Я закатываю глаза, и смех согревает мне живот, когда мы прогуливаемся по переполненной дорожке.

— Где ты хочешь поесть? — спрашиваю я, оглядывая несколько вариантов.

Стоит прекрасный день, и есть несколько мест, которые предлагают обед на открытом воздухе. Запах одного из моих любимых итальянских ресторанов проливается, заманивая меня в этом направлении.

— Думаю, ты уже решила, — отвечает он, а я уже передвигаю свои ноги к небесным запахам чеснока и свежеиспеченного хлеба.

— Я просто смотрю, — говорю я, приблизившись на несколько шагов, чтобы заглянуть в меню.

Прошло некоторое время с тех пор, как я была здесь, и я хотела убедиться, что у них все еще есть одно из моих любимых блюд — пармезан из баклажанов.

Глубокий смех останавливает меня на пути.

Мой взгляд бросается влево, и вот, он сидит за угловым столиком с великолепной блондинкой. Даже с этой точки обозрения, я могу видеть дизайнерские лейблы, которые когда-то так хорошо знала, что украшали ее с ног до головы. Она была тем, кем я не была.

Всем, чем он хотел меня видеть.

Идеальный маникюр, совершенно уложенные волосы, она была фантазией каждого человека. Сидя вместе, они действительно представляли идеальную пару. Он снова обрезал волосы, соответствуя точности бритвенного кроя своего костюма. Излучал деньги и класс, рядом с ним казалось, что пропавший кусок головоломки наконец-то был найден.

Это не имеет значения.

«Мне все равно».

Но, Боже мой, это не так.

«Обернись, Эверли, обернись».

Как будто услышав молчаливую мантру, кричащую в моей голове, мужчина переключает свое внимание на меня, и его глаза немного расширяются, когда его взгляд сталкивается с моим.

Время замирает. Мир тает, и только он, я и кружащееся море эмоций плавают между нами. У него дергается челюсть, когда мое сердце вскакивает на высокую передачу. И как только он снова находит меня, его взгляд соскальзывает, как будто я никогда не существовала.

Как будто я ничего не значила.

Он возвращает свое внимание к свиданию, а я остаюсь трястись, как лист.

Забытая. Еще раз.

— Ты решила? — спрашивает Райан, скользя рукой по моей талии, а я выдыхаю и поднимаю глаза с фальшивой напряженной улыбкой.

— Да. Да, я решила, — отвечаю, крепко обнимая его. — Пойдем домой, чтобы поесть. Здесь много народу.

Мы уходим, держась за руки, пока я заставляю себя никогда не оглядываться.

В любом случае, меня обратно не ждут.

Глава 4

Август

— И что я здесь делаю, Август? — спрашивает Магнолия, наклоняясь вперед.

Я наблюдаю, как она плавно соскальзывает одной ногой поверх другой и подпирает ладонью подбородок.

— Ты поверишь, если я скажу, что соскучился? — отвечаю я, стараясь не замечать детали, которые отличали ее от Эверли.

Начиная от бриллиантового теннисного браслета на изящном запястье, заканчивая платиновыми прядями, которые появились в ее волосах с нашей последней встречи, эта девушка была полной противоположностью любительницы шлепанцев, которую я отпустил.

Не говоря уже о том, что у Магнолии не было своего природного обаяния.

Кроме того, что давали ей отцовские миллиарды.

— Может быть, — ответила она. — Но учитывая нашу последнюю встречу и то, как ты исчез после, оставив меня ни с чем, без единого объяснения, мне сложно в это поверить, — в ее голосе нет обиды, но я мог видеть ее в том, как она отворачивается в сторону, не желая смотреть мне в глаза.

Магнолия пытается держать лицо и выглядеть уверенной, но я-то знал. Я сделал этой женщине больно, может не сильно, но это было заметно.

Я начинаю осознавать, что за эти годы причинил боль многим людям.

— Мне нужно было время, чтобы привести мысли в порядок, — лгу я, и каждое следующее слово дается легче предыдущего, когда это стало так просто? — Я понял, что я не тот человек, который тебе нужен. Черт, да я вообще был не тем, кто нужен хоть кому-нибудь. И прежде, чем двигаться дальше, мне нужно было разобраться в себе.

