– С пробуждением тебя. Ты что, снова заснул на полу? – спросил Николай, пытаясь стащить с ноги башмак.
– Выходит, что так, лежал знаешь ли размышлял о жизни. – ответил растирающий глаза ладонями Валя.
– Смотри, однажды так заснешь с крошками на бороде, а эти твари утащат тебя в подвал и придадутся пиршеству. Не все же им использовать тебя как предмет мебели. Они уже как по расписанию не тебе столуются.
Николай схватил ботинок и со всей силы метнул в убегающего на всех своих огромных лапах таракана, ухватившего таки кусок булки и спешащего схоронить его под полом.
– Все мы божьи твари, Кэл. Пусть едят доходяги, кто я такой чтобы их судить? – с философской ноткой ответил Валя.
– Кто ты такой чтобы их кормить? Соседи скоро к нам с вилами и факелами придут. Им и так не нравится, что из комнаты постоянно пахнет растворителями и прочей химией, а ты еще тараканов вздумал кормить. Не будь это твоя комната, сожители бы уже давно пришли на расправу и выставили нас за порог.
– Расслабься, Кэл. Все будет в порядке. Соседи регулярно их травят, а они все равно приходят. Нам уж точно с этим ничего не поделать, остается лишь жить в мире с этими ползучими хреновинами.
Валя развалился на полу закинув ногу на ногу, а Николай плюхнулся на кровать в углу и подложив руки под голову уставился в потолок.
– Ну как твой дядя поживает? – с доброй улыбкой спросил Валя. Он вообще был очень добрым парнишкой. На его лице были видны небольшие мимические морщинки. Светло рыжие неопрятные волосы образовывали что-то вроде каре, на довольно худом лице красовался крупный нос с небольшой горбинкой. Валя разговаривал громким низким голосом оперного певца с прекрасно поставленной речью и дикцией.
– У него все прекрасно, он теперь миллионер. – холодно ответил Коля.
– Я рад что у него все хорошо… – начал Валя.
– Прошу заметить! Пока что у него все хорошо! – перебил его Николай, подняв указательный палец вверх и выразительно взглянув на Валю.
– Я тебя не понял, Кэл. Что должно случиться?
– Не знаю, но я обязательно что-нибудь придумаю.
– Ты меня пугаешь, что за сюрприз ты готовишь?
– О, я думаю сюрпризов его ждет очень много.
Визит Зинаиды
Георгий Гаврилович вновь проснулся от стука в дверь.
– Кто там? – громко спросил он, не поднимая головы с подушки.
В дверь еще раз постучали.
– Кто там, я спрашиваю! – раздраженно выкрикнул Георгий Гаврилович.
– Это соседка, Зина! – послышалось из-за двери.
– Что тебе к черту нужно, старая ведьма. – прошипел себе под нос разгневанный инженер.
Он встал с дивана и медленно поплелся на звук непрекращающегося стука. Распахнув дверь, он уставился на соседку разъяренными глазами, в которых переплетались нити полопавшихся сосудов.
– Здравствуйте товарищ Солянка. – повелительно декламировала полная женщина в чалме на манер французских модниц начала прошлого века, этакая мадам Грэ.
– Здравствуйте! Здравствуйте! – со злобной иронией ответил инженер, успевший пригубить часть водки.
– У меня к вам важный разговор товарищ Солянка.
– Обязательно ли об этом говорить сейчас? – устало спросил инженер
– Без сомнения! Вопросы коммунальной важности не терпят отлагательства.
– И что это за «коммунальная важность», простите за любопытство? – ехидно выделив кавычками, тему вопроса спросил Георгий Гаврилович.
– Товарищ Солянка! Если вы сознательный гражданин… – воспитательным тоном, отчеканила женщина, пытаясь пристыдить обидчика.
– Я уже больше половины века товарищ Солянка и что теперь? – все так же едко продолжил Георгий Гаврилович.
– А то, что, являясь председателем жилищного комитета, я просто обязана провести с вами беседу.
– Ведите! Я вас слушаю, вот только портки надену, это вы мне готовы позволить? – театрально взмахнув руками спросил Георгий Гаврилович и повернулся, чтобы найти свои брюки.
Женщина сделала вид, будто не заметила кружащихся в воздухе неприятных сентенций сожителя.
– Так вот! Как вы могли заметить, наш дом и в частности наша с вами жил площадь, находится в плачевном состоянии! Квартире требуется капитальный ремонт!
