— Это впечатляюще, — она быстро сглатывает остаток ее джина с тоником, и выражение ее лица мгновенно успокаивается.
Я сама не поклонница огненного шара, но у меня есть достаточно опыта, чтобы знать, чего ожидать. Взглянув на мой бокал мерло, когда шот с ликером попадает в живот, я вдруг жалею о выборе своего напитка.
— Ну, хорошо, — говорю я себе, делая большой глоток.
На следующий день мне не надо на работу.
И в любом случае, я должна ощутить эпическое похмелье, не так ли?
Хороший выбор. Я определенно делаю очень хороший выбор.
Напитки текут, и песни выбираются. Мы в хорошем начале, ожидая, когда наши прекрасные песни появятся в танцевальном настроении, и все медленно начинают вытаскивать свои телефоны.
Я наблюдаю, как кошмар из «Девочек Гилмор» происходит на моих глазах.
Я была наркоманкой по «Девочкам Гилмор» и видела каждый эпизод, которые вышли на DVD. Всякий раз, когда на телевидении был повторный показ, мне все равно приходилось останавливать и наблюдать за ними, хотя я, вероятно, видела его миллион раз. Лорелай и Рори были конечным дуэтом матери и дочери, и как человек, который вырос, не зная, что означала какая-либо из этих ролей, я всегда жаждала всего, что могло бы заполнить эту зияющую дыру в моем сердце.
Сидя там, я вспоминаю, как девичник Лорелей превратился в мой — эпизод, в котором она собирается замуж… ну, я не помню за кого, честно, но это какой-то парень, который не Люк, а она на своем девичнике, и все там звонят и пишут в своих телефонах, пока она сидит, как и я, интересно, почему она тоже не хотела этого делать.
Сара пишет Майлзу сообщение. Это было его имя — Майлз. Я все еще не встретилась с ним, но, по крайней мере, знала его имя. Несколько месяцев вместе — это рекорд. Подруга сражена. Я вижу это на ее лице, когда она посылает ему сообщение за сообщением, а я сижу там… ничего не делаю.
Табита переписывается со своим мужем. Я все еще не знаю его имени. После долгих лет с нашего знакомства я понимаю, что многого о ней не знаю. Делала ли она это специально для того, чтобы отделить себя от своих клиентов, или я просто эгоистичный человек?
«Напомнить себе… узнать больше о Табите».
Даже Труди постоянно одинокая, будто нашла кого-то особенного, чтобы поговорить с ним сегодня вечером, когда ее пальцы пролетают по клавиатуре, и выражение ее лица озаряется. Все должно быть хорошо с официантом.
«Господи, надеюсь, она осторожна или, по крайней мере, использует защиту».
Я смотрю в свою сумочку и думаю о сообщении Райану, но что бы я сказала?
«Мы здесь… выпили шот огненного шара. Хорошо, пока».
Я просто никогда не ощущаю этой необходимости — это ослепительное подавляющее желание связаться с ним, выбежать и рассказать ему все, что произошло за мой день.
Нужно ли это мне?
Было время, когда я не могла перестать писать Августу. Я рассказывала ему все от того, как пахли деревья, до расцветки цветка, который я видела на прогулке. Даже моя утренняя чашка кофе могла зажечь двадцатиминутный разговор. Почему не было того же самого с человеком, с которым я решила провести остаток своей жизни?
Посмотрев вниз на бокал вина, понимаю, он уже пуст, но я не достаточно пьяна для движения таких мыслей. Потянувшись через стол, я хватаю один из оставшихся шотов с огненным шаром и опрокидываю его, а затем еще один и еще.
На самом деле, никто не замечает. Все слишком заняты, они похоронены в своих телефонах.
Возможно, я должна использовать мой стакан для пениса. Это могло бы привлечь их внимание.
— Я иду в туалет, а потом позвонить, — говорю я, хватая свой телефон.
— Ах, это так мило! — говорит Труди, склонив голову в сторону.
— Поспеши, потому что я думаю, наши песни скоро включат! — говорит Сара.
— Сделано! — отвечаю я, наконец, почувствовав эффект от ликера.
Я всегда была легкой, когда дело касалось алкоголя. Один стакан, два сверху, и я одиночка.
Отхожу от стола, у меня дрожат ноги и я хихикаю, когда план формируется в моей голове.
