В тот вечер он сел за один стол с известным самарским авторитетом того времени, карточным королем, – армянином по имени Арчи, приехавшим погостить к родственникам в соседний город на Волге и до которого дошли слухи о молодом парне, не знающем поражений и поднимающем крупные суммы за раз. Арчи был своим в разных общественных кругах: от криминальных околотюремных до артистических – везде имел связи и контакты, а про поддержку и помощь дружной армянской диаспоре и взаимную любовь с ее стороны, – и говорить не приходилось. Одним словом, очень уважаемый человек. Играл он блестяще.

Они поздоровались за руку, почувствовав влажность ладоней, по-настоящему выдававшую силу волнения друг друга, пересеклись резкими взглядами двух пар карих глаз и синхронно сели за стол играть в очко. В повисшей тишине каждый слышал лишь стук собственного сердца, отбивающий эхо в ушах.

Жребий выбрал Арчи банкиром. Он, тщательно перетасовав и сняв карты, объявил уверенным голосом сумму банка в сто рублей, раздал по карте и Василек сделал ставку. Первой ему пришла восьмерка. Арчи посмотрел свою – туз. Он сдал по второй. У Василька – десятка. Арчи не сводил глаз с колоды, словно загадывая нужную карту, перевернул, тоже десять. Он набрал особую комбинацию – натуральное очко, 21 из двух карт – туза и десятки. Довольно выдохнув, выпрямил спину и расслабленно откинул голову назад. Василек напрягся, взмок, проигрывать он не привык. Повышая ставки, сыграли еще и еще. Напряжение нарастало с каждой раздачей карт, они собрали банк до «стука» – суммы, втрое превышающей первоначальную ставку банкира, – триста рублей. Неотвратимо близился финал. Горячий армянин нервозно покашливал. Пошел последний круг. Первой у Василька зашла семерка, потом еще одна, он ждал третью, но пришла дама, в сумме 17 очков. Следующая карта была рискованной в этой ситуации. Ему нужен был валет или король, либо остановиться. Он прищурил глаза, как всегда в ответственные моменты, работая с памятью, пухлые губы превратил прикусом в нить и стал мысленно перебирать все карты, вышедшие из игры. Это растянулось, как ему казалось, в вечность, но заняло не более минуты времени, в висках стучало. И тут Василька осенило: «Король спасет даму!», он вспомнил вдруг девочек из своего видения и странную фразу, сказанную одной из них. Да, теперь он был уверен, следующим будет король, и попросил еще карту. Арчи сдал. Это был король, Василек сорвал банк.

Не передать словами, что происходило у него в душе. Он возвращался домой, покачиваясь, словно пьяный, смеялся и вытирал краем ладони влажные глаза, благодарил девочек за подсказку и понимал неслучайность происходящего.

«Это был не просто Его величество случай», – все больше убеждался он.

1960-62 годы. Друзья. Армия.

После окончания школы сбылась Василькова мечта, и с наступлением сентября он приехал в S. Сделать это было непросто: уезжать из колхозов – в то время было запрещено, паспорта хранились в сельсовете. Ему и сестре Гальке повезло: они были детьми военнослужащего и уважаемого героя войны – им разрешили. Василек устроился на 105-й завод учеником наладчика станков и получил комнату в общежитии, в которой жил с Мишкой Плюшем, по паспорту – Сидоровым.

Давать меткие смешные прозвища окружающим людям – было его отличительной чертой: внимательно и с юмором подмечая детали, он видел самую суть и красочно выражал свои мысли, с ходу придумывая слова и эпитеты, которые потом становились неотъемлемой доброй характеристикой человека, вызвавшего эти ассоциации.

Вот и сейчас Мишка Сидоров – здоровый высокий парень с громким голосом и шапкой короткостриженых кудрявых густых волос, действительно похожий на плюшевого мишку, даже не подозревая, стал обладателем нового имени Плюш. Вместе они жили сначала в общежитии, потом, работая на одном заводе, получили распределение на строительство дома, в котором позже стали соседями. И когда Мишка Плюш мучился от абстинентного синдрома, в простонародье – похмелья, уже непьющий Василек сочувственно его выручал, спуская на веревочке с девятого этажа на восьмой спасительную стопку-другую.

