Глава 36. Семь лет спустя.
Арон не сразу, но все-таки обзавелся собственным домом. Он, как и хотел, вырубил его в
скале, рядом с водопадом. Под тем самым местом, откуда смотрел на долину каждый раз, когда что-то планировал. Но сейчас, опираясь на массивные деревянные перила, в
последних лучах заката, он просто любовался своим творением. Скалистые стены долины
светились огнями. Теперь они были испещрены лестницами, и переходами. В ангарах
суетились люди, в мастерских что-то искрило, в озере резвились подросшие дети. Люди, которые наконец в себя поверили, сплоченные общей идеей теперь сами решали, что
делать. Эзрин, как и прежде оставалась вождем племени. Кили стала ее правой рукой. Они
отлично справлялись с возникающими проблемами. Думали своей головой. Арон уже
почти не вмешивался. Хотя глаза и уши у него были везде.
Эсхил, сделал себе тело, с разрешения Арона. И теперь не выделялся среди членов
племени. Он весь погрузился в общение. Горячо участвовал в обсуждениях. Люди, теперь
напрямую приходили к нему со своими проблемами и предложениями. Кроме того, он
досконально изучил панцирных волков, и использовал их грозный вид по назначению.
Оказалось, что если отделить группу волков от стаи, и держать по одиночке, то они
пригодны к приручению. Аппетит у них не такой уж и зверский, если кормить регулярно, и не обязательно мясом. Звери оказались не только умны, но и всеядны. Кстати, хладнокровными они были только в теплое время года. Поначалу, Эсхил чипировал их, контролируя все движения и повадки. Но, оказалось, что это не обязательно, потому что
животные способны испытывать привязанность. Так появились первые волчьи наездники
и наездницы. Женщинам волки почему-то поддавались охотнее. Плато и внешние
окрестности города нужно было контролировать. Они и занялись патрулированием.
Сольвейг с подрастающим сыном перебралась в долину, чему Арон несказанно
обрадовался. Хотя, первое время сильно переживал за своих людей, памятуя ее бурную
молодость. Но, казалось, ее это совсем не трогало. Напротив, как и Эсхил в свое время, она нашла радость в общении. Люди, уже привыкшие к соседству одной крылатой девы, ничуть не комплексовали, общаясь легко, но с уважением. Особенно внимание Сольвейг
привлекла Кили. Она все время ее тискала. То усаживала к себе на колени, то
подкрадывалась незаметно. Все время норовила прижать ее, подтянуть к себе поближе.
Кили по началу была в шоке от такого отношения, и даже пряталась. Но со временем, в
ней расцвела сначала робкая, а потом и весьма заметная взаимность. Чего только
Сольвейг с ней не делала, в силу своей открывшейся любвеобильности. Пару раз Арон
даже выгонял их из своей постели. Признаться, его это забавляло.
Дети Арона росли и в белых горах, но в их воспитание он не вмешивался. Крылатая
братья тоже не особо баловала его своим вниманием. Пожалуй, только Аделина частенько
прилетала в гости, иногда притаскивая за собой то Асту, то Далию. Эсхил понемногу
разобрался в их технологиях и привел в порядок почти всю технику. Теперь крылатый
король со своей королевой навещали дочь и кузнеца прилетая на своей шикарной
золотистой посудине. Все, казалось, были по-своему счастливы. И лишь в глазах Уны
Арон все чаще читал грусть и тоску по любимому. Глядя на них с Сольвейг, она, конечно, радовалась. Но это же ее и печалило. Ведь ее поседевший сын был так похож на своего
отца… Конечно, Арон видел, как она мучается, как плачет ночами. Но… этим горем он
поделать ничего не мог.
