Он вышел в коридор и быстро зашагал через весь учебный корпус к другому выходу.

Не то, чтобы я сильно возражала, в виду полного отсутствия обуви, но удивленные взгляды встречающихся нам по пути студентов и преподавателей откровенно не радовали. А одноклассник мой тихонько рокотал своим пепельным дыханием.

И я решила добавить масла в огонь. Каюсь, никогда не стремилась к достижению какого-нибудь там внутреннего дзэна, особенно, если учесть, как стремилась к этому моя бабуля. Потому спросила, даже не надеясь на прямой ответ:

– Кстати, а что за обещание, которое ты дал Куэну перед моим рождением?

Так и получилось, Шу не ответил, а запыхтел, как паровоз. Последние ступеньки лестницы на второй этаж нашей общаги огромного, отдельно стоящего корпуса через садик от основного здания академии он чуть не перепрыгнул одним шагом. Даже удивленного Ан’Сельфа миновал, не останавливаясь. А дойдя до двери моей комнаты, пнул её ногой. Кинул меня на кровать и… промазал. Нет. Не скинул на пол, хотя, возможно, очень хотел. В этот раз пострадала кровать Раулы, жалобно прогнувшись под моим весом.

Изумленная Сиера, читала лежа. Когда мы вошли, отложила учебник, с открытым ртом наблюдая за происходящим. Моя вторая соседка в это время спряталась за дверцей шкафа, потому что была не одета.

Поняв, какую оплошность совершил, Шу невозмутимо извинился, буркнув: «Прошу меня простить». И выскочил в коридор, напоследок хлопнув дверью.

«Да… Один гадкий поступок отомщен», – довольно подумала я и потянулась на покрывале, прежде чем все-таки живенько подняться с кровати.

– Что же, пылающие. Хотите узнать детали, подробности или сразу займемся приготовлениями?

Мой энтузиазм отплатить всем и каждому в этом мире зашкалил, и я, памятуя о всяких там нервных, в пару шагов достигла своей кровати. Затем встала на карачки, стала искать свои тапочки.

– К-какими? – первая отмерла Уля, подав голос из-за дверцы шкафа.

– Живописью, – мой язык нещадно исковеркал слово «граффити», видимо, за неимением оного в драконьем лексиконе. Ничего, думаю, в скором времени оно у них появится.

– А-а как же платья? – настала очередь Сиеры удивляться.

– Ха! А что платья? Их я покрашу в тазу. Наберу воды, добавлю краску, и пусть себе мокнут так до рассвета.

– Так ты умеешь красить ткани? – уточнила Уля, выныривая головой из своего платья, а-ля длинная ночнушка, которое было гораздо проще и даже короче остальных нарядов для выхода из комнаты.

– Поешь сначала, – предложила рыженькая, кивнув в сторону маленького цветочного столика, на котором вместо вазы стояла батарея тарелок. Дельно, кстати. Ведь только сейчас, глядя на еду, я реально осознала, как сильно голодна. Рот мой моментально наполнился слюной. Сглотнула непроизвольно и поспешила к умывальнику – эдакому металлическому тазу с кувшином, чтобы помыть руки. Вот что-что, а этой обязаловке никогда не изменяю. Я же не враг своему желудку.

Злорадно подумала, что даже такие грозные и магически одаренные существа – драконы не знают слово «сантехника».

Оказалось, что не совсем, когда услышала ворчание Эн’Си:

– Эх, а у зверолюдов уже давно металлические трубы в домах проведены, по которым вода течет прямо в нужную комнату. А мы все еще довольствуемся кувшинами да тазами.

– Да уж, и не говори, – проворчала Уля, разговорившись еще больше: – А потом в Совете удивляются, мол, и что это драконицы сбегают в чужое королевство? Мужчинам-то что? Голову в таз окунул, и всё, считай, помылся. А нам? – и она недовольно провела рукой по своим волосам. – У меня коса была чуть короче твоей, Эн'Cи, но чтобы не терять времени на уход за ней, а больше заниматься учебой, мне пришлось её отрезать. Матушка была в шоке – мало сказать.

– Слушай, я и сама уже хочу свою укоротить, вот только рука не поднимается.

