Владлена Тракторовна вновь отмахнулась от неё, как от назойливой мухи:

– Я что по-твоему, продукты не способна разложить? Иль готовить не умею? Советы мне вздумала давать?! – папа, в отчаянии замотав головой, решительно вытеснил жену в прихожую. Васька вприпрыжку пустилась следом, услышав за спиной:

– Ишь! Яйца курицу учить…

 Посёлок «Пятница» оказался ровненьким, прямоугольным, словно почтовая марка. С южной стороны его соединяло с городом узкое извилистое шоссе – по нему, собственно, и приехали Зюнечкины. На востоке, откуда по утрам появлялось солнышко, за глухим забором стального цвета не таилось ничего интересного: всего-навсего ещё одно садовое товарищество. А вот на западе перед тёмным еловым лесом расположилось небольшое деревенское кладбище.

– Как страшно жить! – обречённо вымолвила Ульяна.

– Да вы что, девочки, это же сказка! – возразил нимало не расстроенный Филипп. – А сказке положено быть хоть немного, да страшной! К тому же сейчас вы увидите то, ради чего не грех потерпеть даже не самое приятное соседство.

И это была чистая правда. За домами, становившимися всё менее ветхими и всё более высокими, показался поросший пушистыми одуванчиками спуск к серебристой реке. По ней проплывала лодочка, из которой по воде разносилась нехитрая мелодия модного летнего хита. Берег был песчаный, насыпной, оборудованный красивой бревенчатой беседкой со столом и скамейками для отдыха.

– Купаться! – разом позабыв все горести и сомнения последних дней возопила Васька.

– Завтра! – строго осадила её мама. – Сейчас поздно, давно пора ужинать.

И тут все вспомнили, что ничего не ели с тех пор, как выдвинулись из города. А было это ого-го когда! Троица бодренько развернулась к дому.

 Ещё на подъездной дорожке голодное семейство окружил манящий запах жареной пищи.

– Уррра! Как вкусно пахнет! Слюнки текут! – припустила вперёд Василиса.

– У меня тоже кишка кишке кукиш кажет, – обрадовался Филипп, стараясь не отставать от перешедшей на галоп девочки.

– Мдаа, и я не отказалась бы от маковой росинки… – чуя среди ароматов что-то неладное, отправилась следом Ульяна.

– Явились – не запылились! – деловито расставляя тарелки на полный разносолов стол, выдохнула Владлена Тракторовна. – Пожалте к столу!

Я траву твою эту, как там… – обращаясь к дочери замялась бабушка.

– Рукколу?

– Да, её! В салатик порубила! Помидорчики, чесночок! Натёрла  сырика, заправила майонезиком – во получилось, пальчики оближете, – не замечая выпученных в ужасе глаз Ульяны тараторила приверженица старой поварской школы. – Из нута сварила супец. Ничего такой вышел, как гороховый. С картошечкой, с копчёностями, да на сальце!

Ой, Васенька, своя клубничка же пошла, я её сахарком пересыпала и со сметанкою смешала – есть будешь, за ушами затрещит!

– А язык? – страдальчески спросила Ульяна. – Язык – тоже… с картошечкой, на сале?

– Нет, язык отварной, обыкновенный.

– Слава богу, хоть что-то здесь мне можно есть…

– Вот видишь, – вставил Филипп, – ты всё-таки нашла со своей матерью общий язык!

 Василиса с папой весело засмеялись, а Владлена Тракторовна вдруг спохватилась:

– Кстаааати! Я там вещи ваши перестирала, а развесить некуда было. Тут у тебя, Филиппка, моток лески какой-то лежал, вот я и натянула его по-быстрому на балкон, вместо сушилки-то. Тебе ж не жалко? – Фил подавился куском колбасы, нечеловечески побледнел, и с бормотанием «мои япошечки» бросился наверх любоваться свежевыстиранным бельём.

Настал черёд Ульяны повеселиться вместе с дочерью.

– А зачем, мам? Всё же чистое было, – сквозь хохот пролепетала она.

