Она уложила малыша, которому на вид было не больше двух лет, на свою кровать и плотно укрыла его одеялом.
В корзине женщина заметила бумагу. Она подошла вместе с бумагой к окну, чтобы в свете уличных фонарей, доходившем до ее окна, прочитать то, что там было написано. В записке было всего два слова, четыре знака и шесть цифр: Уильям Грин, 1.8.2001.
–Уильям Грин,– протяжно и таинственно произнесла женщина и задумчиво взглянула на мирно спящего малыша.
***
Тринадцать лет прошло с того самого момента, когда миссис Филипс обнаружила на крыльце перед дверью детского дома корзину с двухлетним ребенком. Тринадцать лет назад она только вступила в должность директора детского дома номер двадцать семь района Бестплейс города Ливерпуль. И та улыбка, с которой она встретила маленького Уильяма Грина тогда, впервые взяв его из корзины на руки, сопровождала практически каждую ее встречу с таинственно появившимся русоволосым мальчиком. Все это время миссис Филипс проявляла особую заботу об Уильяме и играла важную роль в его воспитании.
Это была высокая статная женщина пятидесяти одного года, с маленькими, словно бусинки, черными глазами, и всегда собранными в низкий пучок блекло-рыжими волосами. Муж ее мистер Филипс почти все время проводил в заграничных командировках, лишь пару недель в году проводя дома вместе с супругой. Детей у них не было. Несмотря на огромное желание четы Филипс быть родителями, они оба не могли ими стать по медицинским показателям. Несмотря на это, миссис никогда не жаловалась на судьбу и, будучи человеком набожным всегда благодарила Бога за все, что у нее было.
Миссис Филипс любили почти все – начиная от подавляющего большинства воспитанников детского дома и заканчивая поставщиками молока, фруктов, овощей и прочих продуктов питания. Она умела расположить к себе собеседника приятным мягким голосом и искренней доброжелательностью. А те немногие, кто не любили миссис Филипс, в основном это были воспитанники дома, так называемые, трудные подростки, как минимум относились к ней с уважением. Она умела поставить на место зазнавшегося ученика, и в этот момент ее, как казалось, ну никак не способный измениться мягкий и нежный голос, становился твердым и строгим.
Детский дом номер двадцать семь в городе Ливерпуль был частным, и во всем городе именно этот детский дом считали образцовым. Во многом благодаря педагогическому таланту и неуемному трудолюбию миссис Филипс.
Помимо Уильяма в детском доме воспитывались еще сорок детей (семнадцать мальчиков и двадцать три девочки) от четырех до семнадцати лет. Кроме детей в доме проживали директор – миссис Филипс, ее помощница – тридцатилетняя Кейт Джеймс и главный повар – пятидесятилетняя миссис Арчивальд, которую все называли по имени – Глен. Также две недели в году в доме обитал мистер Филипс, пока служебный долг вновь не призывал его обратно на работу. Остальные работники детского дома – врач, учителя, повара, уборщицы приходили в детский дом, отрабатывали положенное время и уходили. У тех же, кто оставался в доме и по факту здесь жил – у каждого из них, включая миссис Филипс, была своя причина, по которой они жили в детском доме, а не в своем собственном.
Предыдущим и первым директором детского дома была давняя подруга миссис Филипс – миссис Кэрол. Миссис Кэрол ушла из жизни тринадцать лет назад. Долгое время она тяжело болела, и ей непросто было исполнять обязанности директора детского дома. Миссис Филипс много гостила у подруги и нередко помогала той в работе, в случае надобности беря на себя бразды правления домом. В один день, когда состояние миссис Кэрол было совсем плохим, практически уже на смертном одре, она попросила миссис Филипс об одном одолжении. А так как миссис Филипс была сильно привязана к подруге и горячо ее любила, да и ко всему прочему, просьба или желание человека при смерти равно непреложному закону, который обязательно нужно соблюсти и исполнить, было ясно, что любое пожелание миссис Кэрол будет исполнено. Миссис Кэрол попросила подругу не оставлять детский дом, который она, миссис Кэрол, организовала собственными силами и куда вложила всю душу и все силы, и стать его новым директором. «Только тебе я могу доверить свою жизнь. Эту забирает Господь, а дом, моя вторая жизнь – я хочу отдать, хочу доверить ее тебе» – тяжело дыша, говорила миссис Кэрол, то и дело, пытаясь улыбнуться.
