Роджер пустился энергично ходить по первому этажу дома, внимательно смотря во все стороны, во все углы, в надежде увидеть мальчика. И тут он поймал себя на мысли, которая на мгновение обескуражила его – он ведь не знает, как выглядит мальчик. Он не знает, как выглядит Уильям Грин. Но тут же, словно в противовес, его успокоила другая мысль. Приметы. Уильям обладает вполне себе говорящими приметами, и спутать его с кем-то непросто. А, может, и невозможно.
–Постойте здесь, я сейчас узнаю у Кейт, может быть, она уже нашла Уилла.
Миссис Филипс ушла. Роджер послушал ее и не стал в одиночку бродить по дому, решив дождаться миссис Филипс. Несмотря на то, что Роджер знал, как «вычислить» мальчика среди других детей, он понимал, что лучше будет, если рядом с ним будет человек, которому, чтобы узнать Уильяма, не придется всматриваться в его глаза и разглядывать его ладонь.
Роджер явно волновался. Капельки пота вскрылись на его лбу, вспотели и ладони. Он суетливо перебирался с ноги на ногу и нервно оглядывался по сторонам. В коридоре Роджер обратил внимание на большие напольные часы с маятником. Мысленно он вновь нещадно ругал себя за то, что так и не смог научиться понимать «человеческие» часы.
На стене напротив часов он заметил десятки фотографий разных размеров в самых различных рамках. Он подошел к этим фотографиям и торопливым взглядом «пробежался» по некоторым из них. Почти на всех фотографиях мелькала миссис Филипс, причем самых разных своих возрастов. Вот она еще относительно молодая – сорок лет. Это ее первый год в детском доме. Вот она вместе с детьми возле новогодней елки. Нарядные дети весело и дружно окружили мило улыбающуюся миссис Филипс. Вот она вместе с работниками детского дома. Фотография, похоже, новая. На ней и миссис Филипс практически не отличается от себя сегодняшней, и Кейт, которую Роджер успел запомнить, стоит рядом с миссис Филипс.
Глаза Роджера быстро и без особого интереса бегали с одной фотографии на другую, пока не застыли на одной из них. Лицо огромного мужчины до того налитое, багровое, в мгновение ока стало мертвенно бледным. Помутневшим взглядом он вцепился в эту фотографию, и даже, если бы сейчас началось землетрясение, то и оно не отвлекло бы Роджера от полного и безусловного внимания к фотографии.
На фотографии он увидел того самого рыжего мальчика, который так загадочно появился, а потом так же загадочно исчез в кабинете миссис Филипс. Роджер взглядом «просканировал» каждый сантиметр этой фотографии. Он пытался вспомнить, в какой одежде этот мальчик появлялся в кабинете миссис Филипс, но кроме лица ребенка вспомнить ничего не мог. На фотографии мальчик стоял в коричневых вельветовых штанах и в синей рубашке с короткими рукавами. Внешность и рост были абсолютно теми же, что и когда он появился в кабинете.
Роджер протянул руку и снял рамку с фотографией рыжего мальчика с маленького крючка на стене. Он перевернул рамку и внизу, в левом углу, заметил дату, отмеченную карандашом тускло-серого цвета – 03.01.03.
–Третье января две тысяча третьего года,– вслух проговорил Роджер,– А сейчас…,– Роджер задумался,– Две тысяча шестнадцатый год. Тринадцать лет.
Роджер застыл с фотографией в руке.
–Этого не может быть,– медленно проговорил он.
Роджер еще раз взглянул на фотографию. У него не было никаких сомнений – этот тот самый мальчик, которого он видел в кабинете миссис Филипс. Тот самый мальчик, который что-то хотел сказать ему, а Роджер этого не понял.
Роджер повесил рамку с фотографией обратно на крючок. Никаких сомнений – этот мальчик действительно воспитывался в этом детском доме. Роджер твердо решил разобраться в том, что же имел в виду этот загадочный мальчик, так рьяно обращая внимание Роджера на картину в кабинете миссис Филипс.
Роджер быстро поднялся по лестнице на второй этаж и немедля прошел коридор. Уже на подходе к кабинету миссис Филипс Роджер заметил, что дверь кабинета приоткрыта. Роджер был уверен, что в кабинете не миссис Филипс – он помнил, что она не поднималась на второй этаж и ушла совсем в другом направлении.
