Он проезжал мимо озера Кэпитал Бич. Левее, сквозь поле и изгородь из деревьев, виднелись расположившиеся на Лейкшор драйв ряды аккуратных, двухэтажных домов. Детектив вспоминал, как после первого посещения Линкольна у него даже появились мысли переехать сюда, подальше от шума большого города. Он представлял себе уютный дом на Лейкшор драйв, просторную лужайку перед ним и задний двор, выходящий прямиком на берег озера. Грейс бы готовила салат из свежих овощей, купленных ею на местном рынке, а он сам, жарил барбекю во дворе, попивая прохладное пиво. Со временем они смогли бы позволить себе прикупить небольшой катер и вдвоем совершать романтические прогулки по озеру в жаркие июльские ночи. Сладостная идиллия, о которой многие мечтают. Но те мысли давно покинули его. Как и Грейс. Смотря теперь на эти чистые ухоженные дома, обрамленные лужайками с постриженным газоном, Чарльз все больше задавался вопросом – может ли быть так, что за этими умиротворенными стенами скрывается такое же первобытное зло, что однажды ему довелось повстречать самому? Как бы Чарльз не старался, болезненные образы все же вероломно врывались в его сознание. Тогда, они с Биллом, как назло, были в командировке в Линкольне и их подключили к расследованию резонансного убийства. Как установили они позже, Фредди Хойт, вечером 21 января пришел к дому своей подружки Марте Даунгейт. Дверь ему открыла ее мать. Родители были, мягко говоря, не в восторге от нового ухажера своей дочери. Между ними случилась перепалка, после чего, Вельда, мать Марты, захлопнула дверь прямо перед носом Фредди. Тот позвонил себе на работу из ближайшей телефонной будки, сообщив, что не выйдет на следующий день. А после вернулся к дому Марты, сел на крыльцо и стал ждать ее. Когда она, наконец, появилась, Фредди рассказал о намерении ее родителей пресечь их встречи. Разгоряченная Марта, которой на тот момент было всего 14 лет, влетела в дом и устроила отцу и матери шумный скандал. Фредди, вернулся к своей машине, чтобы забрать охотничью винтовку 22 калибра и проследовал в след за своей подружкой. Как он потом будет утверждать, винтовку он прихватил без умысла убийства. Он хотел пригласить Мэриона, отца Марты, на охоту. Естественно все это было чушью собачьей. Как бы то ни было, обстановка в доме Даунгейтов быстро накалялась. В какой-то момент Вельда сорвалась и набросилась с кулаками на Фредди. Тот не посмотрел, что имеет дело с дамой и не дал себя в обиду. Мэрион ворвался в гостиную с молотком, спешил на помощь своей жене. Хойт оттолкнул Вельду в сторону. Прогремел выстрел. Мэрион упал замертво. В его голове зияла дыра с кулак. Шокированная Вельда схватила со стоявшего неподалеку стола, еще не убранного после недавнего ужина, нож и набросилась на Фредди. Увы, но последний оказался куда быстрее. Хойт убил ее, как и Мэриона одним выстрелом в лицо. Но ему показалось этого мало. Он подошел к её, истекающему кровью, телу и несколько раз ударил прикладом винтовки по голове. В доме бы на тот момент воцарилась тишина, если бы не младшая сестра Марты – Бэтти Джин. Она, даже не осознавая, что только что стала сиротой, все же понимала, что произошло нечто ужасное и истошно кричала в своей кроватке. Фредди хладнокровно забил ее прикладом. Бэтти было всего два годика … После парочка спрятала тела взрослых в сарае и курятнике, на заднем дворе, а тело Бэтти Джин в коробку для мусора и оставили ее в уборной. Отмыли стены и полы от крови, и прожили в том доме еще неделю. Чтобы их не беспокоили, Марта прикрепила к входной двери записку, в которой написала, что все семейство Даунгейтов слегло сильным гриппом. Однако за ту неделю их успели посетить соседи, начальник Мэриона, старшая сестра Марты, Барбара фон Буш. Всех их девушке удалось отговорить от посещения дома. Кому-то она рассказывала про грипп, кому-то уже другие небылицы. Но это натолкнуло пару на мысль, что пора покинуть свое убежище. И не зря. Барбара и ее муж Боб, все же заподозрили что-то неладное. Они отправили своего друга к дому Даунгейтов. Ему уже была рассказана безумная история про вооруженных грабителей, что пробрались в дом и вроде как планируют ограбить местный банк. Прибывшая полиция, а чуть позже и Билл с Чарльзом, осматривали уже пустой дом. Фреди и Марта тем временем двинулись через Небраску, грабя и убивая на своем пути всех, кто им только попадался. Они добрались до Вайоминга, прежде чем их удалось поймать. И вот, по прошествии нескольких лет, этого ублюдка наконец-то приговорили к смертной казни. Впрочем, Чарльза не меньше интересовала и судьба Марты Даунгейт.
