…Он начался ночью и, не переставая, лил весь день. Ветер с севера принёс его на тучах. Тогда ещё никто не знал, что смерть уже близко. Все, кто находился в этом городе, превратились в мишени. За несколько часов он стёр с лица земли половину населения города. Звери, птицы, все – все, кто попал под его воздействие, подверглись опасности. Даже звук, пьянящий и тоскливый, предавал подавленное настроение. Те, кто знал об угрозе, молча следили за тем, как тень ложится на город и пожирает всех его обитателей…

Я проснулся от шума дождя; спальня, кухня, другие комнаты – весь дом наполнился сказочным воздухом, пронизывающим насквозь. Жара в августе стояла невыносимая. Вот уже три с половиной недели на небе не появлялось ни единой тучки.

Я осторожно поднялся с постели, стараясь не будить Соню. Подошёл к окну и приоткрыл занавеску. Капли дождя стекали по стеклу. Где-то в облаках, не переставая, сверкала молния. Окутанный этим завораживающим ночным зрелищем я бы мог смотреть часами. Мне вспомнилась старая песенка, когда-то давно я написал её, также, смотря в ночное небо. Тихим голосом я зачитал первые строчки:

«Я смотрю на звезды в чёрных небесах,

Там в дали комета, видел её в снах.

Жду я бесконечность грядущую любовь.

Мечта не отпускает, призывая вновь…»

Нежный голос Сони продолжил мой стих:

«Нарисую космос – тень от пустоты.

Пусть блажен ты будешь в океане тьмы…»

Я обернулся, Соня сидела на коленях, её прекрасная улыбка нисходила с её лица, глаз.

– Ты помнишь её? – я подошёл и сел рядом с ней.

– А ты сомневался? – она одарила меня своими поцелуями, тем самым вызвав во мне страсть и желание. Я прикоснулся к её жаркому телу, нежные ласки возобладали мной…

Странная тишина, и только дождь стучал по крыше. «Неужели я в Раю» – пронеслась сумасшедшая мысль в моей голове. В дверях появилась Соня. Она держала поднос с завтраком.

– Ну как, проголодался? – с искорками в глазах спросила она, закрывая дверь.

– Соскучился.

Она улыбнулась. Положила поднос на кровать и села рядом. Бутерброды с колбасой, жареная картошка и салат, а вдобавок холодный апельсиновый сок – что может быть лучше ранним летним утром? Освежающая прохлада, которой наградил нас дождь, поднимает настроение на весь день.

Я смотрю на Соню – потрясающую блондинку в белой рубашке. Мы вместе вот уже почти пол года, и ни разу у нас не возникало ни единого скандала, мы ни разу не поругались. Для меня это действительно странно, ведь все наши друзья давно перессорились друг с другом. А в прочем не будем об этом, ведь мы здесь, сейчас. Я смотрю на Соню, в её глаза; я слушал тишину необыкновенную и таинственную, которая заполнила наши сердца. Я чувствую покой и нежность в наших душах. Так безмятежна и прекрасна наша жизнь. Боже, неужели я в Раю?!

Сквозь «зебровые» занавески просачивался тусклый серый свет. Сумерки, моё любимое время суток. Словно в фантастическом чёрно-белом кино по краям занавесок сиял прерывистый сумрачный свет. Вместе с ним необычную сказочную тишину нарушал вновь нарастающий шум дождя, шелест трав и ветер. Всё так заманчиво приятно, что не хочется нарушать это безмолвное зрелище, которое тронуло меня до глубины души. Время будто бы застыло на мгновение. И, сейчас, я ловил момент той несбыточной мечты, что всю жизнь преследовала меня в погоне за гармонией с природой и вечной любви. Словно сон превратился в реальность, неистово обманчиво завладел мной.

Облизывая свои пальчики и попивая сок, Соня, не переставая, смотрела на меня.

– О чём ты думаешь? – секундная пауза, – милый… – протяжно растормошила меня.

– Извини. Ты же знаешь, я люблю дождь, он меня почти околдовал.

