разлегся на кровати, вольготно раскинув руки. Кровати во дворце были просторными. И

дело не в роскоши. Вообще, как он успел заметить, архитектура в этих местах

изумительная. Грех было бы вырезать жилища из мрамора и делать их безликими.

Однако, на этом роскошь по большей части заканчивалась. Быт и убранство, как внутри

дворца, так и в городе, были весьма аскетичны. Что до кроватей, так тут все просто. Во-первых, не надо забывать, что валькирии, и остальной крылатый народ весьма рослые

сами по себе. Кроме того, крылья во время сна тоже занимают немало места.

Арона беспокоил не столько последний разговор в обеденном зале, сколько судьба

переселенного племени. Он долго отсутствовал в этой жизни, а от того казалось, что как-то все разом поменялось. Всплыли и новые обстоятельства. Когда он решил отвести Кили

домой, а потом помогал ее сородичам, то совсем не думал, что придется брать на себя

какую-то ответственность. Перебить волков и найти место для новой стоянки — это одно

дело. А вот держать ответ за судьбы хоть и маленького, но народа – это совсем другое. В

свете того, что поведал отец в последнем видении — это казалось слишком. Хотя, если

подумать, то из этой затеи могло выйти нечто путное. При правильном воспитании и

обучении, мудрых законах и грамотном руководстве… как знать?! Но, как бы то ни было, он уже вляпался в эту историю. Не то чтобы планов у Арона было много. Просто личную

свободу это заметно ограничит. С другой стороны, поселиться среди людей, которые его

Арона ценят, он уже однажды подумывал. Эзрин ведь сама это предлагала. Главное, чтобы, когда его корабли спустятся с неба, не передумала бы она о своем решении. Тут

нужен богатый опыт общения. Хотя, опять же, есть Эсхил, который замечательно

справится со всеми текущими делами. А раз ему нравится общаться с людьми, так пусть

упражняется. С тех пор, как дом Арона сожгли, он еще ни разу не задумывался о новом

доме. Конечно, можно остаться во дворце, чего от него и ждут, вероятно. Но неплохо бы

иметь и свой угол. Глядя в потолок Арон уже представлял, как и из чего он будет строить

свой новый дом. Просторная долина среди отвесных скал представлялась ему достаточно

четко, и ясно, чтобы можно было крутить ее в уме. За этим занятием он и погрузился в

иную реальность.

Сольвейг долго не было. Где-то за полночь, сквозь сон, он различил звуки, похожие на

сдавленный хохот, и шелест одежды. Но не придал этому значения. Он точно знал, что в

случае опасности Эсхил обязательно предупредит его. Тем более, что столь сладкие грезы

прерывать совсем не хотелось. Однако вскоре, он ощутил движение уже рядом с собой.

Шелест крыльев и какие-то телодвижения наводили на мысль, что Сольвейг, наконец, вернулась. Видимо она была в игривом настроении, и не особо хотела спать. Она стащила

с него полотенце и навалилась всем телом.

В нос ударил стой кий запах вина. Вот и причина веселья…. Однако, после родов прошло

слишком мало времени, и близости между ними не должно быть. И она это знала.

Поэтому, он до последнего надеялся, что его бестии скоро надоест, алкоголь сделает свое

дело и она тихонько уснет рядом... Но не тут-то было! Конечно, он чувствовал своей

кожей ее горячую промежность, но стойко держал мужское эго в узде. Однако тихое

хихиканье и сдавленное ржание, вскоре перешло в не слишком тихий шепот. Говорящих, как ни странно, было двое и это настораживало. Сквозь сон он стал различать слова:

- Такой бледный… а мягкий какой…. – шептал глубокий женский голос.

- Эй! – окликнул голос совсем знакомый. – У него нежная кожа!

- А шрамов то сколько! - не унималась первая персона. – Твоя работа?

- По большей части… – призналась вторая. – Хорошо, что они быстро заживают…

Голос Сольвейг, Арон, конечно, узнал. Глаза его были закрыты, веки расслаблены. Но

сознание уже проснулось. Однако второй, более глубокий голос он никак не мог узнать.

- Смотри ка, крепко спит, – прозвучало уже достаточно громко.