Насколько мог бесшумно Роджер подкрался к двери и осторожно посмотрел в ту небольшую дверную щелочку, которая была кем-то непредусмотрительно оставлена. Сквозь полоску пространства Роджер увидел мальчика. Роджер не видел полной картины кабинета, поэтому фигура мальчика то появлялась в его поле зрения, то исчезала. Судя по звукам, исходящим из кабинета и суетливым движениям мальчика, он пытался что-то найти. Наконец, мелькающий из стороны в сторону мальчик замер. Роджер прекрасно его видел. Он стоял за столом миссис Филипс, рядом с ее креслом, и перебирал бумаги на ее столе.
Роджер решил больше не ждать и резко открыл дверь кабинета. Мальчик испуганно отпрял назад, пока не уперся спиной в тюль, а затем вместе с ней в стену.
–Что ты здесь делаешь?– грозно спросил Роджер. Он думал, что это один из местных хулиганов, который для последующего хвастовства перед друзьями и товарищами решил покопаться в директорском кабинете, пока та занята в другом месте.
Мальчик ничего не ответил. Но он сделал шаг вперед, и тюль объяла его со спины.
–Думаешь, это большое дело – копаться в кабинете директора?– строго проговорил Роджер.
Мальчик и на этот раз промолчал.
Роджер сделал два шага вперед и встал в полуметре от стола. Взгляд его мельком пал на картину, но он тут же перевел его на испуганное лицо мальчика. Перевел взгляд и безмолвно замер. Рюкзак, который он все это время держал в правой руке, упал на пол. Роджер не обратил на него никакого внимания. Рюкзак, не без помощи Смирли, несколько мгновений подвигался по полу, но потом успокоился.
В который раз за сегодня этот высокий огромный мужчина обомлел. Но не странное появление рыжего мальчика здесь, в кабинете миссис Филипс, тридцать минут тому назад, не даже неожиданное обнаружение Роджером этого самого мальчика на фотографии двенадцатилетней давности не смогли так всколыхнуть внутренне состояние Роджера, как осознание того, что перед ним стоит тот самый мальчик. Тот, за кем он пришел. Тот, за кем его прислали. Тот самый Уильям Грин.
Оба они молча, практически не моргая, смотрели другу на друга. Округленные от испуга глаза Уильяма, округленные от удивления глаза Роджера. Мальчик смотрел сверху вниз на грузное лицо Роджера, испепеленное морщинами, напряженное, задумчивое. Роджер жадно вглядывался в глаза мальчика – один зеленый, другой – карий.
–Это ты,– немного придя в себя, прошептал Роджер,– Это ты,– повторил он чуть громче и увереннее.
–Кто вы?– спросил мальчик и, не дожидаясь ответа, добавил,– Кем бы вы ни были, я не пойду с вами.
–Почему?– одновременно растерянно и расстроенно воскликнул Роджер.
–Я…. Я боюсь вас,– медленно проговорил Уильям и, похоже, несколько смутился этим своим ответом.
–Меня?– впервые за все время пребывания в детском доме Роджер улыбнулся. Нельзя сказать, что улыбка эта была обаятельной, но она явно была искренней,– Я хочу тебе только добра, Уильям,– Роджер вновь улыбнулся – на этот раз, задумавшись,– Так вот ты какой.
–Какой такой?– недовольно спросил Уильям,– Почему вы все время улыбаетесь?
–Мне радостно, что я нашел тебя,– продолжал улыбаться Роджер.
–А мне нерадостно, что я вас увидел,– грубо ответил мальчик и, нахмурившись, перевел взгляд на бумаги на столе,– Сейчас я найду все эти документы для усыновления и сожгу их. Тогда вы не сможете меня забрать.
Роджер выглядел изрядно расстроенным подобными словами мальчика.
–Но почему?– взгляд Роджера скользнул по картине, но теперь она его не интересовала,– Ты ведь даже не знаешь меня.
–Знаю,– резко ответил Уильям.
–Откуда?– удивился Роджер.
Мальчик ничего не ответил.
–Я ведь никогда не был в вашем ми…,– Роджер замолк, но тут же продолжил,– Я никогда не был в вашем городе. Ты никак не мог меня увидеть.
–Я видел вас во сне.
–Во сне?
Мальчик кивнул в ответ.
–Может быть, это был кто-то другой? Кто-то похожий на меня?