Атайя Мерлейн Реджиневра Тавеннская… Я ведь искренне верила, что больше никогда не услышу это имя! Здесь, в Подлесье, предрассудки особенно сильны, поэтому Тавенна, опаленная дыханием ненавистного Черного Дракона, стала запретной темой. О ней не говорят по вечерам, но если кому-то хочется почесать языком, выражение «тот город» прекрасно заменяет пугающее название.

Я выросла в Тавенне. Я любила ее так же сильно, как и ненавидела. А еще я ни при каких обстоятельствах не собиралась туда возвращаться.

Мне нравилась нынешняя жизнь. За мной не охотились, меня не предавали, мое будущее принадлежало только мне.

Родной дом, обожаемое занятие, любимый челов… То есть нет, с последним пунктом дела сейчас обстояли не ахти. Ну и что с того?

Я жила, припеваючи, и не вспоминала ни о потрепанной драконом Тавенне, ни о ее обитателях.

Так какого же лешего на окраине подлеского городишка прозвучало имя, принадлежавшее мне целых восемнадцать лет?!

«Снова прозвучало», – мелькнула неприятная мысль.

Да, год назад кое-кто тоже начал рассуждать о тавеннской княжне, и это спровоцировало немало бед… Или свершений – тут уж с какой стороны посмотреть.

Но меня больше не интересовали путешествия. Я… Боги, неужто я превратилась в домоседку?!

– …а-а-я… е-ей… е-е-а… а-а-а! – услужливое эхо не уставало разносить отголоски незнакомого голоса.

Захотелось выйти из-за высокого (в полтора человеческих роста) забора, окружавшего мой недавно отремонтированный дом, и посмотреть на наглеца, что осмелился орать во всю глотку в жилом квартале.

Громыхнули ворота расположенной рядом усадьбы.

– Пасть закрой, недоумок! Ребенок уснул! Вали отсюда! – хриплый шепот недовольного соседа звучал гораздо четче завываний неведомого крикуна. – Куда?! Тебя еще и отправить надо? Да без проблем! – Поток витиеватых ругательств пронесся по успевшей отойти ко сну улице, и в окнах нескольких домов вспыхнул свет. – Адресок записать? Или направление пинком показать?!

Я подавила смешок и повернулась к своему крыльцу. Опыт подсказывал: если уж Кьерн, имевший несчастье жить рядом со мной, взялся кого-то выпроваживать, он не отступится. И потом, какое мне дело до выкриков неизвестного гостя? Он звал не меня – развеявшуюся пеплом княжну с непроизносимым именем. Ту, из-за кого моя жизнь шла наперекосяк столько раз, что и не счесть. И, честное слово, мне ни капельки не было интересно.

Обладатель невнятного голоса оказался человеком с поистине безграничным терпением. Он не только не убрался восвояси, но и принялся что-то доказывать.

Я различила слова «Рен», «письмо» и «срочно».

На душе стало чуть легче. Друзей в столице у меня не водилось, писем я сроду не получала, ну а «срочно»… Любой житель Подлесья знает: там, где до ближайшего города с магами и транспортными порталами несколько дней езды, понятия «срочно» не существует.

– Завтра! Утром! Лучше – после обеда! – чуть миролюбивее рявкнул сосед. – Начнешь орать – не посмотрю, что гильдейский! А теперь – вали!

Я остановилась у двери. Теплый весенний вечер только наступил, но в Барсуках (городке к югу от Лесов, где мне вздумалось осесть) спать ложились рано. Терпко пахла сирень – хилый кустик мне подарили на новоселье год тому назад, и он уже вымахал выше окон. Подозреваю, без магии не обошлось… Нет, у меня способностей к колдовству не наблюдалось, зато среди моих знакомых обладателей дара хватало с лихвой. Очень удобно в хозяйстве – и очень опасно.

«Что же делать?» – мучительно размышляла я, в порыве задумчивости обрывая цветки.

Спокойная жизнь вот-вот закончится! Зачем приходил тот человек? Что ему было нужно? Я могла успокаивать себя как угодно, однако дураку понятно: он приехал в Подлесье из-за меня.

Бежать? Взгляд невольно скользнул вокруг. Молодые деревца, новые постройки, свежевскопанная грядка для цветов… Я годами моталась по миру, нигде не чувствуя себя в безопасности, и наконец нашла свой дом!

