Нахожу нужный дом в центре города. Это угловой дом находящийся неподалеку от пересечения двух улиц, с которых начиналась планировка города. Тогда на том месте, воткнули разметочный угольник, как раз прямо напротив дворца губернатора, с которого весь порт лежит как на ладони. Этот двухэтажный дом, выполненный в средневековом стиле, был одним из первых в Новом Свете. Внушает. Толщина стен доходит до полуметра, окна, имеются только на втором этаже, они служат бойницами; возле углового окна по образцу средневековых замков сделана каменная скамеечка, с которой можно следить за улицей, не будучи замеченным. Фасад дома лишен каких-либо украшений: ни герба, ни другого знака могущества, ни замысловатой перемычки над дверью; ничего, кроме сурового очарования голого камня в стратегически значимом месте Санто-Доминго. Сразу чувствуется, что человек здесь живет серьезный, мелочами заниматься не будет. Стучу в решетчатое окошко входной двери, когда оно открывается, говорю:
— Хуан Нуньес Сиденьо, судовладелец, к дону Хулио Перес де Гальяраге-и-Арсе.
Меня долго и внимательно осматривают, но, наконец, пропускают внутрь. Следую за своим молчаливым провожатым по плохо освещенным коридорам. Вскоре он заводит меня в комнату и удаляется. По виду это была библиотека, на каминной доске стояли пара подсвечников со свечами, еще в комнате была настоящая европейская мебель, привезенная из Испании. Стол, кресла, небольшой диванчик, все украшенное затейливой резьбой.
Вошел хозяин дома дон Хулио, важный человек, который разбирался с тем, что же такое наваяли местные индейцы и извлекал чистое золото из их поделок. В драгоценных камнях он тоже знал толк. Внешность у дона Хулил была по семитски неприметная, пройдешь мимо такого и не запомнишь. Небольшой, сутулый, темноволосый опускающий лицо в пол при разговоре, всегда жалующийся на бедность. Сколько золота прилипло за время его работы к его рукам, я боялся даже себе вообразить. Одет дон Хулио тоже был по-домашнему, но впрочем, по местной жаре почти все ходят в белых штанах и рубашке.
Следующие полчаса заняли у нас жалобы на жизнь, на хроническое отсутствие денег, на злую судьбу, высокие налоги и так далее. Забавно было видеть, как для дона Хулио, видимо делом чести было доказать, что он намного беднее меня. Ладно, я владелец почти туземной хижины их веток и листьев и разваливающегося на куски небольшого корабля, но обладатель наполненного предметами роскоши громадного каменного дома с жаром доказывал мне, что этот дом не его, а родственников (по бумагам), а сам мой хозяин в долгах как в шелках и почти полностью разорен высокими налогами. Разве это жизнь?
Покончив с ритуалами, мы перешли к делу.
— Дон Хулио, осторожно начал я раскрывать свои карты- этот год у меня не задался, я много болел, заказов было мало и все не выгодные, все что я заработал я уже прожил а налоги за год платить нужно.
— И Вы еще говорите мне про налоги- опять оседлал своего любимого конька дон Хулио.
— Охотно Вам верю- поспешил перебить я своего собеседника, пока он опять не поведал мне о своих бесконечных горестях- я бы охотно выслушал Вас, но я тут проездом и немного спешу. Поэтому перейдем сразу к делу, по которому я к Вам пришел. Как раз на случай подобный этому, когда я уезжал из родной Кастилии мои родные мне вручили драгоценный камень, который еще мой прадедушка сорвал со шлема мусульманского рыцаря, которого он убил в поединке в одной из славных битв. Как Вы понимаете это семейная реликвия, но мне все равно придется ее продать. Конечно мои земляки и друзья из Медельина, проживающие сейчас в Санто Доминго готовы мне предоставить хорошую сумму под залог данного камня, но Вы же знаете пословицу, что деньги портят дружбу, так что я лучше с этим вопросом обращусь к Вам. Хотя я понимаю, что наши законы весьма странные в данном вопросе.
Тут я достал один из камней и передал его дону Хулио, все же немного волнуясь за его ценность.
— Закон — что паутина, шмель проскочит, а муха увязнет- проговорил ювелир старую испанскую пословицу и весь погрузился в рассмотрение камушка.
Потом он подошел к окну на свет и даже взял увеличительную линзу со стола и принялся рассматривать камень со всех сторон. Знак хороший, будь это пустышка, то мне бы сразу вернули мой камень, да и нет сейчас искусственных драгоценностей кроме как из стекла, а это явно не мой случай.
