Сам агент Кеннеди, так же, через Криса передал Джилл подарок в виде букета синих роз и сшитого вручную, из дорогого шелка, теплого сарафана. С подарком в комплекте шло письмо от Леона, с следующим содержанием:

«С днем рождения, Джилл Валентайн! Надеюсь, это согреет тебя этой зимой и в последующие холодные дни и вечера. С наилучшими пожеланиями и приветом, агент Леон Скотт Кеннеди.»

Празднование выдалось на славу. После уличной прогулки, фотографий и запусков фейерверков, было решено провести вечер в квартире именинницы. Теплые слова, веселая атмосфера и родные люди - все это делало праздник отличным для Джилл. Девушка была рада.

Рада. Но несчастлива… Как и последние 8 лет, которые рядом с ней не было Вектора. Она помнила его. Даже все еще знала, когда его собственный день рождения. Оставив компанию, она вышла на балкон квартиры, держа в руках бокал с дорогим шампанским. Над ней, в чистом небе, среди ярких звезд сияла луна, освещая её, стоящую в роскошном платье и смотрящую на эту самую луну, размышляя о нем… Воображая, как он стоял бы сейчас рядом с ней и, обнимая за плечи, согревал бы своим теплом. Молчал бы. И в этом молчании, она бы внимала самые сокровенные слова, которые она так хотела слышать из его уст. Даже сейчас, когда она, уже взрослая состоявшаяся девушка, она все еще верила. Верила, что он, сейчас где-то там… Думает о ней и вспоминает, как они были вместе. Верила, что однажды, в скором будущем, судьба сведет их, и она увидит его глаза. Скажет, что любит…

Слезы заблестели на глазах, как только она вспомнила тот первый поцелуй. Те первые слова.

— Что же ты, — послышался голос мамы, вышедшей из дома на балкон к дочке, — Милая, что с тобой? Ты плачешь?

Женщина подошла к девушке и обняла, прижимая к себе так сильно, как только могла.

— Мама… — заплакала Джилл, прижавшись к матери.

Самые сокровенные тайны, что она хранила в себе, вырывались наружу, с каждой слезинкой и мать Джилл видела это. Видела, как дочка страдает от любви, что в далеком прошлом зародилась в её душе и по сей день не дает покоя своей туманностью и неизвестностью.

— Не плачь, малышка… — успокаивала женщина дочку, — не плачь.

— Его нет, мама… — прошептала Джилл. — Его нет рядом… Почему его нет?..

— Тс-с-с-с-с, — приглаживая по голове дочь, продолжала женщина, — все хорошо.

Рядом с матерью Джилл была реальной. Пусть на виду у всех она была сильной и неукротимой, волевой и решительной, но наедине с собой и рядом с матерью, она была собой: хрупкой девушкой с ранимой душой и кровоточащим сердцем, страдающим без любимого. Мама Джилл, ещё по возвращении дочки со службы, поняла, что её малышка нашла себе парня, но как говорила ей сама Джилл, его забрали на службу в другое армейское отделение, за заслуги и личные качества. По рассказам дочери, женщина воображала себе крепкого худого мальчика с длинными угольными волосами, растрепанной челкой и такими же черными глазами. Холодным характером и горячим сердцем, что сразу распознает фальшь в людях и видит истинное лицо, заглядывая в самую душу. Слегка грубоват и самокритичен, нахален, но весьма добр, прямолинеен и прагматичен. Идеал мужчины для своей дочки. Силен, отважен и умен, чего еще желать от своего спутника в жизни?

— Все думаешь о своем мальчике? — осторожно спросила женщина. — Не плачь, моя милая. Все будет хорошо. Помни его, каким он был. Храни воспоминания и знай главное… Он вернется. Скоро.

Празднование 28 дня рождения Джилл длилось до глубокой ночи. Как только гости разошлись после того, как помогли Джилл убраться, девушка решила сперва посетить душ перед тем, как с легким опьянением лечь спать. Тактично размышляя, Джилл положила на тумбочку пузырек с аспирином и графин с водой. Но прежде, чем войти в ванную, она вылила остатки шампанского в бокал и снова вышла на балкон, в своем платье и снова взглянула на луну. Она чуть сместилась в сторону за несколько часов, и тишина, что наступила на улице, оставила её наедине с этим светом. Ветер, своими холодными руками проходил по бледной коже Джилл, и та поняла, что пора.