Все документы были готовы, все формальности соблюдены. После кончины миссис Кэрол и ее похорон, миссис Филипс переехала в детский дом и, до сегодняшнего дня не жалея ни сил и не чая души, она продолжала дело своей подруги, с особой теплотой и вниманием относясь к ее второй жизни, которую миссис Кэрол доверила ей.
***
Жизнь Уильяма Грина нельзя было назвать простой. И главной причиной трудности жизни Уильяма было не то, что он жил и рос в детском доме. Причина эта была несколько иного толка, пусть и неразрывно связанного с этой самой жизнью в детском доме.
С детских лет Уильям Грин рос необычным мальчиком. Эта необычность выражалась и во внешности мальчика, и в той атмосфере, которая его всегда окружала.
Что касается внешности, то главной особенностью Уильяма были глаза. Они были разного цвета. Правый глаз глубокого зеленого цвета, левый – глубокого карего. Самого Уильяма это никогда не беспокоило, но у тех, кто видел его в первый раз, подобное различие в цвете глаз вызывало неподдельный интерес. Да и что говорить о тех, кто видел Уильяма в первый раз, если даже многие воспитанники и работники детского дома, которые, казалось, за долгие годы уже должны были привыкнуть к подобной выразительности Уильяма, нередко округляли глаза и приоткрывали рты, когда соприкасались взглядами с Уильямом.
Еще одной особенностью, которая вызывала интерес у всех, кто ее видел, являлся знак на ладони правой руки. Знак в виде трилистника. Отчетливый отпечаток этого растения на ладони Уильяма порождал много пересудов у взрослых и немалое количество шуток у воспитанников детского дома. Всех поражало то, насколько точным и отчетливым был рисунок трилистника на руке Уильяма.
Уильям был достаточно скромным, но вместе с тем смелым мальчиком. За свою жизнь в детском доме он принял участие не в одном десятке драк, и что самое удивительное – абсолютно из каждой схватки он выходил неоспоримым победителем. И неважно, кто был напротив него – здоровый и опытный драчун, его ровесник Боб, или старший его на пять лет и уже готовящийся к выпуску, Том. А однажды, когда группа мальчиков из пяти человек решила устроить Уильяму «темную», он уверенно справился и с ними. Никто, в том числе и сам Уильям не могли объяснить его силу. На вид это был абсолютно обычный для своего возраста мальчик, с обычным телосложением и без каких-либо навыков ведения боя. Но когда дело доходило до драк, победителем из них всегда выходил один человек – Уильям Грин.
Правда, здесь нужно сказать, что Уильям никогда не кичился ни своими победами, ни своей необъяснимой и удивительной силой. Ни в одной из драк, он не был зачинщиком или провокатором. Чаще всего Уильям заступался за других ребят или отвечал, если на него шли с кулаками. Не в меньшей степени, чем непобедимость Уильяма, многих окружающих удивляла его невероятная живучесть – то, как быстро на нем заживали синяки и затягивались раны. Царапины исчезали практически мгновенно. Этот феномен вводил в ступор и местного врача. Она лишь растерянно разводила руками и ссылалась на отличные гены.
Несмотря на то, что Уильям часто заступался за других детей и никогда никому не отказывал в помощи, у него не было друзей. Большинство детей боялись его. Старшие воспитанники дома, которые выходили из драк с Уильямом побежденными, в отместку пускали о нем слухи среди остальных воспитанников дома. Уильяма считали ненормальным, странным, а некоторые, особо впечатлительные, называли его инопланетянином. Несмотря на это, Уильям не раз пытался наладить отношения с ребятами, но те или испуганно отнекивались от его предложений совместного времяпровождения, или под разными предлогами сторонились его.