Больше лжи, больше дерьма. Это когда-нибудь прекратится?

На подкрашенных алых губах появляется улыбка.

— И ты разобрался? — спрашивает она, с признательностью глядя на мой новый отполированный облик.

Магнолия могла увлечься неприметным фотографом-любителем в ту ночь в баре, но сейчас перед ней сидит человек, который явно попадает в ее топ предпочтений. Властолюбивый доминантный тип, который мог убедить ее в чем угодно и подарить целый мир.

Парень с камерой, с которым она встретилась ради забавы и не особо расстроилась из-за расставания. Уязвленное эго, ведерко «Ben and Jerry's¹» — и она бы с легкостью засунула меня в категорию «И о чем я только думала?». Глядя же на меня сейчас, она видит того, кого стоит держать при себе.

Того, за кого стоит побороться, и это меня здорово нервирует.

Потому что от меня осталось не так много, чтобы этим можно было поделиться. Я был пуст, просто оболочка.

— Пожалуй, мне интересно будет изучить того, кем ты стал, — говорит она с ноткой чувственности в голосе.

Я мрачно улыбаюсь, пытаясь скрыть боль в голосе, и отвечаю с игривым смешком.

— Готов поспорить, так и есть.

Когда ее взгляд встречается с моим, краем глаза я улавливаю рыжий всполох и поворачиваю голову.

Эверли.

Она сталкивается со мной взглядом и замирает на полпути.

От страха? Отвращения? Раскаяния?

Боже, как же она красива.

«Отвернись, Август. Отвернись».

Отвернуться от нее было физически больно. Игнорировать, словно она была какой-то сиюминутной помехой, но я должен был сделать это. Сделать что-то другое означало разрушить все.

«Уходи, Эверли», — безмолвно прошу я.

Когда увидел, как она уходит в обнимку с женихом — парнем, с которым девушка спокойно проведет свою жизнь — я знал, что принял правильное решение. Она была там, где должна быть, и я, к сожалению, тоже.

— Значит, ты дашь мне второй шанс? — спрашиваю я, выдавив из себя улыбку, и сосредотачиваю все внимание на Магнолии и дороге впереди.

Впереди была цель, и мне нельзя было оглядываться назад.

Только вперед.

***

В понедельник утром я вхожу в офис в отвратительном настроении. Галстук вокруг шеи кажется слишком тугим и жестким… просто слишком. Дорогие итальянские кожаные туфли слишком тяжелыми и неудобными. Каждый шаг, что я делаю, приближает меня к маленькому ограниченному пространству тюрьмы, которая напоминает о том, кем я стал.

Снова.

Думаю, моя память уже никогда не восстановится. Врачи в больнице предупреждали меня, что надежда на это тает с каждым днем, прошедшим с момента моего возвращения.

И что же я сделал с оставшейся мне частью жизни?

Я не стал буквально стоять на месте. Но двинулся в обратную сторону. Я стал другим человеком, а вместе с Эверли мне не приходилось тосковать по воспоминаниям. Они были мне не нужны, потому что я создавал новые, вместе с ней.

Новое начало.

Но сейчас, когда воспоминания возвращаются, и моя прежняя жизнь грозится засосать меня обратно, чувствую, словно меня тянут в две разные стороны.

Та жизнь, что я когда-то вел, сильно отличалась от той, что я начал создавать сам. Как мне было в ней разобраться? Как найти путь, если мои воспоминания показывают одного человека, а я хочу быть другим?

Да никак.

Как только снова объявился Трент, я потерял возможность выбора, и все свелось к одной движущей силе.

Сохранить Эверли в безопасности.

Я свернулся… оказался на темной тропе вместе с этой встречей, необходимой для того, чтобы снова заинтересовать Магнолию.

Действительно ли я хотел быть таким? Использовать кого-то, чтобы спасти свою задницу? Я сижу напротив нее уже два часа, и это заставляет меня вспомнить, что привело меня к ней в первый раз. Если вам нравится очевидная красота и безукоризненная упаковка, то с ней не соскучишься. Из-за того, что я знал, что она выросла в большом достатке, решил, она скорее будет капризным ребенком, чем милой девушкой из соседнего дома.