Из-под волос Найи вынырнуло что-то темное и змееобразное и вонзилось в густую зеленую гриву на зашейке. От изумления зверь дернулся и, вместо того чтобы ударить дерево в полную силу, лишь кончиком рога задел кору на стволе, отчего потерял равновесие. Найя с визгом разжала руки, взлетела в воздух и бухнулась в кусты. Кайлан не сводил с нее глаз. Рогач споткнулся, чуть не рухнув, потом завизжал и задергался.

– Муски? – с широко распахнутыми от удивления глазами спросила Митра.

Пришедший на помощь Найе черный угорь вылетал из звериного меха и вонзался вновь, словно прыгающая в океанских волнах водяная змея. Рогатое чудище ударилось телом о дерево в попытке расплющить маленького летающего угря, но Нич был очень проворным. Найя и Райан перегруппировались и подготовили оружие, понимая, что рано или поздно Нич устанет отвлекать чудище. Какими бы острыми ни были зубы маленького угря, они не могли пронзить толстый мех рогатого зверя.

В момент, когда Найя и Райан были готовы атаковать, зверь вдруг прекратил дергаться. Рев и крики смолкли, и на полянке воцарилась тишина. У зверя подогнулись колени, и он упал, закрыв налитые кровью глаза. Кайлан подумал было, что тот умер, но, когда Нич выбрался из его шерсти, звериный бок вздыбился и опустился. Он был без сознания. Кайлан и Митра спустились с каменной насыпи к Райану и Найе.

– Что случилось? – спросил Кайлан.

Найя утерла лоб и перебросила косички через плечо.

– Я не знаю. Может, он без сновидения услышал мой зов и отпустил потемнение… Остается только надеяться на это. Ох, Нич, ты снова меня спас. Нашел себе еду?

Летающий угорь пронесся по воздуху и приземлился к Найе на плечо. Из куньеподобного рта угря торчала черная, еще дрыгающаяся нога членистоногого. Кайлану не захотелось выяснять, какие еще насекомые живут в плотной шерсти рогатого зверя. Несколько раз хрустнув, пережевывая, Нич звучно и победоносно заглотил свою добычу.

– Ты Найя – близняшка Гурджина.

Твердый голос принадлежал Райану. Он был высоким для гельфлинга, с оливковой кожей и темными глазами. Взъерошенные лохматые волосы были темно-каштанового цвета, лишь над правым глазом красовалась одна-единственная голубая прядь. У него было юное и доброе лицо, хотя взгляд был измученным, а губы устало поджаты.

– А ты Райан, – произнесла Найя.

За все время путешествия они часто слышали его имя. Более того, зачастую они шли, ведомые лишь его именем. Казалось невероятным, что они наконец-то встретились лично, но вот они стояли друг напротив друга.

– Это еще один потемневший рогач! – сказал он. – Они роют там, где под землей проходят жилы Кристалла, а когда их находят, то оказываются слишком глупы, чтобы посмотреть в сторону.

– Этот зверь явно потемневший, но все же чем-то отличается от других, – сказал Кайлан.

Найя согласилась с ним.

– Он удерживал фокус внимания. Мне показалось, будто он узнал Райана и меня…

Райан посмотрел на спящего рогача, лоб которого был напряжен.

– Если вы видели потемневших существ, значит, потемнение распространяется. Возможно, оно меняется. В прошлом сезоне мы впервые заметили его в лесу. С такой скоростью в ближайшее время вся Тра погрузится в тени и обернется сама против себя.

Райан отогнал от себя эту мысль и вытащил копье из шкуры бедного рогача. Митра тут же взобралась на звериную тушу и прижала к его ране клочок лесного мха.

– Ты так похожа на Гурджина… Он с тобой?

– Он не выжил, – прямиком ответила Найя, словно хотела как можно быстрее сообщить грустную новость, чтобы больше к ней не возвращаться. Может, так лучше. Кайлан не знал, что сказать ей на этот счет, и подумал, что если заострить на этом внимание, то Райан растеряется еще больше. – Это Кайлан, сказитель песен из клана Спритон. Мы пришли…

Никто не хотел произносить того, что должно было быть сказано далее, хоть это и была единственная причина их тайной встречи. Причина, по которой сейчас с ними не было ни Гурджина, ни вапранской принцессы, оказавшей им помощь. Кайлан покусывал губу, сожалея о своих друзьях, которым не удалось спастись.

