Именно в этот момент, когда миссис Филипс твердо решила, что не отдаст Уильяма в семью мистера Спинча, она перевела свой взгляд с бумаги на Роджера и чуть заметно улыбнулась.

Все эти мысли мерным хороводом кружили в голове миссис Филипс, и она неторопливо водила взглядом по дрожащей в ее руке бумаге.

Тем временем в собственные думы был погружен и Роджер. Только мысли его не были заняты оценкой личных качеств миссис Филипс, он не думал о таких категориях, как семья, дети, не думал о важности усыновления. Напряжение в его голове было несколько иного толка – он думал о том, в какой же момент предложить миссис Филипс воды, чтобы не спугнуть ее и вновь не выставить себя в странном свете.

«Если она не выпьет воды, то….». Эта фраза билась в его голове из стороны в сторону, словно большая рыба на мелководье, не могущая уйти в глубокие воды, и он искренне боялся продолжить ее. Взгляд его был направлен на свои ботинки, и в какой-то момент, когда его мозг, не считаясь с его желаниями, начал было продолжать эту фразу, он начал считать линии на узоре ковра на полу, дабы перебить эти мысли о возможных нехороших последствиях.

–Ну что ж,– первой тишину развеяла миссис Филипс. Она уже забыла о крысе, и была твердо настроена, как можно скорее прекратить эту неприятную беседу с этим неприятным человеком. Никакого Уильяма и все – решила она для себя.

В голове это звучало так легко и просто, что можно было мысленно кричать об этом хоть тысячу раз. А вот озвучить это, сказать этому странному человеку….

Вновь наступила тишина.

–Я вас слушаю,– Роджер также хотел как можно скорее уйти отсюда. Но только вместе с Уильямом.

–Да,– несколько отвлеченно, словно, чтобы просто не дать тишине окрепнуть, произнесла миссис Филипс.

–Может, наконец, решим наше дело,– серьезным тоном предложил Роджер.

–Какое дело?

–Усыновление.

–Ах, да….

–Может, воды?– осторожно предложил Роджер, при этом, как бы просто так глядя куда-то в сторону.

–Воды?– задумчиво произнесла миссис Филипс. Думается, если бы ее сейчас спросили о том, что ей сказали, и что она сказала в ответ, она бы не сразу сообразила, что ответить.

–Да, воды. Вы выглядите нездорово,– Роджер взял графин и налил воду в один из стаканов,– Прошу,– Роджер протянул стакан с водой миссис Филипс.

–Спасибо,– миссис Филипс взяла стакан,– Послушайте, Роджер,– она положила стакан с водой перед собой, что на мгновение вызвало на лице Роджера гримасу разочарования.

–Да, миссис Филипс,– Роджер старался казаться невозмутимым.

–Пожалуй, вы не сможете усыновить Уильяма Грина. И вообще, никого из нашего частного детского дома.

Миссис Филипс старалась не смотреть на Роджера. Одновременно ей было неловко говорить подобное, и она боялась Роджера. Она не знала, что от него ожидать, как он отреагирует на эту неприятную весть. До этой встречи они две недели обсуждали все вопросы, связанные с усыновлением, по телефону. И уже по тем телефонным разговорам Роджер вызывал у миссис Филипс неоднозначные эмоции. А сейчас во время личной беседы, она стала еще больше сомневаться в правильности своей мысли отдать, какого бы то ни было ребенка этому человеку.

–Думаю, вам стоит найти другой детский дом, или еще лучше….

Миссис Филипс не договорила. Мысленно она уже была готова к недовольству и даже гневу со стороны Роджера, к расспросам почему, дескать, так, на чем основано это решение. Она была готова даже к угрозам личного характера и угрозам подать на нее в суд и надлежащие инстанции.

Но Роджер был абсолютно спокоен – он будто ждал подобной реакции со стороны миссис Филипс. Молча и устало он смотрел на нее.

–Хорошо,– понимающе сказал он.

–Хорошо?– изумилась миссис Филипс.

–Да.

–Ну, тогда пришло время попрощаться,– неуверенно проговорила миссис Филипс. Взгляд ее пал на рюкзак,– И сумку не забудьте, пожалуйста.

–Знаете, миссис Филипс, почему я решился взять ребенка из детского дома?– неожиданно спросил Роджер.

Миссис Филипс, уже настроенная на скорое расставание с Роджером и оттого довольная, устало пожала плечами.