– О чем речь, у меняф поднифмется… – прошамкала я с набитым ртом и сама удивилась полному отсутствию цензуры. Ага, значит, с девчонками барьер снят, вот и отлично. – Хотя, как по мне, то лучше заплести, – и вот тут меня ждало разочарование. Слова «дреды» в драконьем языке не существовало, как и похожих аналогов, видимо. Потому попытка его произнести заканчивалось просто закрытием рта. Чуть язык себе не прикусила, пока не поняла свою оплошность.

Потом не выдержала и прорычала, проглотив еду:

– Ар-р-р! В общем, можно заплести множество маленьких косичек и забыть про мытье головы на целые года. А как надоест, расплетаешь волосы, состригаешь эту мочалку где-то до середины и ждешь, пока волосы обратно отрастут, потом еще раз состригаешь секущиеся концы, и готово.

Сказать, что я удивила своих соседок – ничего не сказать. Девушки были в шоке.

– И что? Такое нравится п-парням? – смущенно проронила Сиера, на что я непроизвольно хмыкнула с набитым ртом:

– Ха, дались тебе этиф пафрни.

Затем все-таки прожевала, проглотила и договорила.

– Такое нравится мне и тем, у кого не так много времени для ухода за волосами.

– И даже я с моей длиной могу себе такое сделать? – Видно было, что Уля заинтересовалась моим предложением.

– Именно! И даже удлинить, если вплести нитки в волосы. – Все. Кажется, я попала в точку. Потому как Эн’Раула тут же кинулась к своему шкафу, похоже, за теми самыми, приговаривая: – Нитки, говоришь, а какие нужны?

И она достала оттуда несколько цветных клубков с тонкой пряжей для вязания крючком или спицами.

– О-о-о, то, что надо! – воскликнула я в ответ, слегка облизнувшись. Не знаю, как им, но себе точно заплету. Вот только вечерние планы вперед: – Но сначала все-таки покраска платьев и… Скажите, а у вас нет других цветных реагентов, кроме красного? Мне больше по вкусу зеленый или синий.

Обе девушки отрицательно помотали головой, а я же вздохнула и доела маринованную редьку. Очень недурно получилась, кстати. Не знаю, почему это они все только мясом давятся?

– А можно и мне попробовать? – вдруг уточнила Уля, оправдываясь следом: – Ты так аппетитно ешь эти о-овощи.

– И фрукты, – добавила я, перейдя к аккуратно разделенному на дольки апельсину, раскрытому, словно розочка, на тарелке. Да уж, повар – явно виртуоз. Опомнившись, добавила к сказанному: – Конечно!

Эн’Раула подошла к столику и, взяв в руки чистый столовый прибор, подцепила вилкой кружок хрустящей редьки. Я невольно улыбнулась, глядя на её настороженный взгляд, с которым она откусывала очень даже полезный, хоть и горький овощ. И, вопреки всеобщему вниманию, ныне прикованному к её рту, ничего не сказала. Вот совсем ничего. Только откусила еще и потом еще. Ха, видимо, заценила!

– И как тебе? – не выдержала Сиера, озвучивая мою же мысль.

– Мм-м, странно. Очень! Но этот хруст и жжение на языке действительно нравится и хочется пробовать еще и еще.

Естественно, комментарии подруги заставили рыженькую приобщиться к нашему фуршету. Окончательно отложив книгу на тумбочку, она поднялась с кровати и поспешила к столу со словами:

– Тогда дайте и мне кусочек!

Так я и подсадила своих соседок на овощи. Глядя на удивленные и довольные лица обеих, невольно почувствовала себя злодеем-антагонистом, и это как минимум.

А за окном уже совсем стемнело.

– Что ж, вы пока кушайте, а я за тазиком с водой в банную комнату схожу.

– Мм-м, тебем помофчь, – прошамкала Раула, налегая к тому моменту уже на яблочные ломтики.

– Нет, спасибо. А то еще запишут тебя в соучастницы. Будешь потом второй в рейтинге с конца списка.

– А почему это второй? И почему с конца?

– Потому что я, похоже, первая. Минус десять баллов по всем предметам получила за то, что отравилась своими же чайниками. – Вот кто меня за язык тянул? Где была эта цензура, когда она так нужна, а? Девчонки аж жевать перестали и с опаской глянули на еду.

Я же поспешила успокоить:

– Один из чайников, которые недавно разбила, оказался отравлен, а я умудрилась наступить на осколок.

– А за что наказали-то? – первая отмерла, как всегда, Уля. Но есть все-таки перестала и пошла мыть руки.