Мне не следует доверять телефону.
Глава 8
Август
Я лежу на диване в полудреме, смотря «Охотники за привидениями», когда звонит телефон. Это второй фильм с жуткой иллюстрацией и все в зеленой слизи. Мне особенно нравится Зефирный человек7. Ты никогда не ошибешься с оригиналом.
Если, конечно, это я.
Выключив фильм, я гляжу на часы на маленьком кабельном приемнике и обращаю внимание на время.
Полночь.
Принимая во внимание то, что знаю лишь пять человек в городе помимо клиентов. Я сразу сажусь, чувствуя себя бодрым, и задаюсь вопросом, кто может быть причиной беспокойства в этот поздний час.
Я отметаю Магнолию. Еще раз.
Она любезно понимает, что скажет, оказавшись здесь, и когда я буду готов.
Знает, что скажу ей правду. Для меня это облегчение, ведь я могу растянуть наши отношения, указывая на привязанность, но в то же время понимаю, что она никуда не денется.
Я ничего не смог сделать для того, чтобы увести ее. И был, как потерянный щенок. Мне нужна любовь и хороший дом, а вскоре я буду исцелен и добр, как заново рожденный.
Только не я.
Ничто не могло меня исправить. Я был сломан.
Схватив телефон с журнального столика, я вижу номер вызывающего абонента и стону.
Причина моей сломанной души звонит в полночь.
Это не может означать что-то хорошее.
«Не отвечай», — говорю я себе, но нажимаю пальцем зеленую кнопку «принять».
— Алло? — грубо говорю я.
— Ты не любишь меня, а я не думаю, что люблю его, — ее голос звучит невнятно, и громкая музыка гремит на заднем фоне. — Один большой беспорядок. Такая неразбериха.
— Эверли?
Не знаю, почему так спрашиваю. Может быть, я удивлен ее словами и смелостью. А возможно, я хочу убедиться, что на другом конце линии действительно она.
— Ага, я. Почему ты оставил, Август… Агги, — она смеется. — Ты не любишь, когда тебя называют Агги. Но скорее всего, уже вспомнил это. Ты сейчас вспомнил все.
Она печалится из-за небольшого обстоятельства, но я сосредотачиваюсь на других проблемах.
— Где ты?
— Бар в центре города. Мы отмечаем мой девичник.
У меня тут же замирает сердце от ее слов.
— Ты выходишь замуж? — шепчу я.
— Не-е-ет, — ее голос звучит низко и раздражающе, и у меня вырывается вздох облегчения. — Это моя холостяцкая вечеринка, — невнятно произносит она.
«Холостяцкая вечеринка», — толкую я себе. Она еще не замужем. — «Мне все равно», — думаю я, но это не так.
Когда дело касается Эверли, мне всегда все важно.
Даже когда она станет женой другого мужчины.
— Почему ты звонишь мне, Эверли? — спрашиваю я, протирая сонные глаза.
— Мне приспичило в туалет, — начинает она говорить, останавливаясь на мгновение.
Представляю, как она ходит взад и вперед в каком-то затемненном коридоре. Надеюсь, она в безопасности.
— Мои друзья должны были провести со мной хороший вечер, потому что я весь день провела со злой свекровью. Злая свекровь в законе, — исправляет она себя. — Ей не нравятся мои волосы. И мое хорошенькое платье. Тебе нравится мое платье, Агги?
— Мне нравится в тебе все, — честно отвечаю я, зная, она не запомнит этот чертов разговор.
Вспоминаю, как-то раз, мы выпили слишком много вина за ужином, я знал одну вещь об Эверли.
Она была ужасной пьяницей, проснувшись с похмельем и ничего не помня о прошлой ночи. Знаю, она ненавидела чувство потери контроля над собой.
Я? В последнее время только выпивка дает ощущение, что я живу дальше.
— Нет, нет, — вздыхает она. — Ты ненавидишь меня из-за того, что я сделала с тобой. Знаешь, я иногда мечтаю о той ночи?
— Я тоже, — отвечаю я.
— Не имею в виду делать это, — бормочет она. — Я не хотела причинить тебе боль и так разозлилась, а потом мы столкнулись, и ты рухнул на землю. Думала, ты умер, — она почти неистова в своей пьяной дымке, вспоминая события той ночи.
