ВЫСТРЕЛ!

— Последи за языком, — произнес он беспристрастно, его голос не выдал ни тени бушующего водопада ярости в его душе.

Рука Анубиса взметнулась вверх, ударив его по лицу.

— Не смей говорить со мной в подобном тоне, червь! Мой отец умер из-за того, что позволил такому чудовищу, как ты, жить на этой планете. Я не повторю его глупых ошибок.

ВЫСТРЕЛ! ВЫСТРЕЛ! ВЫСТРЕЛ!

Металлический звон обнаженных мечей заполнил коридор. Сознание говорило ему предпринять действия, его мыщцы инстинктивно дернулись, он чувствовал тяжесть меча в своих руках, но он не смог пошевелиться, только наблюдать за тем, как охранники приготовились к атаке.

ВЫСТРЕЛ!

Мечи встретились с мечом и посохом. Кунцит моргнул, не в силах справиться с шоком при виде своих братьев, стоящих перед ним. Жадеит сделал шаг вперед, а Нефрит отступил назад, оба готовые защищать его.

Глаза Анубиса превратились в щелки:

— В сторону, — приказал он.

ВЫСТРЕЛ!

Его братья не двинулись с места.

ВЫСТРЕЛ!

Охранники приготовились к сражению.

ВЫСТРЕЛ!

— Фараон Анубис.

Это был Эндимион. Он встал между его поддаными и фараоном.

— Вы, конечно же, не нарушаете приказы моего отца относительно кровопролития в стенах дворца?

Взгляд Анубиса помрачнел.

Эндимион прищурился, и его голос стал тверже:

— И Вы, разумеется, не поднимаете руку на моего оруженосца.

ВЫСТРЕЛ!

ЗВОН.

— Оружие в сторону.

Кёя вложил пистолет в кобуру и отступил назад.

Офицер Миса, самая серьезная преподавательница полицейской академии, двигалась от человека к человеку, делясь с каждым своими комментариями, — скорее обидными, нежели конструктивными.

Она остановилась рядом с ним. Несмотря на то, что она была на голову ниже него и килограммов на пятьдесят легче, он находил ее весьма пугающей женщиной. Когда она снимала мишень с крюка, он уже знал, к чему это.

Офицер Миса изучала остатки картона придирчивым взглядом. Непростые секунды утекали в полном молчании. Кёя стоял в напряжении, чувствуя каждую капельку пота, что стекает по его лицу. Это даже хуже, чем тренировка под руководством капитана Адамы, бывшего Первого генерала Терры.

— Оружие отражает эмоции стреляющего, — задумчиво произнесла офицер Миса.

Кёя напрягся.

Она повесила мишень обратно на крюк, чтобы он смог ее рассмотреть, после чего бросила через плечо:

— Несколько напряжены сегодня, мм?

Кёя уставился на мишень, слишком хорошо ощущая яд ее упрека. Картон был разодран на части и готов был развалиться на кусочки с минуты на минуту. Его ярость была направлена абсолютно на все — он просто стрелял.

Стрелял, словно какой-то дилетант.

***

Кухня кипела от работы. Они уже обслужили три мини-вечеринки по десять человек каждая, а впереди, минут через тридцать, их ждал деловой ужин на двадцать пять персон. Прибавьте к этому обычных посетителей, которые пришли в ресторан расслабиться в пятничный вечер. Кёя был так занят, что ему не хватало времени думать ни о чем другом, кроме как о жареном крабе и пяти порциях роллов, не говоря уже о рисе. Он нарезал унаги-ролл на восемь частей, когда в духовке зазвонил таймер. Краб приготовился раньше, чем он подготовил сами роллы.

— Выдохни, Кёя-кун, — сказал Дайсуке. — Выдохни, посчитай про себя, сконцентрируйся. Ты прекрасно справляешься.

Кёя кивнул и глубоко вздохнул. У него три минуты, чтобы приготовить первые два ролла, четыре минуты на следующие четыре и семь для последних двух. Время есть.

