Это казалось немного несправедливым, потому что через десять минут он разрисовал большую часть моего лица (с чем у меня не было проблем), и я серьезно намочила свои трусики (большая проблема). Насколько я могла судить, Пэйнтер даже не заметил, что я была не просто еще одной настенной доской.

– Подними подбородок, – сказал он мягким голосом. Я приподнялась, дрожа, когда прохладная кисть прошлась по всей длине моей шеи.

– Что ты делаешь?

– Расширяю картину, – сказал он почти отстраненно. – Это весело, и я еще не готов остановиться. Кстати, почему бы тебе не расстегнуть рубашку и не снять ее? Это дает мне больше пространства для работы.

Я отстранилась, глядя на него сверху вниз.

– Это звучит как реплика из плохого порно, – сказала я, разрываясь между смехом и разочарованием, потому что в глубине души мне ничего так не хотелось, как раздеться перед ним.

Ну, на самом деле я хотела, чтобы он разделся передо мной, ну вы знаете, что я имею в виду.

– Ты хотела, чтобы я показал тебе, как рисовать, – сказал он, нахмурившись. – Я так и делаю. И на тебе лифчик – поверь мне, я бы знал, если бы ты его не носила, – так что ты не будешь голой. И ты должна перестать смотреть плохое порно. Хорошие вещи труднее найти, но они того стоят.

Я открыла рот, чтобы ответить, но тут же захлопнула его, потому что ни в коем случае не хотела обсуждать качество порно во всем диапазоне. Но насчет лифчика он высказался правильно ... У меня не было никаких проблем с ношением бикини на пляже в течение лета.

(И да, я знала, что рассуждаю рационально – у меня была течка, но я не была глупа.)

Я начала расстегивать рубашку, притворяясь, что его глаза не следят за моими пальцами, как будто от этого зависела его жизнь, потому что, если мне придется страдать, будет справедливо, что и он тоже.

У Пэйнтера перехватило дыхание, когда я расстегнула рубашку, а затем медленно стянула ее с плеч. У меня было довольно приличное тело – я это знала. Не такое шикарное, как у Джессики, но когда я прилагала усилие, то определенно могла держать себя в руках. Но даже в этом случае я не привыкла к той благодарности, которую увидела в его глазах.

Рубашка упала на пол позади меня, и я обнаружила, что сижу прямо. К счастью, в то утро я надела приличный бюстгальтер. Черный и кружевной, низко опускающейся между моих грудей. Это был не сексуальный пуш-ап, но и не простой белый хлопок.

Пэйнтер протянул руку и провел кистью по моей шее и ключице, отчего по телу пробежала дрожь. Когда он сделал это с другой стороны, я почувствовала, как первые мурашки пробежали по моим рукам.

– Тебе холодно? – спросил он хриплым шепотом.

– Нет.

Его глаза прожигали меня насквозь, и мне показалось, что вижу в его взгляде такую же болезненную потребность.

– О’кей.

После этого все как-то расплылось. Он держал мою голову высоко поднятой, не позволяя мне смотреть, как он рисует узоры на моей груди, опускаясь вниз по животу. Если не считать случайного прикосновения пальца к моему подбородку, он ни разу не коснулся моей кожи ... Только это мягкое, холодное прикосновение, проходящее по моей плоти, снова и снова, глубокое и сильное.

Казалось, прошла вечность

, а потом он заставил меня отвернуться от него, оседлав стул, чтобы он мог продолжить свою работу на моей спине. К этому моменту все мое тело гудело от желания, но также и от странного чувства спокойствия. Как будто мы перенеслись в какую-то отдельную реальность, где были только я, он и прохладное скольжение краски по моей коже.

Он начал спускаться по моей лопатке, останавливаясь, чтобы сдвинуть бретельку лифчика в сторону. Я услышала разочарованный звук, а потом он стал вытирать мою кожу влажным бумажным полотенцем.

– Ты хочешь, чтобы я его сняла? – спросила я, и слова прозвучали едва ли громче шепота.

Глава 10

П э йнтер

Я уставился на спину Мел, гадая, правильно ли я ее расслышал. Да, черт возьми, я хотел, чтобы она его сняла.