— Я конечно же гарантирую Вам конфиденциальность- снова вступил я в разговор, натягивая дежурную улыбку на уста- но попрошу и Вас придерживаться коммерческой тайны, как народ мудро говорит: "Ешь пирог с грибами, а язык держи за зубами".
— Непременно- сухо заметил ювелир, не переставая рассматривать мой камешек.
И все же через некоторое время он озвучил свое предложение:
— Двести пятьдесят песо.
— Помилуйте великодушно, откуда такие цены! Да я на свиньях больше заработаю! Он стоит как минимум тысячу, но я понимаю, что мы в колонии на задворках и у нас тут почти нет богатых людей, так что из уважения к Вашей мудрости семьсот пятьдесят — я наугад увеличил цену в три раза, резонно рассудив, что настоящую цену мне мой семитский друг не озвучит.
— Если бы я мог я бы с радостью предложил Вам и тысячу, забирайте все что есть у бедного Хулио, но Вам придется умерить аппетит в соответствии с моими возможностями. Триста — сказал дон Хулио, сверкнув своими черными глазами.
— Да мне мой друг Гонсало Соса, под залог этого камня давал 600 песо, с правом выкупа. Так что 600 и камень Ваш- выложил я на стол еще один свой козырь.
— Да откуда у этого Гонсало Соса найдется свободные 600 песо? — до глубины души возмутился ювелир и горестно всплеснул руками- говорить все могут. Так Вам любой босоногий грузчик в порту все что угодно пообещает, а реальные денежки достать очень тяжело. Хорошо четыреста! Поверьте это хорошая цена.
После некоторого торга мы все же сошлись на сумме в четыреста девяносто песо. Когда камень и деньги перекочевали из рук в руки, я заметил, улыбаясь и поигрывая бровями:
— Уважаемый дон Хулио, я кажется Вам говорил, что мой предок сорвал с побежденного врага два камня? Разве Вы не хотите посмотреть второй?
После ритуальных торгов и второй камень сменил своего владельца. Так же мне удалось всучить дону Хулио и индейское золото, так что всего я получил 1030 золотых песо (4,8 килограммов золотых монет). Теперь заживем. Я конечно не Кортес, который вложил в экспедицию своих личных 8000 песо (половину из которых он взял в долг), но все же и это здесь немалые деньги.
Потом я нанес визиты своим друзьям и деловым партнерам. Деньги жгли мне ляжку, нужно было покупать. Я приоделся согласно здешней моде: на голове теперь у меня красовалась черная широкополая шляпа с низкой плоской тульей, причем и поля, и тулья были обшиты затейливым золотым и серебряным кружевом, также я облачился в белоснежную шелковую рубашку с высоким воротом и короткую черную куртку с серебряным галуном. Чёрные бархатные штаны были заправлены в такие же чёрные, высотой до бедра сапоги для верховой езды из сверкающей кожи. Естественно, что хорошая шпага из толедской стали стоимостью 25 песо стала для меня тоже важным и нужным предметом. Клеймо на клинке уверяло меня, что данную шпага увидела свет в славном городе Толедо в мастерских наследников знаменитого маэстро Педро де Ласама, но впрочем, подделки уже и сейчас распространяются весьма массово. Для моей будущей лошади уже была куплена сбруя: изукрашенная еще затейливее и богаче, чем мой наряд кабальеро. На отделку искусно сработанного эбенового седла с дорогими стременами из кожи и широкой черной лукой пошло немало серебра, а дополнял конское убранство нагрудник из плотной, с замысловатым тиснением, черной кожи. Потом это украшение все здесь будут называть "щитом Кортеса".
Мой чернокожий раб Хуан Гарридо, обошелся мне в совершенно немыслимую сумму в 100 песо, с ума сойти, он что, золото будет производить? Что он должен уметь делать за такие сумасшедшие деньги? Если перевести в серебряные монеты, то это будет три килограмма серебра. Разве что Кортес, после завоевания Мексики сочтет его за воина и выдаст мне его долю, как его хозяину. Но что-то сомневаюсь, что он получит за два года больше чем 40 песо. Купил его, крепя сердце, только ради исторической достоверности. Также приобрел килограмм пять товаров для обмена с индейцами, бусы и зеркальца, стеклянные побрякушки, медные колокольчики, цепочки, гвозди, ножи, словом все, что любят наши краснокожие друзья. Купил и килограмма четыре черного пороха, я его собираюсь производить и сам, а этот пусть пока будет на первое время. Хотел прикупить новую аркебузу, но потом подумал, что мне не годиться лезть в первые ряды, не я же один должен всех ацтеков завоевывать, так что пока обойдемся и старой. Цены кусаются: за новый арбалет надо было платить 35 песо, за аркебузу — 70. Куплю себе лучше кавалерийское копье за три песо.