Двоюродный брат Вовки Мороза имел классически красивое греческое имя Александр, но, с легкой руки, все его звали Аппашура. В детстве он немного заикался и на вопрос: «Как тебя зовут, мальчик?», отвечал «А..п..па..Шура». Это имя и прижилось.

Сашка Кульков за свою фамилию и любовь грызть семечки, доставая их из кулька, получил сокращенное «Кулек».

Сам Василек тоже мог похвалиться: в школе из-за аккуратной и отглаженной одежды, сшитой матерью, он был «Глаженый», а в деревне и общежитии – называли «Беганькой», то ли из-за повышенной шустрости, то ли из-за фамилии.

Эта веселая гостеприимная комната повидает на своем веку еще много друзей с колоритными именами и услышит не одну увлекательную историю. Тут шумно будут играть в подкидного и «забивать козла» во главе с Беганькой Эрик Татарин с Мишкой Плюшем, под звуки гитары провожать закаты – Вовка Мороз с Аппашурой, и тихо распивать беленькую, закусывая соленым огурцом и жареной картошкой, Очкарик с Косолапым. Все они в совершенстве овладеют правилами специальных жестов и тайных знаков, которые помогут им оставаться гостями в любое время суток и быть всегда начеку, а в самые неожиданные моменты – падать ниц, прячась под кроватями от вездесущего общежитского коменданта.

***

Приближающийся Новый год Василек отметил своим начальным профессиональным шагом из ученика в наладчики станков, получив в декабре первый разряд. В этот год он привыкал к самостоятельной взрослой жизни, поменяв место жительства на областной город, досконально изучая новое дело и вникая во все тонкости работы на большом стратегически важном для страны заводе.

***

Так прошел год, и в октябре он был «призван к строевой службе в рядах Советской армии и направлен в войсковую часть №83525» села Липовка Николаевского района Львовской области, ранее называемого по-немецки звучно Линденфельд.

Эти земли в разное время принадлежали Украине, Советскому Союзу, Польше, Германии, Австрии. Львов поразил стрелой в самое сердце Василька, остался в его памяти красивейшим, пропитанным историей, самобытным городом, с поразительной архитектурой и европейскими мощеными улочками, по которым он гулял в свои короткие увольнительные. Потом, много позже, думая поехать на Украину в гости к сестре Лельке, он мечтал туда вернуться, чтобы вспомнить и краем глаза увидеть знакомые с молодости места. Спустя годы найдется еще одно объяснение, почему Василька так тянуло во Львов – именно там пролегал боевой путь его героического отца, который в составе войск 4-го Украинского Фронта в 1944-м шел через Львов на запад, освобождая Украину, Польшу, Чехословакию.

А пока Василий Бегишев был зачислен в войсковую часть №83525 как «радиотелеграфист постов поиска и перехвата радиотелеграфных передач и пеленгаторных постов частей «Осназ»» и в январе принял Воинскую присягу.

Он приступил к службе, в которой его не пугали ни ранние подъемы с муштрой на плацу, ни ежедневно нудные замены воротничков и растиравшие ноги неопытно намотанные портянки, ни скромная однообразная еда, отбившая на всю жизнь охоту есть перловку. Больше всего Василька интересовала профессиональная сторона его военной специальности. И чтобы быть в этом лучшим, ему предстояло в совершенстве овладеть азбукой Морзе – системой кодировки символов короткими и длинными сигналами, «точка» – «тире» – для передачи их по линиям связи. Он знал, что скорость приема и передачи информации зависит от опыта и возможностей радиста, и в среднем составляла 60-100 знаков в минуту, но Василек ориентировал себя на самые высокие показатели и минимум, который ставил целью достичь, превышал ее в два раза.

Занятия проходили небольшими группами ежедневно по несколько часов.

– Самое главное, товарищи курсанты, – это регулярность и полная сосредоточенность во время занятий, а еще музыкальный слух! – любил говаривать их преподаватель, бывший фронтовик Николай Иванович Петренко или по-простому – Петруша.