Странное предчувствие поселилось в душе Арона. Вот уже несколько лет он покидал
долину с торговцем и двумя бывшими охотниками, к тому времени ставшими виртуозами
в деле шпионажа и маскировки. Основной целью таких вылазок был поиск людей, не
нашедших своего места в привычном средневековом мире. Происходило это так: Группа разведчиков под видом торговли выискивала людей, которые подходили под
нужное описание. Собирали слухи, проверяли сплетни и наговоры. Потом, когда
кандидатов набиралось несколько человек, к ним присоединялся сам Арон. В круг его
интересов входили бродячие ремесленники, лекари, те, кого считали ведьмаками или
ведьмами. В общем, люди неординарные. Конечно, подходил не каждый. Но каждого
нужно было проверить.
Так в долине появился святой отец. Мудрый лысоватый старец, которого преследовала
своя же церковь за его крамольные прямолинейные высказывания. Чем-то он напоминал
Хаука, был весьма неординарен и имел талант в том, что Эсхил называл психологией.
Элгар - так его звали, в прямом смысле слова лечил души людей. Прогонял из них зависть, гнев, злобу, и наставлял на путь процветания. Население долины росло и качество это
было незаменимым. Для Элгара построили маленькую церковь, где он смог общаться со
своим - добрым Богом. Он хоть и был адептом церкви милосердия, о «милосердии»
которой ходили жуткие слухи, но искренне считал, что братья его заблудились в слепом
подчинении патриархам.
Таким же образом появились и бродячие музыканты. Две прекрасные девы и угрюмый
парень с невероятным, проникновенным голосом. Они спасались бегством от феодала, положившего похотливый глаз на всю троицу. С их появлением в долину пришло веселье.
Впервые в своей жизни, Арон встретил гномов. Талантливый мастер, знающий толк в
камнях перебивался с хлеба на воду терпя унижения от людей и работая за бесценок, лишь бы дети его и жена не голодали. Мастер по началу отнесся с недоверием к
предложению незнакомца, но, когда побывал в долине, вернулся за семьей в тот же вечер.
В одну из вылазок, Арон выкрал из борделя светлокожую эльфийку. Ее привезли из
далеких северных лесов, где племя ее почти истребили. Таких девиц народ здешний не
видел, а потому от желающих не было отбоя, и деньги в карман трактирщика текли рекою.
На предложение продать девку тот не согласился. Пришлось действовать по-другому. Она
единственная, чьего согласия Арон не спрашивал. Дева сия пребывала в ужасающем
состоянии. Пришлось везти ее в скалы и помещать в реактор, чтобы очистить
многострадальное тело от ран и всей накопившейся скверны. Эльфийка так и не сказала
своего имени. Попав в долину, она почему-то попросила новое имя у Уны, видимо приняв
за ангела. Та, недолго думая окрестила ее Трин. На сколько Арон понимал в именах, это
означало – чистая. Что его мать хотела этим сказать – осталось загадкой.
Уникальные качества эльфийки раскрылись позже. Она обладала тем, чего Ароне не
понимал и боялся - магией. Но, к счастью, сила эта питала невероятный дар исцелять и
волшебным образом действовать на растения. Урожай в долине удвоился…. Так Арон
поднял население своего городка почти до ста человек, и это не считая детей.
Но главный сюрприз ждал его куда позже. Разведчики сообщили о странном северянине, появившемся в этих краях. Он явно не вписывался в общую картину мироздания и
подходил под его запросы. К тому же его активно разыскивали другие северяне, и нужно
было торопиться. Узнав об этом, Арон испытал непривычное волнение.
Путь был не близким. Как Арон не старался уничтожить следы своего пребывания в
родном селении, его все же стала разыскивала церковь. А потому приходилось соблюдать
осторожность. Передвигались торговым обозом или на лошадях. Временами обходили
посты королевской стражи. Через три дня группа добралась до прибрежного города. Небо
хмурилось и было уже темным. Северянин засел в дальней от порта таверне, в самом
темном ее углу. Арон сразу заметил, что тот серьезно ранен. Перемотанные грязной
тканью ребра украшали пятна проступающей крови.
Северянин был крупным, крепким. Выбритая голова и руки испещрены рунами и
орнаментарными татуировками. Усталый взгляд его серых глаз показался кузнецу до боли