Бросить все? Ни за что! Враги остались в Тавенне (навеки остались, спасибо Черному Дракону). Бояться нечего. А то имя… Не спрошу – не узнаю, откуда оно взялось. Может, ошибка? Какая-нибудь бюрократическая проволочка, превратившая Таю из Рысей (сама придумывала, между прочим!) в Атайю Мерлейн?

Трава, что заполонила двор, приглушила шаги. Ворота хрястнули о забор, щеколда с громким лязгом упала вниз. Безусый юнец с бляхой почтовой гильдии на груди, перетаптывавшийся у соседской усадьбы, всполошено подскочил.

– Уже ухожу, – забормотал. – Не кричите.

– Давай сюда!

– Что? – не понарошку испугался он.

– Письмо! – право слово, болтать совсем не хотелось.

– Вы Атайя Мер…

– Нет! – резко возразила я. – Но оно для меня. Или тебе охота застрять в Барсуках навечно?

– Точно для вас?

Ответ «Да!» убедил бы его в моей честности? Невероятно!

– Гарантирую, больше никто им не заинтересуется. А завтра оно и мне не будет нужно. Не согласен? Тогда – спокойной ночи!

Гильдейский посланник догнал меня у ворот. Вручил увешанный печатями громоздкой свиток, попросил расписаться в ведомости, с пониманием отнесся к нелюбезному: «А сам не умеешь?» и исчез в сумерках. Подозреваю, о Подлесье у него останутся не слишком хорошие воспоминания.

Кьерн услышал наш разговор и снова выглянул на улицу.

– Тая? Я думал, ты там, – неопределенно кивнул в сторону околицы.

– Там? Разве не в курсе, что с «там» мы разошлись давным-давно? – огрызнулась я.

Сосед поморщился, из-за чего шрамы, крест-накрест пересекавшие его лицо, превратили некогда смазливые черты в уродливую маску.

– Не наиграетесь? Как дети малые… Чуть что не так – смертельная обида… Пора бы уже вернуться в реальность, э?

– Да ну тебя! Со своими делами разберись! Нашелся мастер в отношениях!

– Как знаешь. Письмо правда из Рена?

От Кьерна я не собиралась ничего скрывать. Он был человеком из моего прошлого. Вернее, из реального прошлого – для жителей Барсуков у меня нашлось не только новое имя, но и новая биография. И он когда-то называл меня Атайей Тавеннской… Семь лет прошло, а воспоминания ничуть не потускнели. Хотя, признаться, его нынешняя физиономия вначале пугала… Пока я не узнала, что увечья Кьерн получил из-за меня.

– Возможно. Здесь темновато, печатей не разглядеть.

– А-а-а… Тогда до завтра. – Сосед не высказал особого интереса. – Будут новости – заходи.

Его широкая спина, обтянутая темной рубашкой, скрылась за забором. Я скорчила рожицу и возвратилась в дом. Ну да, прошли те времена, когда юный Кьерн заглядывался на пустоголовую княжну. Теперь у него семья, мне же полагалось самой разбираться со своими проблемами.

Свеча коптила и помигивала. Стоило подравнять фитиль, но меня это не беспокоило. А вот то, что в соседнем доме ярко горела какая-то магическая штуковина с ровным пламенем и без навязчивого запашка, здорово раздражало. Впрочем, будь моя сестра колдуньей, я бы пользовалась магией с большим размахом.

Свиток упал на приземистый стол, печать стукнулась о дубовую столешницу и раскололась. Одна из половинок ринулась к краю, вторая подкатилась к самой свече. Я дернулась, пытаясь поймать обе – естественно, безуспешно. Огонек колыхнулся, брызнул искрами, высветил рисунок…

Корона?! Наверняка глаза мне лгали! Признаюсь: с самооценкой у меня полный порядок, но я знала, что никогда не получу письмо из королевского дворца. Его величество Треннан прислал послание жительнице забытого богами Подлесья? Ну-ну, встречала я тех, кто писал в Рен, всерьез рассчитывая на ответ… Бедняги, над ними даже издеваться было совестно.

Пришлось шарить по ворсистому ковру, нащупывая другую часть печати.

Виноградная лоза?! Разворачивать свиток стало куда спокойнее, хотя вопросы не исчезли.

Виноградная лоза и корона – герб Академии магии. Магия же в моем подсознании означала свояченицу Кьерна, снабжавшую родню разнообразными колдовскими вещицами. Впрочем, Мела давно порвала и с Академией, и с гильдией. Ей не нравились рамки, к тому же она никогда не гналась за славой.