Вспоминая все это, я тут же взбесилась. Он убил «нас», в какое бы там дерьмо не превращалось «мы». Он должен заплатить за то, что сделал. Я поднялась и натянула пару потрепанных треников. Худи и мои любимые розовые конверсы завершили мой образ.

Да, знаю, что выглядела просто секси.

У меня случилось дежавю, когда я на цыпочках спустилась по лестнице мимо Пэйнтера, который спал на диване. Телевизор все еще мерцал в темноте. Я задержалась в столовой, чтобы взять маленький пистолет позади тарелки в буфете. Он был заполнен посудой, которую собирала моя мать. Посуду, которую мы никогда не использовали, но и не собирались выбрасывать ее и через миллион лет.

Быстренько проверила его, убедившись, что пистолет заряжен (он был) и готов к использованию (чертовски готов). Потом засунула его в карман худи рядом с телефоном и выскользнула через заднюю дверь. На небе полная луна, и когда я уходила прочь от дома, то меня поразила красота ночи. Вокруг пели сверчки, и, хотя звезды были бледными в ярком свете луны, они были повсюду.

Смотря в оба глаза, я осторожно осмотрелась. Никаких признаков кого‑либо, но я знала, насколько Хантер и Скид могли быть скрытными. Рукой крепче сжала пистолет. И что теперь?

Мой телефон снова завибрировал.

Лиам: Я позади барака.

Когда подняла глаза, заметила небольшое здание за деревьями. Когда‑то здесь жили рабочие с ранчо, которое нас окружало. Много лет назад земля была разделена и распродана, но старые хозяйственные постройки все еще стояли. Мы с Кит использовали его как игровой домик, но теперь он был полон разного мусора, который мой отец собирал на протяжении многих лет. Я снова потрогала пистолет, легкая боль в ноге – постоянное напоминание о том, что этот засранец подстрелил меня. Время расплаты?

Я не могла решить.

Хантер

Я услышал Эм, прежде чем увидел ее. Она споткнулась обо что‑то в темноте и начала ругаться. Мило. Затем она заглянула за угол здания, ее лицо было в тени и нечитаемым.

– Сзади, – тихо позвал я. Я сидел, прислонившись к стене, и держал руки вверх, чтобы она могла сама увидеть, что я ничего не задумал.

Хоть раз в жизни, не задумал.

Поди разберись.

Просто хотел увидеть, как она, и убедиться, что она знала о перемирии. Нет, это была абсолютная ложь. Я просто хотел увидеть ее. Отчасти. Насколько знал, она собиралась пристрелить меня, и, на самом деле, не мог винить ее за это. Однако это не меняет того, как сильно я хотел увидеть ее.

Мало того, я не доверял, что Хейс рассказал о меняющейся ситуации. Ей не нужно жить в постоянном страхе весь следующий год, задаваясь вопросом, не придут ли «Джеки», чтобы отомстить. Не то чтобы Скид был моим фанатом номер один… Но он хочет перемирия также сильно, как и все остальные, не говоря уже о том, что это удерживало клуб от его убийства. В то время он то приходил в сознание, то проваливался в беспамятство, но вспомнил эту часть.

К сожалению, руководство «Джеков» все еще не определилось. Наш нынешний президент, Мейсон, прилагал все усилия. Однако доктора сказали, что у него осталось несколько месяцев. Думал, что мы должны просто провести выборы, пока у нас были голоса, но Бёрк пока держался. Он чувствовал, что не может рассчитывать на полную поддержку клуба, пока Ток все еще жив.

Вероятно, он был прав.

Хорошая новость – Клатча ожидало полное выздоровление, рано или поздно, хотя Ток получил бейсбольной битой по ноге. В конце концов, это не один из МК нашел его. Какой‑то добрый самаритянин услышал его стоны сквозь стену гостиничного номера, и вызвал копов. Они пришли, чтобы спасти Клатча, и поймали Тока, когда тот вернулся в комнату с едой.

– Лиам? – позвала Эм, о, этот нежный голос во тьме. Боже, мне понравилось, как она произнесла мое имя. Больше никто не называл меня так. Это ощущалось как что‑то особенное, но только из ее уст. Обратившееся прямиком к моему члену, что было не так хорошо, потому что сегодня не было и речи о том, чтобы раздеть ее. Скорее всего, это больше никогда не повторится.