– Ну а вдруг вы из города грязь какую-нибудь мне навезли!

И потом, Васенька, – гордо добавила бабушка, обращаясь к внучке, – я там футболочку твою отсистила. Она так была фломастерами изрисована, страшно посмотреть! Никак, видно, мама твоя с автоматической стиральной машинкой не справлялась. Ну ничего! Я её в жидкости для мытья посуды замочила, потом щёткой с хозяйственным мыльцем натёрла – все краски сошли как миленькие.

Краски с лица девочки тоже сошли почти полностью.

-Высохнет, и носи на здоровье!

Василиса побежала на балкон вслед за папой, на ходу начиная плакать в голос.

– Я не поняла, а чё такого-то?! – недоуменно взглянула на Ульяну Владлена Тракторовна.

– Ох, мама… – только и покачала кудрявой каштановой головой женщина.

 Когда мама поднялась наверх, Вася в компании меланхоличного кота сидела на перилах, всхлипывала и прижимала к груди идеально белую «майку-незабывайку».

Недавно бросивший курить Филипп яростно жевал жвачку, глядя вдаль, туда, где разгорался прекрасный алый закат. Увидев жену, он привлёк к себе сначала её, затем дочь и, как всегда оптимистично, изрёк:

– Ладно, девочки мои. Бабушка нас приютила. Здесь её дом и её правила. А мы – в гостях. Так что остаётся терпеть и быть благодарными. В конце концов, это всего на год.

– Эй вы, если доели, живо – мыться и спать! – донёсся снизу истошный крик. – Да глядите, воду просто так не тратьте! Открыли, намочились чуть-чуть – и хватит. Тут вам не город! Лично буду проверять, сколько налили.

– Сейчас спустимся, мама! – бросила Ульяна в сторону лестницы. А потом повернулась к семье и со вздохом добавила: – Это будет дооооолгий год.

Все они, как и было велено, по очереди отправились в ванную. А кот Васька остался сидеть на перилах и умываться лапой: действительно, зачем почём зря транжирить воду?

И вообще. Он был с бабушкой во всём абсолютно согласен.

Глава II. Июль. Другие дети.

Невзирая на жаркий июльский предобеденный час, детская площадка собрала немалую компанию ребятишек.

К сожалению, хотя погода зазывала купаться, день стоял будний, и у взрослых было полно их рутинных скучных дел. Большинство вовсе уехало в город, на работу. А без них в речку заходить, как известно, ни-ни.

– Давайте в «Море волнуется»! – настаивала Васька. Это была её самая любимая игра, ещё с садиковских времён. – Правила очень простые! Пока ведущий раскачивается из стороны в стороны и считает «Море волнуется раз, море волнуется два», все вокруг танцуют. Как только он произносит «Море волнуется три, морская фигура на месте замри», каждый застывает в позе зверя, или птицы, или чего в голову придёт! Кого первым угадает вОда, тот и займёт его место!

– Да ну, это для малявок! – уверенно заявил Тёма, крепко сбитый белокурый ровесник Василисы. – Вот что у меня есть: нёрфы!!!

– Да! – поддержал Тёму Сёма, пухлый младший погодок, во всём стремившийся походить на брата.

Мальчики сами ещё считались малышами, и гулять без присмотра взрослых их не выпускали. Благо, площадка находилась аккурат рядом со сторожкой старого Тимура. Тот согласился приглядеть за шалопаями, пока их мама побежала в расположенный через дорогу магазин.

– Ну. Уж. Нет! – отрезала высокая темноволосая Вика. Она была самой старшей из ребят, собиралась аж во второй класс, отчего пользовалась в компании всякими дедовскими привилегиями. – Девочек здесь больше, мы не станем рубиться во всякую мальчишескую ерунду! Мы будем играть в школу! Вам не помешает начать готовиться заранее. Я буду учительницей – я знаю, как! А вы рассядетесь по парам и будете меня слушаться. Правильно, Стеша?