– А я, то тут причем? Я похож на того, кто рисует пошлости на стенах в подъезде? Или я по-вашему разбросал здесь эти детские игрушки? Или может быть я сам себя затопил в прошлом году? – разгневанно разразился Георгий Гаврилович и от злости пнул детскую куклу, которая издав свистящий звук ударилась об стену.
Женщина сморщилась и приблизилась к лицу Георгия Гавриловича, шмыгая носом будто сыскная овчарка.
– Да вы пьяны! – вскрикнула она.
– Какое вам дело до этого? Катитесь от сюда со своими ремонтами! – вскрикнул в ответ инженер.
– Ну знаете, товарищ Солянка! Такого хамства я не потерплю! Вы думаете, что если стали миллионэром, то можете сразу стать хамлом? Я буду жаловаться на вас в прокуратуру! А еще лучше, напишу письмо в налоговую… – Тучная дама Зинаида, манерно поправив чалму, спешно удалилась, быстро передвигая пухленькими ногами.
– Что вам всем, черт вас подери нужно? – заорал ей вслед Солянка.
– Хам! – отрезала она, захлопнув за собой дверь в прихожей.
Георгий Гаврилович вбежал в комнату и дрожащими от гнева руками начиркал на картонке «Не беспокоить!», и вывесил на наружную сторону двери в свою комнату.
– Чертов Володька, уже всем растрепал! Зачем только деньги ему всучил? Чертовы картонные стены, теперь все соседи в курсе! – в рассерженном состоянии хулил инженерные особенности своего жилища, и постыдные склонности к сплетням своего соседа пьяницы, товарищ Солянка.
По предположению Георгия Гавриловича, каждая собака во дворе теперь знала о его текущем финансовом положении. Отношение к нему без всякого сомнения должно было диаметрально поменяться с привычно-нейтрального на агрессивно-назойливое, попрошайническое. Взволнованный инженер, дрожащими руками извлек из аптечки все имеющиеся средства для успокоения человеческого организма. Выпив половину пузырька корвалола вперемешку с настоем пустырника, измученный волнениями инженер решил допить водку, а перед сном на всякий случай выпил валерьянки. Коктейль из релаксантов вызвал обратный эффект, и беспомощный в своем состоянии инженер провел остаток вечера и ночь в беспокойных мыслях о жизни и смерти. Он ворочался с одного бока на другой вспоминая самые превратные пассажи из своей жизни, вплоть до школьных обид и недостатка родительской заботы. Проворачивал в мясорубке своего больного сознания события ушедших дней применяя к ним неожиданно новые для себя решения и поступки, приводящие к иному результату, но каждый раз понимал, что все потеряно, и времени уже не вернуть, жутко расстраивался и снова вспоминал что-то из своей долгой скучной жизни, состоящей на девяносто девять процентов из мелкого недовольства.
На работу. Проклятый день
На утро Георгий Гаврилович встал со своего дивана не понимая был ли сон этой ночью. Образы, которые абстракциями проносились у в его голове, казались такими далекими, что вполне могли сойти за сновидения, но непреодолимая усталость, говорила о том, что сон пришел только под утро. Георгию Гавриловичу не хотелось идти на кухню, там он боялся случайно встретиться с соседями по коммунальной квартире и опять попасть под обстрел жаждущих раскулачить новоявленного богача. Георгий Гаврилович находился не в самой лучшей форме для поединков, и к тому же, его усталость выражалась в параноидальной пугливости, мелкой социофобии, бороться с которой не было сил и желания. Поэтому, товарищ Солянка, заполз словно червяк в помятые брюки и на цыпочках вышел в коридор. Тайком, он проскочил по коридору и лишь у двери, ведущей на лестничную площадку сильно скрипнул паркетной доской, что заставило его испуганно побежать, громко пыхтя и прихрамывая.
В бессознательном состоянии Солянка добежал до трамвайной остановки и сел на лавку. По всюду валялись листовки с антиправительственной агитацией и рваные плакаты с едкими афоризмами, будто кто-то кружил над городом и раскидывал прокламации с дирижабля. Дворники еще не вышли на работу, поэтому, от народного протеста остался лишь призрачный след из разбросанной по асфальту бумаги. Георгий Гаврилович поднял листовку, и внимательно осмотрел. Было очевидно, что демонстранты, молохом прошли по улицам, но по всей видимости были довольно быстро усмирены служителями порядка и расфасованы по автозакам.