– Сюда, – тихо отозвался я. Она подошла ко мне, вытащив маленький пистолет, и направила на меня. Конечно же, она приняла мое предложение. Но эта чертова штука была похожа на игрушку.

Однако мог бы поспорить на свой байк, что эта штука была настоящей.

– Тебе понравились подарки, которые я тебе подарил? – спросил я.

Она посмотрела на меня пустым взглядом.

– То дерьмо, которое ты оплатила моей кредиткой, – напомнил я, выгнув бровь.

Все еще не мог поверить, что она своровала мой бумажник. Что разозлило меня, но не помешало восхищаться ею. – Между прочим, я заблокировал ее. Больше никаких покупок.

Она улыбнулась, и волна похоти ударила прямиком по мне. Блядь, забыл, насколько прекрасной она была. Мне правда, правда хотелось, чтобы эта красотка обернулась вокруг моего члена и выкрикивала мое имя. Как она сделала это со мной? Киска была киской, но не Эм… Боже. «Несексуальные мысли», – сказал я самому себе: слизни, грибок на ногах, Скид.

– Извини, – сказала она несерьезно, в ее тоне явно ни грамма не было сожаления. – Полагаю, ты мог бы заявить в полицию.

Мне пришлось улыбнуться. Копы. Ага, это было достаточно несексуально, чтобы решить мою проблему.

– Полагаю, ты заслужила это, – признал я.

– О, я заслужила намного больше этого, – ответила Эм, не опуская оружия. – Ты похитил меня, обманул, а затем заснял голой. Мне потребуется больше, чем симпатичные трусики, чтобы все исправить.

– Признаю свою ошибку, – сказал, имея в виду фотографии. Я мог бы пожалеть обо всем остальном, но будь я проклят, если бы пожалел об этом. – Есть что‑нибудь, что бы я мог сделать, чтобы загладить свою вину? Больше дерьма из магазина «Victoria Secret» звучит идеально для меня, но я открыт для предложений.

– Знаешь, я довольно много думала об этом на прошлой неделе, и продолжаю возвращаться к одной идее… Как насчет того, чтобы отстрелить тебе яйца? Такая расплата кажется справедливой, как тебе?

Мои глаза расширились. Эм засмеялась, звук слишком нежный для темноты. Затем встряхнула пистолетом, словно цыкнула на меня мизинчиком за то, что слишком шумел в библиотеке.

– Эй, ты сам спросил, – смеялась она. – Теперь я ухожу.

– Нет, подожди, – быстро сказал, протянув руку. – Мне есть, что сказать об этом дерьме. Ну, о ситуации между нашими клубами.

Она нахмурилась:

– Почему я должна тебе доверять?

– Тебе не нужно доверять мне, – пожал плечами. – Но я обязан тебе жизнью. Спасибо за тот телефонный звонок, кстати.

Она вздрогнула:

– Не знаю, о чем ты говоришь.

– Ладно, ну, если предположить, что ты сделала что‑то для меня – чисто теоретически, конечно, – я хочу, чтобы ты знала, насколько я это ценю, – тихо сказал я. – Также хочу тебе рассказать, что происходит с перемирием, и, возможно, убедиться, что ты знаешь, что теперь в безопасности.

Я потянулся к своему карману. Эм выпрямила руки в положение для стрельбы.

– Просто захватил немного травки, – сказал ей. – Была адская неделя, не помешало бы покурить. Хочешь?

Она покачала головой. Но когда я вытащил косяк, увидел, что она немного расслабилась.

– Давай, садись, – пригласил я. – Держи пистолет при себе, если это сделает тебя счастливой. Однако, я предпочел бы, чтобы ты его убрала. Зная мою удачу, паук упадет на тебя или что‑то еще, и эта чертова штука выстрелит.

– Попахивает сексизмом, не находишь? – спросила она, нахмурившись. – Бедная маленькая Эм напугается паука. Не сможет справиться со своим оружием. Боишься, что не вспомню, с какого конца бумкает?

Я начал смеяться. На самом деле, я так смеялся, что не мог говорить поначалу. Она смотрела на меня все это время, и даже опустила пистолет.

– Детка, я чуть не подстрелил скользкую задницу Скида однажды, потому что на меня свалился паук, когда держал пушку, – наконец‑таки, удается мне проговорить. – Эти гады пугают меня до чертиков. У них восемь гребаных ног, и это не естественно. Это и какое‑то дерьмо, связанное с Доктором Сьюзом.[3]