Такси остановилось напротив «Таверны Даффи». Чарльз рассчитался с таксистом, вышел из машины и, размяв затекшую спину, закурил. Билл уже ждал его у бара, приветливо махал ему рукой, стоило только тому заметить старого друга. Среднего роста мужчина, уже переваливший за сорок. Рыжеватые волосы, практически идеально зачесанные назад, в них уже явно проглядывалась проседь. Высокий лоб испещрен морщинами, похожими на приливные волны или силуэты далеких горных хребтов. Пышущие, из-под нависших бровей добродушием и энергией, темно-зеленые глаза. Массивный нос. Аккуратно постриженные усы и борода, что чуть ли не полностью скрывала верхнюю губу. Если сверху они еще отливали рыжеватым, напоминающим ржавчину, оттенком, то на подбородке и шее уже поблескивали благородным серебром. Левое ухо Билла было куда более оттопырено, нежели правое. Несмотря на это, он сразу создавал впечатление серьезного, даже слегка грубоватого, вспыльчивого человека. И надо отметить, это первое впечатление не далеко ушло от истины. На Билле был темно-серый костюм в крупную клетку, бирюзовая однотонная сорочка и темный галстук с узором. Чарльз был уверен на все сто, что на ремне, спрятанном от посторонних глаз полами пиджака, висел полицейский жетон, а в кобуре под левой рукой, всегда наготове Sig Sauer P226.
– Привет, Билл! – пожал ему руку Чарльз.
– Отлично выглядишь, старина, – Билл добродушно похлопал приятеля по плечу, – ну что, вперед. У меня знатно пересохла глотка, пока тебя ждал. Где ты там застрял?
«Таверна Даффи» нисколько не изменилась с последнего их визита. Стены из красного кирпича, со временем растерявшего свой былой яркий оттенок. Просторный зал, в котором расположились столы для бильярда, музыкальный автомат, а в самом углу небольшая сцена, на которой не упускали возможности выступать практически все, мало-мальски стоящие местные группы. Билл и Чарльз выбрали себе один из немногочисленных свободных столиков и заказали себе выпить. Оба по стакану Гиннеса, но Билл, у которого, судя по всему, в дальних родственниках затесались ирландцы, сразу же попросил к пиву рюмку Джеймесона, безо льда.
– Когда мы с тобой последний раз, вот так, спокойно сидели в баре? – начал Билл.
– Я честно, не считал, – коротко и неуверенно улыбнулся Чарльз.
Последовал легкий, но звонкий удар стеклянных стаканов. Оба сделали по хорошему глотку пива.
– Ну, как там у тебя дела? Как твоя детективная практика?
– Да не особо, если честно. Занимаюсь поиском нелепых мелких собачонок, роюсь в грязном белье недоверчивых супругов, пытаясь выяснить что-то об их изменах. Временами пытаюсь найти пропавших людей. В общем – сбылась мечта идиота.
– Знаешь, мы в Департаменте занимаемся той же херней, только с кровью, трупами, насилием и сотней другой бумажек в придачу. А так, те же яйца, только в профиль. Сам не знаю, как я до сих пор терплю все это дерьмо.
– Да, понимаю, – подтвердил Чарльз.
– А то. И все же, к удивлению, у тебя терпения, оказалось куда меньше.
Билл, сам того не желая, ударил по больному. В памяти отчетливо всплыла та, пропитанная безумием, ночь. Бьющий в нос резкий аромат озона, витающий в воздухе после разбушевавшейся грозы. Полная луна, зловеще нависшая огромным нем глазом над пустынным полем. Фреди Хойт стоящий на коленях, прямо в луже грязи. И разъяренный, потерявший самообладание, Чарльз за его спиной, уверенно направивший свой табельный пистолет прямиком ему в затылок. Неистовый стук сердца в груди, что заглушал даже голос Хойта. Если бы Билл тогда не успел, он бы точно пристрелил его. Одним выстрелом, вышиб бы из его никчемной черепной коробки всю ту мерзопакостную гниль, что тухла там годами. Но на его счастье, Билл все-таки успел вовремя. За такой проступок не просто бы выгнали из Департамента, но им удалось выкрутиться, а возникшие неровности загладить. Но Чарльзу пришлось оставить карьеру детектива Департамента.
