежду и отправилась в душ, захватив с собой белое махровое полотенце и одежду, в которой она обычно спала.
Душ будто затушил полыхающую ярость. Гермиона смотрела на то, как мыльные потоки воды уходили в водосток, и на душе становилось как-то грустно и печально. Две непрошеные слезинки сдержать не удалось, но они смешались со струями воды, бьющими из душевой лейки, и исчезли с ее раскрасневшегося лица.
Вышла из ванны Гермиона, чувствуя себя обновлённой. Эмоции, душащие ее, сошли на нет, и теперь девушка смогла заставить себя рассуждать логически. Рон был тем человеком, которому Грейнджер доверяла всегда целиком и полностью. Оснований не верить ему нет, кроме слов одной по уши влюбленной в него девицы. Но ведь она могла соврать?
Гермиона решила отправиться в гостиную Башни, чтобы дождаться там Рональда и выяснить все у него напрямую. Она посчитала это самым разумным решением из всех возможных. Грейнджер знает Уизли как облупленного и сможет отличить ложь из его уст от правды.
Но на какую правду она надеялась, не знала и сама Гермиона. Их отношения с Роном, вначале казавшиеся сказкой, сейчас стали ее полной противоположностью. Девушка видела между ними слишком много различий, которые пыталась сгладить, но Уизли совершенно этому не способствовал. Казалось, что все, о чем он думает, это как бы поскорее забраться ей в трусы. И Грейнджер, может, была бы не против оказаться с ним в одной постели, но почему-то поцелуи были слишком слюнявыми, движения его рук слишком суетливыми, а слова, которые он шептал ей на ухо, тем более заставляли все внутренности сжаться. В общем, расслабиться в компании Рона и почувствовать себя желанной девушкой, а не главным призом, который он заполучил, не получилось.
На самом деле Гермиона давно думала о том, чтобы взять в отношениях с Роном перерыв, и, может, теперь настал этот момент?
Гриффиндорка сидела на ковре около камина и пыталась зазубрить свойства одного из зелий, которое задаст Слагхорн только через пару занятий. Слова на странице разбегались, не хотели складываться в предложения и нести хоть какую-нибудь смысловую нагрузку, но Гермиона упорно вчитывалась, пытаясь запомнить. Думать совершенно не хотелось, иначе она бы сама себя довела до ручки различными рассуждениями.
От огня в камине исходило приятное тепло, которое растекалось по всему телу, согревая и успокаивая. Гермиона сбросила с волос полотенце и провела пальцами по влажным волосам. Она представила, как раньше было хорошо сидеть в гостиной Гриффиндора, окруженной шумом, исходящим от младшекурсников, смотреть на то, как двое ее лучших друзей играют в шахматы, и слушать последние новости замка от Джинни. Сейчас… очень хотелось того покоя и умиротворения. Почему-то чем старше становишься, тем труднее становится жить.
На таких философских мыслях послышался звук отъезжающего портрета и громкие разговоры старост и капитанов команд. Все проходили мимо Гермионы, внимательно разглядывая гриффиндорку. Увидеть ее с красным опухшим от слез лицом не получилось, а потому вся ситуация стала для людей не такой уж и интересной. Грейнджер краем глаза заметила Гарри и Джинни, которые обернулись к позади идущему Рональду, и тут же ретировались, давая паре поговорить и объясниться.
— Гермиона, — послышался робкий голос Уизли, неловко застывшего у края ковра.
Он теребил край своей выпущенной из брюк рубашки. Мерлин, сколько Грейнджер говорила ему так не ходить по замку? Он ведь староста, в конце концов!
— Рон, — произнесла Гермиона, отложив в сторону книгу.
— Послушай, я тут совершенно не причём. Не знаю, что этой чокнутой пришло в голову, — быстро протараторил парень, умоляюще смотря на свою девушку.
