- Привет! Ну, что собираешься? Когда ждать тебя? А то нам надо бумаги срочно запускать.

   - Добрый день, - машинально ответил Ильин, - извини, что и куда ты запускать собрался?

   - Так тебе еще не звонили из Администрации? А ведь обещали: с самого утра поговорим, и просили побыстрее все оформить! Ну, ладно, тогда я сам коротко. Тебя решили отправить в Брест. Нам дана команда срочно укрепить кадрами все учреждения в Белоруссии, а в тебя с учетом твоего опыта в провинции на Старой площади просто вцепились. Коротко если, идея такая, чтобы в случае нужды ты мог там перехватить бразды правления. Опыта, мол, хватит. А формально, ты, вроде как, переходишь с руководства одним Генконсульством на другое. О своем вице-губернаторстве распространяться не будешь. Все понятно и логично. У предшественника как раз срок командировки истекает. Но задачи перед тобой, как понимаешь, будут ставить другие люди.

   - Это все надо понимать...

   - Да как хочешь, так и понимай. Между нами скажу тебе одно: сейчас никто толком не знает, чем все это кончится. Обстановка меняется каждый день, и даже не потому, что там происходит не пойми что,а поскольку у нас генеральная линия стала уж очень ломанной. Курс больно часто меняется. Того, что там происходит, никто не ждал. А теперь, с одной стороны, искушение подобрать все к своим рукам огромное, и вроде бы, предпосылки для этого есть - без нас батька не удержится, а, с другой, колется. Так что я бы не исключил в будущем никаких вариантов.

   - Ты меня прости, пожалуйста, но зачем мне все это нужно? Думаешь, мне тут забот не хватает? Ты хотя бы представляешь, что мы уже пережили и что еще будет?

   - Кого это волнует. Тут же у нас высокая политика делается! Как там твои китайцы говорят: кризис рождает возможности. Или что-то в этом роде. А о себе подумай. Я не удивлюсь, если твою фамилию - естественно в комплексе с другими вопросами - Самому называли. А он, как известно, больше одного шанса никому и никогда не дает. Готов рискнуть? Смотри, как бы не пожалеть потом. Ты же теперь уже не наша номенклатура, под Администрацией ходишь. В общем, я тебе все сказал, и даже больше, чем надо. И вообще, радуйся, что тебя сейчас не в ОЗХО представителем отправляю. Так что ждем.

   И попрощался.

   Шепча про себя что-то неразборчивое и явно не предназначенное для чужих ушей, Ильин направился в кабинет к губернатору. Секретарь открыл, было, рот, чтобы что-то сказать, но увидел выражение его лица и счел за лучшее промолчать.

   Глубоко погруженный в свои бумаги, Александр недовольно дернулся на резко открывшуюся дверь, но при виде брата только глубоко вздохнул.

   - Позвонили тебе, все же... Мне вчера намекали, что может так повернуться, но настоятельно просили тебя пока не дергать, поскольку решения наверху еще не было. Значит, определились...

   В кабинет без стука сунулся секретарь.

   - Вас, - обратился он к Ильину, - опять Москва. Там зам главы Администрации. Будет говорить прямо сейчас.

   Дальше понеслось. Переездами и новыми местами Ильина было испугать, но вот поставленные задачи пугали. Строго говоря, место в Бресте было традиционно пенсионерским, и Ильину в нормальных, мирных условиях ну никак не подходило. Ему до такой синекуры предстояло в обычных условиях еще пахать лет десять. Но сейчас желающих озадачить его набралось столько, что неделя в Москве выдалась загруженной под завязку. Как водится, в таких случаях многое говорилось намеками. Как и что будет решаться в Минске, пока не знал никто. Рассуждали о программах максимум и минимум, но в чем они состоят, никто толком сформулировать не мог.Разные люди и службы вкладывали в эти понятия совершенно разные вещи.

   К концу этой недели возникла ясность с датой приезда в Россию Луки, как его, не скрываясь, называли на Старой Площади, и, соответственно, определенности стало еще меньше - все теперь откладывалось в зависимости от результатов предстоящих переговоров. У Ильина вообще сложилось впечатление, что вся аналитическо-прогностическая работа его собеседников и их многочисленные доклады как бы пропадали в какой-то черной дыре там, наверху, и никто толком не знал, какие на ее основе сделаны выводы и приняты решения. Вот, прочитаете потом запись переговоров первых лиц и все поймете.Ему от этого было совсем весело. Поезжай, мол, туда и действуй по обстановке или в соответствии с указаниями, которые мы тебе пришлем. И тогда уж ничему не удивляйся. Вопрос о том, что он сам думает по поводу происходящего в Белоруссии, вообще никого не волновал. Иногда, впрочем, у него возникало впечатление, что личного отношения к этим событиям толком не было и у тех, кто работал на этой кухне.

   В последние выходные перед отъездом к нему приехала Регина. Еще в первый вечер после известия о новой командировке они все взвесили основательно и решили, что хотя бы на пару месяцев она пока задержится в N. Все же успели обрасти кое-каким хозяйством, отчасти держала работа, да и на новом месте еще только предстояло устроиться. Это новые послы приезжают только после отъезда предшественника, генеральным же консулам давалась обычно пара недель на передачу дел, и с учетом срочного характера замены было совсем не очевидно, что Ильина уже ждет в Бресте приличное жилье. Чего он упоминать не стал, так это опасения, что события в соседней стране и, особенно, на ее западной границе могут пойти вразнос, и кто знает, что тогда будет твориться вокруг нашего генерального консульства с учетом обширных планов российских политиков. Регина о возможных опасностях не спрашивала, но, похоже, все понимала и подвела итог коротко:

   - Решай сам. Тебе виднее. Я приеду в любой момент, только дай знать.

   За минувшую неделю в Москве Ильин лишний раз убедился в правильности принятого решения. Люди, с которыми ему пришлось общаться, в большинстве своем склонялись к тому, что мирного выхода из случившегося в соседней стране кризиса нет и быть не может. Если они о чем-то и спорили между собой, то о сроках и масштабах жестких мер, которые предстоит предпринять, чтобы "страна не уплыла на Запад".

   Причину же происходящего они видели в том, что "Лука распустил народ" и вообще оказался слабаком. Слушать все это было жутковато. В белорусских делах Ильин раньше не разбирался совсем, но сводить всю проблему к тлетворному влиянию Запада ему казалось глуповатым. Ясное дело, что и поляки, и прибалты, да и те, кто покрупнее, могли подбросить и подбрасывали копеечку на нужды оппозиции, но Ленина в свое время Ильин штудировал внимательно и понимал, что никакие германские деньги в 17 году не свергли бы власть в России, если бы для этого не существовало внутренних условий. Так было, по его мнению, и во время всех недавних "цветных" революций. Печеньки печеньками, но если народ живет в гармонии с властью и, хотя бы в целом, жизнью доволен, хрен ты его на что поднимешь. Еще и по шее накостыляют так, что надолго запомнишь. А внутренними проблемами противника только дурак не пользуется. Дальше, правда, возникает вопрос, как так вдруг вышло, что у нас чуть ли не вся Европа во врагах оказалась, но, начни Ильин рассуждать на эту тему, его бы явно не поняли.