Отец кивнул головой и вышел из комнаты.

– Ты действительно не собираешься мне рассказывать?

– Нет, – подтвердил он. – Я думаю, ты просто должна доверять мне, когда я говорю, что это было необходимо, и тебе не нужно беспокоиться об этом снова. И, Эм?

– Да? – прошептала я.

– Я не обманывал тебя. Помни об этом. Хотя мог бы рассказать тебе разные истории, чтобы объяснить это, но я этого не сделал. Несмотря на то, что это сделало бы мою жизнь намного легче. Надеюсь, для тебя это что‑то значит.

Я дрожала, пытаясь осмыслить его слова. Это не имело смысла.

– Детка, мы можем подняться наверх? – спокойно спросил он. – Я вижу, что тебе есть, о чем подумать, но я не уверен, что могу оставаться в вертикальном положении долго.

Я кивнула, заставляя себя вырваться из тумана мыслей.

– Мы еще не договорили, – сказала я ему. – Но давай сначала позаботимся о тебе. Думаю, тебе нужно в травмпункт. Если папа не одолжит мне свою машину, я одолжу машину у Кит.

– Дорога покрыта льдом, – сказал Хантер, и, мне показалось, или он попытался улыбнуться. Трудно сказать, учитывая обстоятельства. – Мы уже один раз сегодня разбились. Я буду в порядке – это не первое избиение, которому я подвергся. И вряд ли они могут много сделать для меня. Скорее всего, перевяжут ребра, может, наложат пару швов. Дадут болеутоляющих. Все это мы можем сделать и здесь, хотя думаю, что откажусь от швов. Мне бы не помешало еще несколько шрамов, это укрепит мою репутацию среди братьев. Они всегда говорят, что я слишком красив.

На этот раз я поняла, что он улыбается.

– Ты сошел с ума, – сказала я, качая головой. – Что, если у тебя травма головы или что‑то еще?

Он протрезвел:

– Не стоит рисковать, снова выезжая куда‑то, детка. Есть, по крайней мере, еще один стрелок, которого мы не нашли сегодня.

Я застыла:

– Хос сказал, что нам больше не нужно беспокоиться.

– Ну, это было, вероятно, до того, как у нас появились все детали, – сказал Хантер, вздыхая. – Сначала думали, что это один парень. Я уверен, они соберут всех завтра и расскажут все, что нужно знать. Держу пари, что второй парень уже исчез – они не преследовали нас, просто пытались замутить дерьмо между клубами. Но теперь у нас есть доказательства, что за этим нападением стоял Картель, которых должно быть достаточно, чтобы убедить «Риперов» и «Джеков», что мы должны работать вместе. Сегодня все обернулось против них.

– Проклятье, – прошептала я. – Думаю, это уже что‑то. Но я понимаю, к чему ты клонишь. И, выбирая между льдом и Картелем, думаю, умнее будет остаться на месте. Полагаю, нам стоит подняться наверх?

– Какая замечательная идея. Жаль, что я не подумал об этом, – пробормотал он, хотя мне показалось, что я уловил намек на юмор в его глазах. Возможно. Как я уже сказала, трудно определить со всеми этими отеками. Я взяла его за руку и осторожно провела через комнату, противопожарную дверь, на главную лестницу.

– Ты хочешь подождать, пока отец не поможет тебе? – спросила я, учитывая подъем, ожидающий нас впереди. Я бы могла его поддержать, но на этом все.

– Нет, – ответил Хантер ироничным голосом. – Я просто не вынесу больше никакой помощи от твоего отца. Я выдержал столько, на сегодня с меня достаточно.

* * *

Через час я прокралась вниз. Хантер был в отрубе, и я сомневалась, что даже зомби‑апокалипсис разбудил бы его. Знала, что найду отца в оружейной. У него там был диван, а с тем количеством людей, которые спали, он не стал бы занимать кровать, которую мог бы использовать какой‑то ребенок.

Я тихонько постучала в дверь, не желая разбудить того, кто еще может ночевать неподалеку.

– Минуту, – сказал папа, и я услышала, как он двигается. Потом дверь открылась, и он посмотрел на меня.

Я даже не улыбнулась:

– Мне нужно поговорить с тобой.

– Заходи, – вздохнул он.

Я протиснулась внутрь, когда он включил лампу, закрыла за собой дверь и прислонилась к ней. Он откинулся на спинку дивана. Мы долго смотрели друг на друга.

– Я очень скучаю по твоей маме, – наконец сказал он. – Она знала, как обращаться с вами, девочки. Я никогда этого не понимал.