Для картины, конечно.

Речь шла об искусстве, а не о том, чтобы вести себя как похотливый кобель, который хочет потрахаться. Ни капельки.

– Да, было бы неплохо, – небрежно сказал я, протягивая левую руку, чтобы расстегнуть лифчик пока она не передумала. Дерьмо. Надо было опустить кисть, и использовать две руки – не нужно афишировать, сколько раз я это делал. Она ничего не сказала, просто сидела тихо, пока я опускал лямки, протягивая руку, чтобы поймать чашечки.

Ее спина предстала передо мной открытой, как идеальный холст. Он был слегка мускулистый, сужаясь на талии, а затем расширяясь к бедрам. На ней были растянутые и свободные джинсовые шорты, которые неплотно прилегали на пояснице, давая мне возможность увидеть черный атлас. Боже, я надеялся, что трусики подходят к лифчику, который она сняла. Эта штука была чертовски идеальной – сексуальной, но в то же время сладкой и почти девственной по сравнению с тем, что носило большинство женщин, которых я знал. Не то чтобы Мел была девственницей ... Я навел справки, чтобы понять, что у нее есть некоторый опыт.

Мне было все равно – не имел ни малейшего намерения переспать с ней, но знать, что она была с другими парнями – в некотором смысле облегчение. Меньше давления, чтобы не испортить все, хотя это и не было проблемой, потому что мы абсолютно не собирались делать что-то вместе.

Гребаный ад, френдзона – отстой. Впервые я признался себе, что, возможно, это не сработает.

Ну и ну, что тебя выдало, мудак – слетевшая рубашка или расстегнутый лифчик?

Я снова окунул кисть в краску, отметив, что завтра утром мне придется встать пораньше и пойти купить еще. Я уже использовал большую часть зеленой и красной краски, и неплохо поработал с желтым и фиолетовым цветом. Я рисовал цветы. Много-много цветов, их спутанная масса напоминала то, что можно увидеть в тропическом лесу. Пышная, сладкая, спелая и смертельно опасная, совсем как Мелани. Лиана, чтобы связать меня и держать в плену, пока я не перестану волноваться ...

Она подняла руку, убирая волосы, когда я начал подниматься вверх по ее шее.

– У тебя есть одна из этих маленьких штучек? – спросил я.

– Штучек?

– Штучка для твоих волос. Я могу принести ее.

– О да. На кофейном столике должна быть одна.

– Сейчас вернусь.

Я вошел в гостиную и обнаружил фиолетовую резинку, лежащую рядом с ее телефоном, который только что загорелся сообщением.

Клянусь, я не читал его специально.

Джесс:  Я только что у слышала, что он вернулся в город и отправился к нам искать тебя. Не впускай его, или я убью тебя голыми руками. ХХ

Нахмурившись, я выключил телефон и бросил его на диван. Он мог упасть за подушки – трудно сказать.

Мэл сможет прочитать сообщение позже.

Да.

Не нужно ей волноваться о чем-то, что, вероятно, даже не будет проблемой.

Мелани

Это было глупо.

Действительно, очень глупо.

Я сидела в центре столовой, боясь каждого взмаха кисти, потому что рано или поздно я сломаюсь, и все закончится плохо ... Но это было так хорошо, и при этом мы не делали ничего плохого. Он просто рисовал. И его работа была действительно прекрасна – я украдкой взглянула, когда он схватил меня за волосы, ошеломленная буйным взрывом лиан и цветов, которые он нарисовал, используя мою кожу в качестве холста.

Это было потрясающе. Почти нереально. Как нечто подобное могло быть создано теми же самыми кистями, ответственными за смерть божьих коровок и их расчленение, было почти невозможно понять. Талант, наверное.

И конечно техника.

Интересно, догадывается ли он, насколько хорош на самом деле? Черт, что бы он ни делал для клуба, но если он просто продаст свои картины нужным людям, то сможет заработать на них много денег. Только дело, скорее всего, было не в деньгах. Что они заставили его сделать, и насколько вероятно, что он снова попадет в тюрьму?