– Ты опять грустишь? – она весело нахмурила брови, много жестикулируя при этом, что, однако, заставило меня улыбнуться. Да, эта женщина заставила меня взглянуть на мир другими глазами. Говорят, у меня грустные глаза. До встречи с ней я был одиночкой; «одиночка-бродяга» – как называли меня коллеги по работе. Соня – наоборот, душа кампании, весёлая и страстная. Мы – словно земля и небо. Но, где-то в душе, мы хотели бы быть другими. Соня ждала уединения. В её мечтах было желание куда-нибудь уехать, далеко от сует, поселиться в «пустом» доме, где никто не потревожит. А рядом нужен тот, кто бы заботился о ней. И им оказался я. Наша безмятежная жизнь похожа на кино. Как бы мне хотелось, чтобы это продолжалось вечно.

Я дотянулся до тумбочки и посмотрел на часы: «половина пятого», – произнёс я с некоторой тяжестью в голосе.

Соня расслабилась, разминая мышцы, и оттягиваясь, она легла на кровать, закутавшись в одеяло, так нежно и красиво, будто цветок.

– Алекс, может, сегодня ты останешься дома, и мы вместе поедем к маме? – спросила она шёпотом, так грустно, что у меня чуть не навернулись слёзы на глазах.

– Малышка, ты же знаешь, сегодня я не могу, но я обещаю звонить тебе, – попытался я обнадёжить её, – улыбнись. Ну же. Я не хочу, что бы такая красивая девочка скучала, – улыбаясь продолжал я, – я постараюсь вернуться пораньше.

Я смотрел в её голубые глаза: такие заманчивые и притягивающие. Я поцеловал её в губы, они превратились в таинственную, полную загадок улыбку.

Поднявшись с постели, не включая свет, тихим шагом я вышел из спальни и прошёл в душ. Достал полотенце из шкафа, заглянул в окно: бесшумная молния била где-то в дали; бывало, всё небо озарялось серо-синим светом, который мгновенно ложился на землю, дома, заходил внутрь. И только дождь, звучавший как музыка, единственный, кто прервал ночную вечную тишину.

Чей-то шорох позади, я обернулся, это была Соня. Новая вспышка молнии озарила её лицо. Нежно улыбаясь, она открыла краны душа. Раздевшись, оставив вещи на полу, она зашла под струящуюся воду. Я последовал её примеру. Я обнял её, поцеловал в шею. Нежно вздыхая, она гладила свою грудь. Затем повернулась ко мне лицом, её руки упали на мои плечи. Она прижалась ко мне всем телом. Дыхание усилилось. Её губы прикоснулись к моим: это был самый долгий поцелуй в моей жизни. Я провёл рукой по её гладкой коже от колен… Ночь любви продолжалась в наших утешениях.

Утро. Как приятно проснуться в обстановке полного счастья. Но в комнате по-прежнему было темно. Солнце за тучами. Мы словно попали в сказку. Серый цвет – мой любимый цвет, такой заманчивый и успокаивающий; смотря на него, иногда мне кажется, что я могу слиться с ним в одно целое. Пора вставать, ждут дела. Как я иногда люблю говорить: время пить чай.

Я встал, оделся; мой привычно серый костюм ждал меня в шкафу. Соня лежала с открытыми глазами. Медленно поднявшись с постели, она начала одеваться.

– Ты встаёшь? – я отдёрнул занавески: серое небо, серое пространство явилось моему взору.

– Да, я уже не хочу спать.

– Ну что, пойдём завтракать?

– Ты разве не наелся?

– Ты вызываешь во мне голод.

Соня сняла с вешалки чёрный галстук и подошла ко мне. Завязав его, как всегда идеально, она потянула за него, тем самым наши губы встретились. За поцелуем последовал её озорной смех. Она обнажила улыбку, поправляя мой костюм. Я вновь поцеловал её. Подобрав с пола поднос, мы направились на кухню.

Свет из окон был слишком тусклым и мы зажгли лампы. Под музыку великого Вивальди (времена года) мы расправились с омлетом, но довольно за продолжительное время, очевидно, дал о себе знать ночной ужин. Горячие свежие тосты мы запили чаем. Весь процесс поглощения пищи проходил в полном молчании. Лишь иногда мы перемигивались улыбками, таявших в наших сердцах.