— Что ты здесь делаешь? — спрашиваю я, прочищая горло, и пытаюсь успокоиться.

Она ненадолго закрывает глаза, но когда снова открывает их, в них вспыхивает пожар, которого раньше не было. Эверли поднимает руку перед собой, отмахиваясь от меня, и поворачивается к Брику.

— Я задала вам вопрос, — довольно многозначительно говорит она.

Кажется, Брик озадачен на мгновение, но затем у него на лице появляется легкая улыбка.

— Нет, не болен. Мы пытаемся его загипнотизировать.

— Великий Брик, почему ты ей все не расскажешь?

Ее взгляд снова встречается с моим, и по лицу Брика расползается озорная улыбка. Он наслаждается переглядыванием с Эверли, и тем фактом, что я определенно не был вовлечен.

— Гипноз? Зачем?

Я открываю рот, чтобы ответить, но она снова говорит мне, подняв руку. Я обнаруживаю, что она ошеломлена.

— Я говорю с Бриком сейчас, а не с тобой, — твердо говорит девушка, игнорируя мои попытки спорить.

Она должна была держаться отсюда подальше. Я сделал все, что мог — разбил ее сердце, вселил страх в ее кости и лед в ее вены — но все же она была здесь.

Взгляд Брика на мгновение встречается с моим, и в тот момент я понимаю, что он не собирается мне врать.

Не снова.

Уловка закончилась.

— Мы пытаемся вернуть его воспоминания, — отвечает он.

Глаза Эверли расширяются, когда правда о моем предательстве становится внезапной реальностью.

— Какие? Но почему? Что с ними случилось? У него все еще есть они, не так ли? — тихо спрашивает она, выискивая рукой подлокотник плюшевого кресла, в котором она всегда находилась, оставаясь здесь.

Наблюдаю, как девушка садится в подушки, и замечаю, что у нее дрожат пальцы, и то, как она пытается это скрыть.

— Я солгал, — отвечаю я. — В магазине одежды.

У нее отвисает челюсть.

— Но ты знал. Все. Ожерелье — той ночью. Ты знал, — говорит она, и ее голос звучит отчаянно.

— Я не солгал об этом, — говорю я, вспоминая каким холодный тоном голоса, объяснил ей, как я рухнул с всплеском моего первого воспоминания, ведь все, что я сказал ей тогда, было правдой, все, кроме моего гнева. — Я восстанавливаю фрагменты — кусочки, раз за разом.

Той ночью память о ней была только началом. С тех пор у меня всплыли десятки воспоминаний, но у меня не было общей картины. Я начинал задумываться, вспомню ли все когда-нибудь.

Когда мой взгляд опустился, я обнаружил, что всматривался во взгляд пары блестящих голубых глаз. Мягкие, теплые и ищущие — как кусочки моей души, которые я потерял где-то по пути. Увидев ее здесь, я почувствовал себя так, словно приехал домой, и мне было больно от того, что не мог получить ее, и это было хуже всего.

— Почему ты солгал мне? — спрашивает она.

— Чтобы ты была в безопасности, — честно отвечаю я.

— От чего? — спрашивает Эверли, всплеснув руками в отчаянии.

Брик, молча наблюдающий за нами, отступает и стоит в углу со скрещенными руками, наблюдая за всем издалека.

— Будет лучше, если ты ничего не будешь знать, Эверли. Я не хочу впутывать тебя.

— О, Боже, ты действительно понятия не имеешь, не так ли?

Она обнимает себя руками.

Мучительный смех.

— Ты думал, что все это останется с тобой, Август? Что, оттолкнув меня, ты как-то сдерживаешь его? Ты потерял здравый смысл, когда попал в кому?

Я сужаю глаза, хорошо, что я стою.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Трент, — отвечает она.

У меня взгляд наливается кровью, когда я чуть не бросаюсь к девушке, схватив ее за плечи, и чувствую необходимость проверить ее физическое состояние.

— Что он сделал? С тобой все в порядке?

— Не со мной, — шепчет она со слезами на глазах. — Сара. Он встречался с Сарой. В течение нескольких месяцев — чтобы получить информацию, или, может быть, просто из-за какого-то умысла. Я не знаю.

