- Хорошо, что я не обидел вас. Ах да, позвольте представиться - сэр Тимоти Скоттиш Фолд, младший непутевый потомок старинного рода, - котенок церемонно поклонился.

   - Прямо как я, - рассмеялась мисс Кис и присела в реверансе: - Кларисса-Габриэла Мэнская. Впрочем, для друзей - мисс Кис, - и она протянула лапку.

   - Я буду рад назвать вас так, - юный сэр Скоттиш Фолд склонился к ее лапке, чтобы поцеловать, потом спохватился и просто пожал ее. - А меня обычно называют Скотти.

   - Вот и прекрасно. Титулов мне хватает и дома. И кстати, предлагаю перейти на "ты".

   - С удовольствием, Кларисса... то есть мисс Кис. Хотите... хочешь сесть рядом со мной?

   Мисс Кис кивнула (Скотти просиял) и устроилась в первом ряду, под самой кафедрой. В тот же момент дверь аудитории открылась, и, опираясь на свою неизменную трость, вошел герр Мурр. По рядам прокатился тихий восхищенный вздох.

   Профессор был невероятно стар. В Университете давно не осталось его ровесников, да что там - коты и кошки, которым он годился в отцы, уже один за другим уходили в сон, но герр Мурр, похоже, мнил себя бессмертным. Или время и правда позабыло о нем - не считая давней хромоты, он был в прекрасной форме, и его голос был все так же звучен. Он не стал тратить время на обычные предисловия о важности курса - здесь не было случайных студентов. Поэтому герр Мурр, представившись, сразу же перешел к делу и начал рассказывать, как еще неразумные кошки научились выражать свои ощущения в песнях, из которых и возникли одновременно литература и музыка. Сейчас эти песни остались только в мире снов... Профессор говорил и, как всегда, скользил по аудитории изучающим взглядом, ловя отклик студентов и пытаясь понять, кто из них чего стоит. И каждый раз, взглянув с кафедры точно вниз, он встречал две пары янтарных глаз, одинаково завороженно следящих за ним.

   К середине семестра энтузиазм студентов заметно поубавился. Старомодные манеры и обаятельная улыбка не мешали герру Мурру очень строго спрашивать со своих учеников, и те же кошечки, которые вначале восхищенно закатывали глаза и вздыхали, теперь ходили на занятия к кому-нибудь менее требовательному и называли профессора старым фантазером. Мисс Кис яростно спорила с ними, а Скотти даже подрался с каким-то манерным котенком, который сказал, что неприлично доживать до такой старости. Герр Мурр об этом, конечно, не знал, но он и так видел, что эти двое ловят каждое его слово и по первой же просьбе кидаются налить чаю или подать упавший мел. Порой он в шутку называл их "мои верные оруженосцы".

   Мисс Кис льстило это прозвище, но чем дальше, тем больше она чувствовала, что этого недостаточно. Конечно, ей было в радость помочь любимому профессору, и она в лоскуты порвала бы любого, кто рискнул бы намекнуть, что она так завоевывает его расположение, но... Но она была кошкой, и она становилась взрослой. В ней просыпалась та первобытная сущность, что живет в каждой кошке и требует ночных непристойных песен - не во сне, а наяву - уединения в саду и кучи котят в будущем. Котята в мыслях мисс Кис были поголовно с оранжевыми глазами и голубовато-серой шерстью. Герр Мурр читал ее реферат об обращении поэтов-романтиков к первобытным песням, а она любовалась им и думала, как крепко, наверное, могут обнимать его лапы и какие нежности может произносить его бархатный голос. И не замечала, что точно такими же глазами на нее саму смотрит юный Скотти. И что, если уж говорить об оруженосцах, он служит скорее ей, чем профессору.

   Сам Скотти, наверное, не признался бы в этом даже себе. В конце концов, он был так воспитан и не делал ничего, что выходило бы за рамки подобающей вежливости. Он звал свою однокурсницу "мисс Кис" и на "ты", но в мыслях она оставалась для него Клариссой. И все же его когти сами собой рвались наружу, когда он видел, как ее глаза заволакиваются мечтательной дымкой, стоит профессору появиться в поле зрения. Конечно, он слишком уважал герра Мурра и не допускал и мысли о соперничестве с ним. Но почему, пресветлая Луна, почему?..

   Разумеется, герр Мурр тоже прекрасно видел, какими глазами смотрит на него юная Мэнская. Пожалуй, на каждом курсе у него находились обожательницы, но таких не было давно, чтобы не сказать - никогда. Скотти был бы немало удивлен, если бы узнал, что профессор, так же как и он сам, то и дело мрачно запускает когти в дверной косяк и вопрошает Луну, почему все сложилось именно так. Мэнская была очаровательна, она напоминала герру Мурру подругу юности, которая уже давно ушла в сон. И она была влюблена всерьез. Кошки не придают значения разнице в возрасте - было бы достаточно сил жить, а там уже неважно, зрелый ты кот или еще вчера считался несмышленым котенком. И романы между преподавателями и студентами не были редкостью, а про декана факультета вообще говорили, что она на каждом набранном курсе находит себе обаятельного котика. А герр Мурр был одинок уже много лет. Казалось бы, все в его пользу... кроме возраста. Профессор слишком долго игнорировал ход времени, и время пришло, чтобы взять свое. Он чувствовал, что это его последний курс, а кошки в таких вещах не ошибаются. И как он мог ответить на чувства юной Мэнской, зная, что это в лучшем случае на пару месяцев? Пусть лучше думает, что он видит в ней только студентку. Но все же, все же... И глубокие борозды вновь прочерчивали и без того потрепанный косяк.

   Семестр подходил к концу. Все было как всегда - герр Мурр читал лекции и вел семинары, немногочисленные оставшиеся студенты старательно записывали и носились по библиотекам, собирая материал. Мисс Кис была все так же непосредственна и улыбчива, Скотти так же серьезен и застенчив, профессор так же ироничен и требователен. Хотя юного Скоттиш Фолда не покидало ощущение, что все они договорились играть в какую-то игру, чтобы окружающие ничего не заметили. Пока что игра удавалась.

   Однажды зимой на семинар пришло только двое из оставшихся пяти студентов. Разумеется, это были мисс Кис и Скотти. Остальные, впрочем, пропали по уважительным причинам - кто заболел, кто просто из-за снега не мог добраться. Но как бы то ни было, входя в аудиторию, герр Мурр увидел все ту же картину: две пары одинаковых янтарных глаз, глядящих на него с первого ряда.

   - Мои верные оруженосцы, как всегда, на страже, - улыбнулся он, но его голос прозвучал неожиданно глухо. Герр Мурр тяжело оперся на трость и почувствовал, как его охватывает запредельная усталость. Та, которую не спутать ни с чем другим. Время пришло. Но почему это должно произойти при студентах? Кошки мало что ненавидят так, как смерть - потому и изгнали ее из своего мира в мир снов. И теперь от злости герр Мурр даже нашел в себе силы дойти до кресла, но он понимал, что уже не встанет с него.

   - Профессор? - встревоженно окликнула его мисс Кис, уже начиная понимать, что происходит.