Его слова застали меня врасплох, и я почувствовала, как внезапно полились слезы. Я безжалостно стерла их:

– Речь идет не о маме. Речь идет о нас.

– То, что произошло между мной и Хантером, не твое дело. Ты это знаешь. Это не твоя проблема, и тебе не стоит об этом беспокоиться.

Я медленно покачала головой, думая, поймет ли он меня когда‑нибудь:

– Нет, папа. Это определенно моя проблема, когда человека, которого я люблю, избивают до полусмерти, потому что мой отец ненавидит саму идею моего взросления.

Он открыл рот, чтобы ответить, но я подняла руку, прервав его. Его глаза расширились.

– Я понимаю дела клуба, – продолжила я. – Я понимаю, что ты президент, и мы все должны делать то, что ты говоришь. Я никогда не оскорбляла тебя перед твоими братьями. Но дело не в клубе, дело в нашей семье, и ты должен выслушать меня, потому что сейчас я, как никогда, серьезна. Если еще хоть раз тронешь моего мужчину, ты умрешь для меня. Умрешь. Я не буду говорить с тобой, не буду смотреть на тебя, и будь уверен, что ни за что в будущем не позволю тебе увидеть внуков. Все ясно?

Он снова вздохнул:

– Кристально.

Я повернулась, чтобы уйти, но он встал и поймал меня, притянув в объятия. Отклонилась на секунду, но затем знакомое чувство безопасности и принадлежности, которое я чувствовала в его руках, окутало меня.

– Я всегда буду твоим отцом, – тихо сказал он, уткнувшись подбородком мне в голову. – Мы с Хантером разобрались во всем. Он понимает меня, и я думаю, что начинаю понимать его. Но не важно, как сильно ты его любишь или где окажешься, ты никогда не перестанешь быть моей маленькой девочкой. Я люблю тебя, Эм.

На этот раз я позволила слезам течь:

– Я тоже тебя люблю, папочка.

Через мгновение я отстранилась и посмотрела вверх, изучая его лицо:

– Мне нужно вернуться к Хантеру сейчас же.

Он кивнул мне, проведя рукой по волосам, глядя почти задумчиво:

– Я знаю, детка. Иди, позаботься о нем.

* * *

Утро Дня Благодарения выдалось ярким и солнечным.

Я проснулась и осторожно выползла из постели, стараясь не слишком задевать Хантера.

Подойдя к окну, выглянула наружу и обнаружила, что все покрыто толстым слоем льда. И я имею в виду абсолютно всё. Машины, вечнозеленые растения, линии электропередач. Дьявол. Эти кабели выглядели, словно вот‑вот порвутся. Насколько хватало обзора, было видно, как лед ловил солнечный свет и отражал его, словно миллионы крошечных призм. Как будто мы легли спать на земле, а проснулись в сказке.

Конечно, был один большой недостаток всей этой ледяной страны чудес… Ни за что, черт возьми, нам сегодня не уехать, а значит, мы с Хантером застряли на праздники вместе со всей моей семьей «Риперов». С другой стороны, только половина из них желала его смерти. К сожалению, некоторые из тех, кто этого хотел, будут готовить сегодня, поэтому я решила, что должна попробовать все, что они будут давать ему, прежде чем позволить ему самому прикоснуться к чему‑либо.

Может нам стоит остаться на Рождество в Портленде...

Я услышала шум со стороны кровати. Хантер выглядел сегодня намного, намного хуже. Синяки налились, и его лицо напомнило мне размазанный помидор. Размазанный помидор с глазами.

– Возвращайся в постель, – пробормотал он. – И захвати с собой таблетки. Я чувствую себя дерьмово.

Я подошла обратно, нашла баночку с обезболивающим и осторожно высыпала пару таблеток себе в ладонь. Хантеру удалось приподняться, чтобы проглотить их, запив водой. Затем он болезненно опустил голову обратно на подушку, явно потратив даже на это большое усилие.

Я устроилась на кровати рядом с ним.

– Я тут все обдумала, – тихо сказала я. – И хочу, чтобы ты знал, как я ценю тот факт, что ты не стал мне лгать. Также понимаю, что ты ничего мне не расскажешь, и знаю почему. Он сделал это с тобой, потому что мы спим вместе, хотя мое похищение, вероятно, тоже сыграло не последнюю роль. И я уверена, что ты просто стоял там и позволил делать это с собой из‑за какого‑то дерьмового договора, который ты заключил с ним.