Она обмякает в моих руках, рыдая, когда я обнимаю ее. Я пытаюсь быть хорошим человеком, чтобы сохранить мои чувства платоническими, когда она плачет из-за своей подруги, но чувствовать, что ее нежное тело в моих руках, это больше, чем я мог выдержать. Чувствую, как рушатся стены, которые, как я думал, никогда не рухнут.

— Я должна была встретиться с ним раньше — должна была потребовать, чтобы узнать, кем был этот таинственный парень, которого она видела, но он использовал имя Майлз. Зачем ему это делать? Он собирается ее уничтожить. Она влюблена в него.

— Майлз — это второе имя Трента, — объясняю я. — Должно быть, он пытается связываться со мной через тебя.

Я разочарованно вздыхаю. Наверное, в этом есть и моя вина.

Единственная проблема заключается в том, что я до сих пор не знаю, почему. Трент принимал решительные меры, чтобы убедиться, что я остался в его руках, и мне нужно было знать, почему.

Посмотрев на Брика, я глубоко вздыхаю. Я обнимаю Эверли в последний раз.

— Думаю, я готов попробовать еще раз.

Я постараюсь сконцентрироваться, и может, время поможет найти ответы на вопросы.

***

— Ты выглядишь лучше, менее отрешенным, — замечает Брик, когда я откидываюсь на диван.

Я улыбаюсь и позволяю себе окунуться в подушки.

— Тебе когда-нибудь казалось иначе? — спрашиваю я, полностью игнорируя его комментарий.

Эверли ушла минут двадцать назад. После того, как у нее высохли слезы, и казалось, она успокоилась, ее настроение вернулось к чему-то более близкому к гневу.

Все было направлено на меня.

Я не виню ее. Я лгал ей — снова и снова. И для чего? Это решило что-нибудь? Трент все еще умудрялся проникнуть внутрь — угрожать единственной вещи в моей жизни, которая имела значение.

Я был так наивен, так прост, когда дело доходило до Трента. Думал, его мотивы были основными, когда дело дошло до меня. Понятия не имел, что он зайдет так далеко, чтобы отомстить, и теперь я не только уничтожил одну хорошую вещь в моей жизни, мне удалось привести дьявола к ее входной двери.

Я бы это исправил. Я обещал ей так много до того, как она ушла. Не был уверен, как, но я знал, что это закончится так, что Трент окажется за решеткой.

— Кажется, она больше контролировала себя, — говорит Брик более официальным голосом. — Меньше готова мириться с твоим дерьмом, — добавляет он с легким смешком.

— Знаю, — отвечаю я с усмешкой.

— Хорошо, чтобы это сработало, тебе нужно попытаться очистить свой разум — как и раньше. Отпусти любые разочарования, и просто сосредоточься на моем голосе.

— Понял, — подтверждаю я, тряся ногами и разминая шею в последний раз, прежде чем закрыть глаза.

Глубоко вздохнув, я позволяю событиям дня исчезнуть, сосредоточившись только на звуке воздуха, поднимающего и опускающего мои легкие.

— Хорошо, с открытыми глазами — все еще медленно вдыхая и выдыхая — найди что-то, на чем можно сосредоточиться. Один хороший объект для концентрации.

В пределах моего фокусного расстояния было не много, но было пятно на стене и черно-белая фотография. Это было то, на что у меня никогда не хватало духа — память, которую мне еще предстояло пережить из жизни, которую мне еще предстояло прожить. В этом фото Эверли смотрела на меня со счастливой сияющей улыбкой.

Это было идеальное фокусное место. Взгляд на это изображение Эверли напоминал мне, почему в первую очередь я это делал.

Несколько раз глубоко вздохнув, я сосредотачиваюсь на этой фотографии и позволяю миру исчезнуть.

— Позволь себе расслабиться на диване, пока я говорю, сосредоточившись на выбранном тобой месте. Вскоре ты начнешь чувствовать, что твои глаза устают и становятся тяжелыми.

Его голос начинает звучать отдаленно, как будто я ухожу от него. У меня закрываются веки, и фотография Эверли исчезает.

— Хорошо, Август, хорошо, — утешительный голос Брика хвалит меня издалека. — Я все еще здесь. У тебя все отлично. Будь спокоен, и позволь мне вести. Ты можешь на чем-нибудь сфокусироваться, если это поможет.

Я делаю это. Увидев фотографию на стене, даже если она была только в моей голове, я был спокоен, когда все глубже и глубже погружался с помощью опыта Брика.