– Позволь мне сделать тебе прическу, – сказал он, и от его мягкого голоса по всему моему телу пробежала дрожь. Я все еще прижимала чашечки лифчика к груди, как будто они каким-то образом могли защитить меня.

Предполагая, что хочу быть защищенной.

– Спасибо, – прошептала я, когда его пальцы начали расчесывать спутанную массу. Это заняло больше времени, чем следовало бы. Мне хотелось бы думать, что он был так же загипнотизирован, как и я, потому что при всей его настойчивости, что мы можем быть только друзьями, даже я была достаточно умна, чтобы знать, что парни не сидят по пятницам, рисуя цветы на своих полуобнаженных, платонических друзьях. Его голова опустилась рядом с моей – он вдыхал аромат моих волос?

– Почти закончил, – прошептал он, и теплый воздух коснулся моего уха.

Потом мои волосы были собраны в неряшливый хвостик, и он поднял кисть, готовый снова начать мучить меня.

П э йнтер

Я закончил слишком быстро.

Оригинальные цвета закончились, заставляя меня смешивать свои собственные. Мне кажется, что стало еще лучше – к концу, зелень была темнее, проецируя что-то мрачное и почти злое.

Фрустрация.

Вполне справедливо, потому что именно так я себя и чувствовал. Я потратил больше двух часов на то, чтобы нарисовать идеальное тело Мелани. Теперь мой член был как гребаный бриллиант, такой твердый, что мог резать стекло. Мне хочется нагнуть ее через стол и выебать так, чтобы краска размазалась от нашего пота ...

Господи. Мой член сейчас взорвется.

– Теперь можешь пойти и посмотреть, – сказал я, вставая. Она неловко поднялась со стула, все еще держа черный шелк перед грудью, что не имело никакого гребаного смысла.

– В комнате Джессики есть зеркало, – сказала она. Она прошла мимо меня, и я вздрогнул, когда ее рука коснулась моей. Я старался быть очень сосредоточенным во время работы, но просто находится рядом с ней – пиздец какая классная ебля мозга. Она начала подниматься по лестнице, затем обернулась и посмотрела на меня, озадаченно нахмурившись.

– А ты разве не идешь?

Идешь? Нет, пока нет. Нет, пока ты не обхватишь меня своими губами.

– Ну, конечно, – выдавил я. – Не знал, что ты хочешь меня.

Она уставилась на меня с таким напряженным выражением лица, что, клянусь, воздух между нами обжигал. Ладно, он совсем не обжигал, потому что это блядь, отстой, но он что-то сделал. Казалось, что между нами протянулась тугая струна – нет, фортепьянная струна, – дрожащая и пульсирующая с каждым ударом моего сердца.

Мел начала подниматься по лестнице, и я последовал за ней, не сводя глаз с нежного, женственного покачивания ее попки. Эти ноги тоже были не так уж плохи, и, видя мою работу по всему ее телу, я почувствовал что-то странное ... Я понятия не имел, как это описать, но мне понравилось. Мне это очень понравилось. Я чувствовал, что она принадлежит мне. Было бы здорово, если бы я мог просто вытатуировать свои метки на ней навсегда.

Нет, наверное, не очень хорошая идея разрисовывать ей лицо, даже мне пришлось признать это. Но мысль о моей работе на ее спине, когда при этом я смогу смотреть на нее сверху вниз, обхватив руками ее талию и трахая ее задницу?

Я бы это сделал.

– Вот и ванная, – сказала она, указывая на дверь наверху лестницы. – А это комната Джессики. Моя – в дальнем конце коридора, над крыльцом.

Я посмотрел вниз, на ее дверь, на ступеньку, ведущую в ее личное пространство. Я хотел посмотреть, где она спит, но вместо этого она прошла в комнату Джессики. Вся одежда была свалена в кучу на лохматом зеленом ковре, а плакаты наполовину свалились со стен. У меня было неприятное ощущение, что штукатурка была настолько слабой, что не могла удержать их ... Это место казалось таким же прочным, как осиное гнездо.

– Зеркало на задней стороне двери, – сказала Мел, закрывая ее за нами. Она стояла неподвижно, изучая свое отражение, и я подошел к ней сзади. Зеленые линии извивались по всему ее телу, усыпанные цветами, которые расцветали и увядали в узоре, который я хотел бы сохранить навсегда.