Она подняла бокал и глядя на луну, тихо прошептала:

— С днем рождения, Вектор. Где бы ты не был… — выпив содержимое бокала, девушка вернулась в квартиру, плотно закрывая дверь балкона, чтобы сквозняк не продул ее спящей.

***

Отмычки ловко вошли в замочную скважину. Три поворота влево, и послышался отчетливый звук отпираемого замка. Вслушиваясь в звуки из квартиры, Вектор услышал лишь журчание воды из ванной комнаты и работу обогревателя. Проникнув внутрь, Вектор закрыл за собой дверь. На два оборота, как и было, после чего стянул с лица шарф и снял капюшон. В квартире именинницы было тепло. Пахло свежеиспечённым тортом и всевозможными угощениями.

Ступая мягкой резиной военных берцев, по свежевымытому полу, Вектор прошёл на кухню. Вопреки ожиданиям, здесь было прибрано и остатки праздничных яств были разложены по местам. Что-то уместилось в объёмном холодильнике, что-то осталось на столе. Но в целом, вокруг царил порядок.

«Все такая же, чистоплотная и хозяйственная», – осматривая кухню, думал Вектор. – «”Некоторые вещи не меняются в нас, да Джилл? Как и твоя мания к деревянным безделушкам. Нет. В этом вопросе, я никогда тебя не пойму. Что тебя в этом так привлекает? Кошмар…»

С неодобрением осмотрев дракона на потолке кухни, Вектор прошёл мимо ванной, в которой сейчас была Джилл, войдя в единственную комнату, и от вида всех этих… «украшений» у оперативника чуть не случился нервный припадок.

— Жуть… — не выдержал Вектор.

Осматривая комнату, он видел так называемое «гнездышко». Двуспальная кровать с двойным комплектом белья. Рабочий и косметический столики. Стеллажи с книгами и большой шкаф с одеждой… Даже все эти фрески и вырезанные в дереве фигуры предрасположены к романтической теме. Точно, «гнездышко».

Да только, «орлица» в нём совсем одна.

Сколько бы Вектор не осматривал квартирку, ни единого следа пребывания в жизни Джилл другого мужчины он не находил. Ни единого. Никакой мужской одежды, ничего. Единственное, что обнаружил Вектор, это фотография. Их фотография. Где они рядом, за неделю до того, как Вектор покинул Вест-Пойнт. Она была в дорогой рамке и стояла на рабочем столе рядом с компьютером.

«Неужели… Правда?», - взяв её в руки, ошарашено думал Вектор, - «Джилл, нельзя так! Нельзя!». Он держал фотографию, не в силах осознать того, что Джилл всё ещё ждёт именно его, и он сам виноват в том, что Джилл страдает. Тот факт, что она любит именно его и никто, кроме него, ей не нужен, выбил Вектора из равновесия ударом тарана по устоявшимся иллюзиям. Это не могло быть правдой… Не могло!

Бурю в рассудке Вектора как смело рукой, как только он услышал, что перестаёт журчать в ванной вода и открывается дверь. Поняв, что потратил зря все своё время за разглядыванием фотографий и душевными терзаниями, оперативник поставил фото на место и хотел уже двинутся к окну, но не успел. Девушка в коротком халатике вошла в комнату, лишь чудом не увидев, как Вектор юркнул за каминную «трубу» и по ней поднялся под потолок, зацепившись в тёмном углу. Не издав и звука, Вектор смотрел на Джилл внимательно, надеясь, что она не поднимет голову вверх.

Но Джилл лишь подошла к окну и задернула шторы, включив попутно свет в искусственном камине, в нескольких метрах от тени, что скрылась во тьме под потолком. После этого она подошла к шкафу и изъяла из него комплект чистого белья, сбрасывая с плеч халат.

«Хоть шторы закрыла…», - отвернувшись от обнаженной фигуры Джилл, что за прошедшие годы, стала лишь ещё прекрасней и крепче, подумал Вектор.

За переодеванием и перебиранием подарков, Джил протянула ещё минут 40 и похоже, к двум часам ночи решила-таки ложиться спать. Человек, который одолел в неравной схватке Вектора, решил дождаться, пока девушка уснет и, оставив ей свой подарок, уйти тихо.