– Мы пришли, чтобы вместе придумать, что делать со скексисами! – раздался звонкий голос сверху.

Митра закончила ухаживать за раной рогача и спустилась к остальным. Она подтолкнула Райана и Найю поближе друг к другу, чтобы они смогли взяться за руки.

– Вам нужно сновидеться. Потом придумаем план.

Райан слегка поджал уши, но уже вытер ладонь о свою тунику и приготовился. Он протянул руку первым – без особого желания, но и без неохоты.

– Она права, так будет быстрее.

Кайлан посмотрел на Найю, чувствуя беспокойство. Если она оказалась не готова сновидеться с рогачом, то насколько безопасно ей было открывать свое сердце другому гельфлингу, чтобы показать, что его разбило? Они часто слышали имя Райана, днями искали его, но для них он был чужаком. Союзником, но не другом.

Найя неуверенно посмотрела на Кайлана, и он ее понял. Шагнув вперед, он предложил свою руку.

– Сердце Найи разбито, – сказал он. – Но я тоже был там. К тому же она рассказывала мне о том, что видела. Я не смогу показать тебе ее воспоминания, но смогу показать свои наряду с моими воспоминаниями о ее рассказах.

– Очень хорошо, – ответил Райан.

Похоже, ему было все равно, он действовал почти без эмоций. Кайлан напомнил себе, что после побега от скексисов Райану пришлось пройти через собственные испытания – испытания, которые Кайлан, вполне вероятно, вот-вот увидит сам.

Он приготовился. Они взялись за руки и стали сновидеться.

Сновидеться – все равно что нырнуть в водоем, не имея представлений о его глубине или о том, что может тебя ожидать под поверхностью. Сначала Кайлан удерживался на поверхности, ощущая воспоминания Райана и понимая, что Райан может заглянуть в его собственные воспоминания. Когда впервые сновидишься с кем-то, часто возникает чувство дезориентации. Даже после того, как договоришься с кем-то сновидеться, внутри оказываешься среди большого количества мыслей и видений, защитных барьеров и накатывающих волн настороженности.

Вскоре волны успокоились, и Райан начал свое повествование. Его внутренний голос звучал как бы отдаленно, но в то же время был внутри сознания Кайлана.

Я был воином, как и мой отец…

Первым возникло яркое изображение Замка Кристалла – обсидианового, величественно возвышающегося над Темным лесом, словно когтистая лапа с короной. Воспоминания Райана о замке были подробными и впечатляющими. Он знал каждый пространный коридор, все представительские покои, ходил по всем крученым переходам и патрулировал каждый из них. Он не видел лишь центральную залу, куда запрещалось входить состоящей из гельфлингов охране и прислуге. Туда разрешалось входить лишь лордам скексисам – хищным, завернутым в бархатные накидки хранителям замка. Там лишь они могли общаться с Сердцем Тра, сердцем всего мира. Однажды, услышав песню Тра, они вписали ее слова в свои книги и разослали приказы модрам всех кланов гельфлингов. Так была передана воля Тра.

Или так казалось. Кайлан уже знал страшную тайну скексисов. Ее доказательство он видел сам и когда сновиделся с Найей после пережитого ими кошмара. Вскоре он увидит, что известно Райану.

Один за другим пропадали наши друзья. Мы задавали скексисам вопросы, но они игнорировали их. Когда вызвали Миру…

Кайлан увидел мерцающее и удивительное видение девушки-гельфлинга. Вместе с Райаном она возвращалась в замок после вечернего патрулирования в лесу, который граничил с территорией замка. В руке, под плащом униформы, Райан держал сияющий цветок – колокольчик, который собирался ей подарить, прощаясь с ней на ночь. Он собирался сказать ей, что, хоть они каждый день дежурят вместе, ему в радость находиться рядом с ней и что, может, однажды вечером они могли бы провести время вместе…

У замка их поджидали два скексиса: наряженный Казначей и Ученый, лорд скекТек, ушлое и жилистое чудовище с металлическо-стеклянным глазом. Казначей подозвал Миру по какому-то официальному делу, и они окружили ее.