Дыши. Просто дыши.

Он разложил три бамбуковых коврика и начал раскладывать рис.

— Ты мне доверяешь?

Он взглянул в эти незнакомые синие глаза — глаза Золотого принца Терры — и кивнул.

Кёя замотал головой. Нет, сейчас не время. Он разложил морские водоросли и овощи. Теперь дело за крабом.

Солнце горело над утренним небом. Его запястья больно сжимают металлические наручники. Его руки напряглись, неестественно выгибаясь над его головой, пока кандалы плотно сжимали его ноги. Даже сильнейшиму воину Центрального королевства не под силу было бы выбраться. Священный алтарь прямо перед ним.

Его загнали на пьедестал, чтобы все присутствующие могли его видеть. Ахмед ждал, едва скрывая сковывающий его ужас перед лицом смерти. Его брат, новый фараон, сидел на своем троне, возвышающийся над толпой.

Он заговорил повелительным тоном:

— Сегодня, мы почтим наших богов, которые забрали нашего любимого фараона Ра Третьего за грехи пред Священным законом. Сегодня, когда солнце взойдет высоко над горизонтом, мы разольем кровь этого отродья, что прокляло наши земли своим рождением. Боги требуют, чтобы мы забрали его жизнь.

Толпа радостно взревела.

Кёя скрутил ролл на бамбуковом коврике, прикладывая ровно столько усилий, чтобы сделать его немного плотнее, но не раздавить. Сквозь коврик он чувствовал тепло недавно приготовленного краба.

Солнце поджаривало его кожу, забирало его дыхание и нагревало слезы, что образовались в уголках его глаз. Его народ… взывал к его смерти. После двенадцати лет служения им… они желали его гибели.

Он закрыл глаза, стараясь справиться с болью.

Его народ желал его смерти.

Кёя взял нож в руки и разрезал ролл на пять частей. Первое движение — самое важное, ведь от него зависит размер остальных роллов.

— Ты мне доверяешь?

Он открыл глаза. Золотой принц стоял над ним, одетый в церемониальную одежду Избранного, которому доверено совершить жертвоприношение. Принц лично попросил предоставить ему эту честь, даже настаивал на этом. И, вот, он здесь, одетый в черно-золотое одеяние, сжимающий ритуальный кинжал в своих руках. Этому мальчику выпала честь свершить это, а он продолжал задавать этот вопрос.

Кёя провел ножом над роллом, примериваясь, как его и учили.

Молодой принц посмотрел ему прямо в глаза.

— Ты мне доверяешь?

Убить меня и спасти мой народ, — думал он, встречаясь взглядом с мальчиком. — Да, я тебе доверяю.

Он кивнул.

Кёя запрокинул нож.

Эндимион запрокинул кинжал.

И, с невероятной силой, лезвие…

Опустилось.

***

— Хорошего вечера.

— Отличная работа!

— Увидимся!

Повара расходились, довольные сегодняшней работой — все гости оставили отличные отзывы. Также, ко всеобщему удивлению, среди бизнесменов на деловом ужине оказался ресторанный критик, который попал к ним по случайности. После ужина он сообщил шеф-повару Унаги, что сегодняшние суши — лучшие из тех, что он пробовал за последнее время. Молодые повара невероятно обрадовались, предвкушая положительные отзывы в местных газетах.

Кёя сидел в стороне, положив голову на ладони. Он ужасно устал, морально и физически, и очень хотел завалиться в постель, но он знал, что и там не найдет покоя.

— Отличная работа, Кёя-кун, — похвалил шеф-повар Унаги, хлопнув того по спине и рассмеявшись. Кёя слабо улыбнулся в ответ. Старик-повар зажег сигарету и сладостно затянулся. Каждый раз, когда он курил, Кёя не мог отбросить мысли о том, что его босс выглядел словно бывалый старый пират с густой бородой и озорными серыми глазами. — Я предлагаю это отметить.