Через пару дней обгоревшие на солнце плечи поджили. Разумеется, ни намека на загар по-прежнему не осталось, впрочем, Вадику тот загар и не нужен был сто лет. Стас - тот, похоже, и правда расстраивался, что не может загореть, но ему тем более не светило. Птаха критически осмотрел Вадика и сообщил, что, по его мнению, продолжать тренировки ничто не мешает. Предложил Стасу присоединиться, но тот шарахнулся еще дальше, чем Алекс от Некроманта, аж на польский перешел в порыве эмоций. Но быстро поправился:
- Ой, нет, это не ко мне. Я человек мирный, ничего такого не умею и вообще. Хотя посмотрел бы, если вы не против.
- Свидетелей обычно не оставляю, но для Внешнего сделаю исключение, - ухмыльнулся Птаха. Стас поежился, но пошел с ними.
Птаха еще в первый день присмотрел участок на берегу, отгороженный от кемпинга и пансионата полуразрушенным волнорезом. С другой стороны незваных гостей тоже ждать не приходилось - песчаная коса вскоре заканчивалась большим лиманом. По вечерам там не было никого. Песок вместо травы или земли под ногами был непривычен, но постепенно Вадик приноровился и даже обнаружил, что у него есть преимущество - он намного легче Птахи и не так увязает даже у воды. Опять же, падать мягко. А вскоре он и вовсе перестал обращать внимание и на песок, и на Стаса, устроившегося на обломке волнореза, и на сам этот волнорез. И вот это было зря.
- Ах ты ж!..
От резкой боли Вадик пошатнулся, не удержался на ногах и шлепнулся в воду. Отступая от Птахи, он влез на мелководье и не заметил наполовину занесенный песком обломок, а тот то ли оброс ракушками, то ли был острым сам по себе. Шипя сквозь зубы, Вадик поднялся на ноги и собирался продолжить, но Птаха жестом остановил его и показал вниз. Вадик присвистнул - он располосовал голень аж в четырех местах, и порезы сразу наполнились кровью.
- Так, на ногах стоишь, уже хорошо, - кивнул Птаха. - Сейчас обработаю, у меня тут с собой было. Эй, Стас, ты живой?
Стас смотрел на все это широко распахнутыми глазами, а цвет его лица окончательно перестал отличаться от белой рубашки.
- У меня... это... кровь не выношу, - с трудом выговорил он. - Стыдобища, но вот так вот. Сейчас... отдышусь...
- Давай уж, - буркнул Птаха, - двоих я обратно точно не дотащу.
- А меня тащить и не надо, - отозвался Вадик, - сам дойду. Кровищи я, что ли, не видел? В том числе своей.
Стас только закатил глаза.
Счет дней опять потерялся, да и кому он был нужен. Было море, причем Вадик уже не боялся выдохнуться при заплыве, были прогулки по берегу и болтовня со Стасом. А еще была куча рисунков и фотографий, посиделки за чаем в кемпинге и невероятно вкусный деревенский творог. Бабка действительно появлялась почти каждый день и часто задерживалась поболтать. Звать себя просила "бабой Надей" и любила расспрашивать, кто откуда приехал и как оно там. "А то сижу здесь, ничего и не знаю, телевизор и тот сломался...". Птаха предложил помощь с ремонтом, чем привел "бабу Надю" в бурный восторг. В кемпинг он вернулся с ведром черешни, которой они с Вадиком объелись так, что смотреть не могли, и даже поделились с соседями. Денег за ремонт Птаха брать не стал, но отпускать его просто так "баба Надя" отказалась наотрез, еще и скидку на творог стала делать.
- Бери-бери, младшему твоему, вон, расти надо! Ох и издалека же вы к нам, и не боитесь?
- Не умеем, - коротко ответил Птаха. "Баба Надя" засмеялась:
- Да уж вижу! А вот рассказывали тут, что Москва совсем закрытым городом стала, на дорогах очень уж страшно...
- Пустоши и зомби, - встрял Вадик. "Баба Надя" только кивнула:
- Совсем, говорят, экологию испортили, позакрывались в высотках, как в бункерах - ну у кого деньги есть, до остальных-то какое дело, пусть хоть помирают, эх! - она махнула рукой. - Да только я смотрю - вы хоть и оттуда, а ребята здоровые...
- Всяко бывает, - дипломатично ответил Птаха. "Баба Надя" еще повздыхала о столичных нравах и ушла болтать с дядькой в панаме - тот был разговорчивее и охотно поддержал тему. Слышала "баба Надя" не очень хорошо, так что вскоре весь кемпинг был в курсе, как в далекой Москве шагу ступить нельзя, чтобы не наткнуться на террористов, сатанистов и прочих извращенцев. Ну и, разумеется, не обошлось без Внешних, террористов и сатанистов в одном лице, которые, видимо, и загнали все городское население в высотки, потому что кто выйдет - того немедленно похитят, принесут в жертву и разберут на органы. А полиция, как водится, бессильна. Особенно усердствовал в описаниях дядька в панаме, "баба Надя" только ахала и всплескивала руками.
- Как только вырвались-то оттуда! - кивнула она на Птаху и Вадика. - Ну старший-то здоровый парень, может, еще и побоялись связываться...
- Кто со мной свяжется - дня не проживет, - громко сказал Птаха. "Баба Надя" испуганно перекрестилась и продолжила:
- Ну да, вот такие вот, может, еще и прорвутся, да и то, говорят, их на заметку берут, выследят потом и все равно уведут. И не найдет потом никто. Наркоты или отравы какой долго ли сыпануть! Ой, не знаю, как ребята обратно собираются...
Тут Вадик с Птахой не выдержали и все-таки расхохотались в голос. "Баба Надя" неодобрительно покосилась, махнула рукой - мол, что с безрассудной молодежи взять! - и ушла.
- В бабуле автор боевиков пропал! - с трудом проговорил Вадик, давясь от смеха. Птаха кивнул:
- Посланником ада был, сектантом был, просто отморозком был, а жертвой отравителей еще не был! Хотя если вспомнить про чай Некроманта... А также про близкое его подобие, которое ты сотворил...
- Да ну тебя! Ну забыл, ну перестояло, что ж теперь...
- Не загоняйся... Марек. Хм, а тебе правда идет.
Вадик расплылся в улыбке.
И снова было сияющее море, кружевная тень акации и чай под тентом. Вадик уже мог держаться на воде столько же, сколько Стас и Птаха, чем был очень горд. Стас называл его исключительно Мареком, и это имя словно прирастало все больше с каждым повтором. Пользуясь моментом, когда местная нестабильная сеть все-таки работала неплохо, Вадик зашел в свой паблик и дописал к фразе в шапке "Меня зовут Камаринский" два слова: "Или Марек". Буквально через пять минут прилетело сообщение от подписчицы: "Вот как раз думала, как сокращенно обратиться". Она уже заказывала несколько рисунков на схемы для вышивки и теперь хотела еще. Вадик написал, что сейчас в отъезде, но как только вернется, так все и будет, и долго смотрел на ответ: "Спасибо, Марек, буду ждать!". У него было странное чувство, что это имя он взял... как будто авансом, что ли. Все-таки еще Пассажир. Он уже видел, что многие Внешние получили свои имена не только без всякой связи с машинами, а вообще еще до того, как стали Внешними, а кто-то, вроде Анны, Алекса или того же Стаса, и вовсе не стал морочиться и остался при прежнем имени. В общем, как обычно, никаких жутких и символических ритуалов перехода на самом деле не было. Но в то же время он ясно понимал, что по возвращении не будет просить Некроманта и Прокси звать его Мареком. Пока не будет.