Что-то сильно сдавило ему грудь и Арону пришлось проснулся….

Однако, к его удивлению, сверху восседала не рыжая дева. Эта была куда крупнее и более

атлетичного телосложения. Сжав его тело бедрами, она уперлась когтистыми руками в его

грудь и навалилась, затрудняя ему дыхание. Арон инстинктивно дернулся, но она тут же

перехватила запястья и скрестила их над его головою.

- Поздно, дружочек, – игриво подмигнула она. – Я тебя уже оседлала.

- Аделина? – Он наконец, узнал ее лицо в полумраке.

- Приятно, что ты запомнил мое имя….

- На память он никогда не жаловался. Да и вообще не помню, чтобы жаловался… - зевая

ответил знакомый голос над головой.

Осоловелые глазки Сольвейг с интересом наблюдали за его реакцией. Она стояла на

коленях у изголовья кровати, облокотившись на подушку. Ее крылья лежали на полу, словно мятый плащ. Она загадочно улыбалась.

- Что происходит? – Спокойно спросил Арон.

- Ничего особенного, - также спокойно ответила она. – Просто ты был таким скованным, и

даже смущенным, что мы с Аделиной решили тебе немножечко помочь. Подтолкнуть, так

сказать. Она самая старшая из нас и еще помнит, как сделать это без насилия. Тем более, что ты вроде согласен.

- Помнить то я помню… – подтвердила Аделина. - Только ничего не происходит!

Она попрыгала на нем, а потом подвигала бедрами, ожидая хоть какого-то движения

снизу. Но тщетно. Теперь Арон был встревожен. Аделина пугала его, как ни стыдно было

признать. Почувствовав это, Сольвейг подползла ближе и поцеловала его в губы.

- Милый, тебе нужно немножечко расслабиться. Ведь ничего плохого мы не делаем. Я

рядом, нам никто не мешает…. Мы просто с тобой поиграем.

- Я не игрушка, - напомнил он тихо.

Поняв намек, Аделина убрала свои руки с его запястий и распрямила спину. Теперь она

просто восседала верхом.

- А так? – она скрестила за спиной руки, от чего ее крупная грудь показалась во всей

красе.

Сольвейг сделала красноречивый жест. Старшая сестра, вспомнив, о чем они

договаривались, положила горячие, шероховатые ладони ему на живот. Нежные

поглаживания ее больших рук оказались весьма приятными.

- Ну, посмотри на нее! – шептала рыжая дева ему на ухо. – Взгляни какая она красивая, упругая…. Прикоснись же к ней. Я настаиваю!

То, что Аделина великолепно смотрелась при тусклом свете, Арон оценил сразу. Из

одежды на ней была только тонкая конопляная туника, да кожаный поясок на бедрах.

Светлая ткань едва сдерживала ее полную, зрелую грудь и крупные выпирающие соски.

Арон коснулся пальцами ее колен, а потом осторожно провел ладонями вверх по ее ногам.

Скользнув под тунику, он ощупал ее мускулистые бедра. Кожа Аделины была заметно

мягче чем у его рыжеволосой девы. Оттенок ее тоже отличался. Если у Сольвейг она была

сероватая, то тут преобладали оттенки от бледно розового и красноватого, до откровенно

коричневого, местами. Несомненно, она была красива и более уравновешена по

сравнению с Сольвейг. Волосы ее, собранные в хвост, были прямыми, светлыми, и

приятно пахли. Арон заметил это, когда она держала его за руки.

- Ну как… ее кожа нежнее моей, не так ли? – осведомилась Сольвейг вкрадчиво.

- Пожалуй… - признался Арон продолжая поглаживать бедра Аделины.

- Ну-ка, погоди! – Сольвейг взобралась на кровать, бесцеремонно выдернула подушку из-под его головы, и сама заняла ее место. Теперь спина его покоилась на ее груди, а тело

обнимала еще одна пара бедер. Арон погладил и ее ноги, но Сольвейг тут же переложила

его руки обратно.

Зажатый меж двух прекрасных валькирий, кузнец все же разомлел. Столько женского

тепла за раз его многострадальное тело еще не получало. Сольвейг запустила свои