— Я могу предположить, что Лаванда все себе напридумывала, но… ведь дыма без огня не бывает. Она не такая уж и глупая, какой кажется. Лаванда не стала бы вести себя подобным образом, если не было бы причин.
Рон нахмурился. Алые пятна пошли по его щекам, а губы сжались в тонкую полоску.
— Ты не доверяешь мне, Гермиона? Ты…
— Нет, Рон, ты не так понял! Я доверяю тебе! — тут же вспыхнула гриффиндорка, пытаясь оправдаться не пойми зачем.
— Тогда о каких причинах ты говоришь? Ты думаешь, я изменяю тебе с ней?
Грейнджер вглядывалась в его глаза, пытаясь найти правдивый ответ, но то ли собственные эмоции не давали этого сделать, то ли Рон был замечательным актером, ей этого так и не получилось сделать. Она была отдана на волю собственной интуиции и чутью.
— А как бы ты себя повел, если бы МакЛагген поцеловал меня посреди Большого Зала, громко заявляя, что рад раскрыть всему миру наши отношения? Чтобы ты подумал?
— Я бы никогда не подумал, что ты мне изменила…
— Ну конечно! И это ты говоришь после того, как закатил мне скандал, когда Симус вернул мои конспекты по Травологии? Ты тогда громко кричал, что, наверняка, мы с ним встречаемся за твоей спиной!
Гермиона вскочила на ноги и начала размахивать руками. Разговор принимал опасный поворот, а атмосфера нагнеталась. Эмоции опять затопили сознание гриффиндорки, заставляя говорить первое, что придет в голову. Она не могла поверить, что Рон так себя ведёт. Он знает, что виноват, но переводит все стрелки на неё! Неслыханная наглость!
— Все было не так!
— Да что ты?! А мне кажется, все было именно так! Ты вёл себя, как истеричка, хотя не было никакого повода! А сейчас…
— Я все понял! — оборвал Рон девушку на полуслове и яростно зашагал к лестнице, ведущей к комнатам.
— Что ты понял, не хочешь рассказать? — почти прорычала Гермиона, чувствуя, как злость внутри набирает обороты.
— Ты! — Уизли развернулся и ткнул в гриффиндорку пальцем. Его лицо приобрело ярко малиновый оттенок, а ноздри широко раздувались. — Ты мне не доверяешь! Ты не ставишь меня ни во что! Я думаю, ты просто хочешь, чтобы мы расстались! Ну и пожалуйста! Сиди здесь и читай свои книжки, можешь больше ко мне не подходить! — и Рон, развернувшись на пятках, взбежал по лестнице наверх.
Гермионе казалось, что ее глаза настолько округлились, что были похожи на два огромных шарика для пинг-понга. Ей не почудилось? Он виноват, а она ещё и осталась крайней? Просто офигеть как замечательно. Грейнджер со стоном опустилась обратно на ковёр, поставила локти на бёдра и упала лицом в ладони. Крики Рона наверняка слышали все префекты и капитаны, и завтра все будут во всю глотку трубить, что золотая пара рассталась по вине самой умной волшебницы последнего столетия. Никто не будет толком ничего знать, но благодаря Рональду, все будут винить во всем ее.
Что за жизнь?
Грейнджер настолько углубилась в свои мысли, что даже не заметила, как две фигуры поднялись с дивана в дальнем углу комнаты и направились в ее сторону. Драко и Блейз, мягко говоря, негодовали. Их желание встать посреди выяснения отношений Гермионы и Уизли и избить последнего до полусмерти было таким сильным, что им пришлось схватиться за руки друг друга и сильно сжать, дабы предотвратить чудовищную сцену, которая совершенно не сблизит их с гриффиндоркой. Они совершенно не понимали, как Грейнджер может терпеть этого болвана. Она ещё и оправдывалась перед ним — перед этим мерзким предателем! Как бы не хотелось этого признавать, а актёр из него и правда хороший. Как мастерски он все перевернул и сделал виноватой в финале Гермиону.