–Двенадцать лет назад я потерял свою жену,– голос Роджера впервые за всю встречу с миссис Филипс дрогнул,– Моя жена Лори пожертвовала своей жизнью, чтобы спасти нашего ребенка. Лекари…, то есть врачи, сказали, что выживет только один – либо моя жена, либо ребенок. В это время я не был рядом с ней и не знал об этом. Я ждал снаружи, а моя жена встала перед выбором – ее жизнь или жизнь нашего ребенка. И она сделала свой выбор. Врачи отговаривали ее, но он была непреклонна. Двенадцать лет назад я потерял жену, но обрел сына. Марк,– глаза Роджера загорелись,– Знаете, миссис Филипс, это был невероятно смышленый мальчик. Добрый, отзывчивый, смелый…. Я гордился им. Он был для меня всем миром,– Роджер опустил голову,– Пять лет назад он умер. Его убили фрио…. Неважно кто его убил, но моего сына не стало. Мой мир рухнул. Я считал, что жизнь моя отныне бессмысленна, что я никому не нужен. Я потух.

Роджер поднял голову, на его глазах выступили слезы. Он быстро их вытер и посмотрел на миссис Филипс. Он заметил, что в глазах миссис Филипс тоже сверкали слезы, но она не торопилась их вытирать. Взгляд Роджера, словно сам по себе, независимо от его желания, перекинулся на графин с водой. Что-то внутри Роджера говорило ему, что сейчас самое время для осуществления того, что он задумал. Но, похоже, в эти минуты это не было самым важным для него.

–Что было в последующие три года – я не помню,– продолжил Роджер,– Туман окутал мою жизнь, и только три года спустя он начал понемногу рассеиваться,– Роджер печально улыбнулся,– Знаете, почему миссис Филипс?

Миссис Филипс не сводила глаз с Роджера. Каждое его слово в этот момент времени было для нее важным, и она искренне боялась хоть на малую долю разбавить своим голосом, даже одним словом, ту атмосферу, которую создал Роджер. Она ничего не сказала, но глаза ее были выразительнее любых слов.

–В чаще леса я нашел мальчика – испуганного и растерянного. Его селение было уничтожено. Родители погибли, но он смог убежать. Два дня он прожил в лесу. Семилетний мальчик. И, знаете, миссис Филипс, это чудо, что он остался жив. В наших лесах….,– Роджер замолчал. Он все чаще ловил себя на мысли, что может проговориться и сказать лишнего.

–И что случилось с этим мальчиком?– чуть слышно спросила миссис Филипс.

–Я забрал его к себе,– радостно ответил Роджер. Это была та радость, которая никогда не забывает о грусти,– И тогда моя жизнь вновь обрела смысл.

–Он сейчас живет с вами?

Этот вопрос будто разбудил Роджера. Взгляд его опять свалился на графин.

–Нет,– сухо произнес Роджер.

–Почему?– с максимальным уважением в голосе, насколько это возможно было в голосе проявить, спросила миссис Филипс и тут же добавила,– Если вы не хотите, то, конечно, можете не отвечать.

–Спасибо, миссис Филипс,– благодарно закивал головой Роджер,– Я действительно не хотел бы об этом говорить.

Миссис Филипс вытерла слезы. Рука ее потянулась к стакану с водой, но, даже не дотронувшись до стакана, тут же вернулась обратно.

–Но я все равно не смогу отдать вам ребенка. Никого. Извините,– голос миссис Филипс был строг и неумолим.

Роджер согласно кивнул, будто он понимал и принимал решение миссис Филипс. Но лицо его было напряжено.

Наконец, миссис Филипс взяла стакан с водой и под облегченный взгляд Роджера сделала три глотка. Как только миссис Филипс положила стакан на стол, она тут же замерла. В буквальном смысле. Она абсолютно не шевелилась. Даже не моргала.

Роджер несколько секунд пристально смотрел на миссис Филипс, и когда убедился, что порошок подействовал и она бездвижна, встал с кресла и подошел к ней. Он прислонился к ее уху и четко проговорил следующее: «Меня зовут Роджер Спинч. Я пришел в ваш детский дом, чтобы усыновить мальчика по имени Уильям Грин. И вы, миссис Филипс, дали мне согласие на усыновление. Все необходимые документы вы приготовите сами. Сегодня же я забираю мальчика из вашего детского дома».