Нет, я хотел сохранить навсегда ее.

Боже, я заслужил пулю, потому что хотел осквернить ее. Осквернить ее, а потом запереть так, чтобы никто другой не смог даже увидеть ее, не говоря уже о том, чтобы прикоснуться к ней.

– Это прекрасно, – тихо сказала она, касаясь своего лица. Я потянулся и положил руку ей на плечо. Она накрыла ее своей, переплетая наши пальцы вместе. Ее глаза в зеркале прожигали меня насквозь, и тогда мой мир изменился.

Я влюбился в Мелани Такер.

Не какой-то там маленький мальчик, чушь собачья, «любовь», которую я испытывал к Эмми Хейз – ничего подобного. Это было глубокое, почти болезненное в своей порочной силе чувство. Это было похоже на то, как будто она запустила щупальца глубоко внутрь, связывая нас так крепко, что я бы умер, если когда-нибудь попытался вытащить их.

Я был по-настоящему, глубоко и совершенно трахнут, потому что я чертовски любил эту девушку ... и она была не для меня.

– Эй, – прошептал я.

– Эй... – прошептала она в ответ.

– Я думаю, что мы должны…

Внезапно дверь отлетела назад, и Мел врезалась прямо в меня. Я протянул руки, чтобы поймать ее, когда Таз, пошатываясь, вошел в комнату, Джессика сидела у него на спине.

Он замер, обводя взглядом Мел, когда я понял, что она уронила лифчик, когда упала.

– Хорошее произведение искусства, – сказал он, широко улыбаясь. – Но я думаю, что ты пропустил пару мест.

Я положил руку на грудь Мел, изо всех сил стараясь прикрыть ее. Она вскрикнула. Затем вырвалась на свободу, выбежала из двери в свою спальню, а Джессика набросилась на меня, отвешивая мне пощечины, пока как Таз хохотал до упаду.

– Тебе нельзя прикасаться к ней, – взвизгнула Джесс. Я поднял руку, чтобы защитить глаза, задаваясь вопросом, как, черт возьми, когда-либо считал эту девушку достаточно сексуальной для пьяного секса на одну ночь. Можно ли это вообще это так назвать? Это было пристрастно, причем дерьмово пристрастно.

– Убери от меня свою женщину, – крикнул я Тазу, и тот засмеялся еще громче. Наконец мне удалось стряхнуть с себя кричащую королеву Банши, толкнув ее к Тазу, чтобы я мог пойти за Мел.

– Я убью тебя! – выкрикнула Джессика позади меня. Чертова ведьма. Сначала Кит, теперь она. Я был окружен дьяволицами. Дверь Мел захлопнулась, и я услышал, как она всхлипывает.

Ебаный ад.

Я уже сломал ее, и даже не переспал с ней.

Мелани

Я откинулась на кровать, смеясь так сильно, что мне стало больно. Боже, какое выражение лица было у Джессики. Безумное лицемерие и странность, а после того, как я уронила лифчик ... это было уже слишком. И как раз вовремя, чтобы напугать и ее тоже. Она пугала меня годами.

– Мел, ты в порядке? – спросил Пэйнтер, постучав в мою дверь. Я ахнула, пытаясь отдышаться, чтобы ответить. Это было похоже на всхлип, и каждый раз, когда я пыталась сказать ему, что со мной все хорошо, слова съедали сами себя, и я снова начинала смеяться.

Наконец он протиснулся в дверь, опустился на матрац рядом со мной и притянул меня к себе. Затем перекатил меня, обвив свое тело вокруг моего.

– Эй, все в порядке, – прошептал он сладким и нежным голосом. Я фыркнула, по-прежнему пытаясь отдышаться. – Мелли, неважно, что он видел. Ты в порядке.

Я вцепилась в его кожу, приподняв голову, чтобы видеть его.

– Я в порядке, – выдохнула я, хотя была уверена, что по моему лицу текут слезы, вероятно, смешанные с краской. Привлекательно. Его руки скользили вверх и вниз по моей спине, а мои ноги опустились по обе стороны от его бедер. О черт. Я чувствовала его присутствие – именно там, где нуждалась в нем, – и его член был длиннее и тверже, чем у любого другого известного мне мужчины.