– Имплантатов особо нет – средние. Блокировку я вам сниму, а вот с базами все не так плохо: их штук десять разных, все до четвертого уровня, но не самые свежие.
– Сколько времени займет меня разблокировать и что есть из имплантатов на интеллект, скорость и память? – поинтересовался я у Милы.
– Этих имплантатов нет, так что могу только снять блокировку. Из баз есть следующие: шахтер, техник, медик, буровые лазеры, дистанционные манипуляторы, пилот крейсера, промышленный буровой лазер, сканер, штурмовик-десантник, пилот фрегата. Демонтаж блокиратора займет примерно час, и заливка каждой базы – около двадцати минут.
Да, выбор «потрясал воображение», и, главное, все свежее, прям только из музея. Вздохнув и прикинув, что делать все равно пока нечего, предложил Николаю залить все эти базы по принципу «хуже не будет». Мила внесла коррективы в наши планы:
– Сколько у каждого из вас интеллект?
– У меня, – сказал я, – 221.
– 155, – добавил Николай. – А у Увара – мы не в курсе, но должен быть под 160–190, иначе он бы не стал пятым техником.
– Тогда так, – подумав, ответила Мила, – Увару и Флему залью все базы, Коле – только те, где он пролезает по интеллекту. Возражений нет?
Мы кивнули, и за Увара тоже. Коля предложил делать поэтапно: нас с Уваром первыми, потом его. Меня уложили в медицинскую капсулу, и на три часа я выпал из реальности.
Глава 3
Прошли сутки, как мы на базе одни. Блокираторы Мила благополучно сняла, Увара починила. Николай вроде стал ей доверять. Мы же с Уваром были более беспечны. Собравшись в медицинском отсеке, где мы пока обосновались, стали решать, что делать дальше. Разговор начал Увар:
– Перспективы непонятны. Могут прилететь пираты, продолжить разбирать базу и тогда найти нас. Может прилететь флот, привезти еще осужденных. Может просто кто-то прилететь на неохраняемую базу и попробовать ее пощипать. Вообще оставаться на этой базе долго – явно ненужный экстрим. Вопрос: сколько у нас времени до появления следующего геморроя? На чем будем отсюда уходить? Чем будем заниматься с учетом того, что мы осуждены пожизненно, за исключением Милы? И куда попробуем уйти?
Первой подала голос Мила:
– Я тоже на пожизненном, так что мне, видимо, придется быть с вами. Пополнения со стороны заключенных ждать не приходится – их привозят раз в год, так что в этом плане у нас еще почти год. Дежурный облет нашей станции военным патрулем будет через шесть месяцев. Ну а пираты – это не ко мне, я не в курсе, они ребята непредсказуемые.
– Мила, расскажи нам о себе немного, – вежливо попросил Коля.
Мила задумалась на несколько мгновений и начала рассказ. Она служила в звании старшего лейтенанта в подразделении аналитиков на флагманском крейсере. Ее подразделение в составе десяти крейсеров проводило зачистку небольшой системы, где была пиратская база. Она отвечала за план атаки этой базы. По информации разведки, это была недостроенная малая военная база трошов третьего поколения. В охранении базы должны были быть пять эсминцев пиратов пятого поколения и четыре крейсера четвертого поколения. Против их десяти крейсеров седьмого поколения шансов у пиратов не было. Подразделение вошло в эту систему. Разведчики проверили информацию – все совпало. По ее плану атаки три крейсера атаковали эсминцев, благо по огневой мощи превосходили их раз в шесть, и те, скорее всего, даже не могли их пробить. Еще пять крейсеров должны были атаковать крейсера противника. Командный крейсер и крейсер поддержки были в резерве, чтобы с базы никто из пиратов не мог уйти. Начало было гладкое: вышли в зону атаки эсминцев и крейсеров синхронно, резерв встал четко напротив доков станции. Начался бой. Тут я заметил, что ее лицо немного побледнело.
– К тому моменту, как мы безболезненно развалили уже все эсминцы и добивали предпоследний крейсер пиратов, на нас вывалился их тяжелый флот. В атаке на нас приняло участие десять топовых линкоров восьмого поколения и двадцать крейсеров, каждый из которых выпустил дронов. Против наших крейсеров это было чересчур. За три минуты были уничтожены семь наших крейсеров. Нам повезло – флагман стоял за базой пиратов, и это спасло нас. Мы успели уйти в варп-прыжок в другую систему, оттуда подали сигнал на ближайшую базу флота, к нам выслали в поддержку тяжелое ударное соединение. В его составе мы вернулись уничтожать пиратов. Когда мы пришли в систему, выяснилось, что база – пустая коробка, рядом валяются остатки пиратских эсминцев и крейсеров, остатки наших разбитых кораблей. Получилось, что мы атаковали муляжи и попали в западню пиратов. Дальше был разбор полетов, мне, как аналитику, планировавшему атаку со столь плачевными результатами, вкатали тридцать лет в этой тюрьме. Тут уже два года, оказалось, что у них не было нормального врача, и мне дали эту должность. Поскольку я имела торговлю и экономику в четверке, я помогала с реализацией руды начальнику. Мне делали послабления и даже выделяли какие-то маленькие деньги. За то время, что я тут была, нас атаковали пираты раза три, и каждый раз мы успешно отбивались.
Увар, внимательно слушавший ее рассказ, решил задать три вопроса:
– Мила, какой у тебя интеллект, какие базы ты знаешь и сколько тебе лет?
Мила, выйдя из своих воспоминаний:
– Мне 26 лет, и у меня 212 интеллекта без имплантатов, иначе не стать аналитиком. По базам у меня выучены следующие: аналитик флота – 5, торговля – 4, экономика – 4, математика – 5, навигация – 5, управление фрегатом – 4, медицина – 4, диспетчер станции – 3.
Все молчали. Мила встряхнула головой и продолжила:
– Предлагаю всем рассказать, у кого что есть, кроме тех баз, которые я вам залила. Исходя из этого, я попробую предложить дальнейшие наши действия. Я ведь аналитик, – с улыбкой добавила она.
– Хорошо, тогда поехали, записывай, – сказал Коля. – Интеллект у меня официально 155, реально 180, возраст 34. Разведывательно-диверсионное подразделение 5 сектора. Звание – капитан, было. Управление диверсионными фрегатами – 5, разведка – 6, сапер – 5, управление диверсионными дронами – 5, рукопашный бой – 6, стрелковое вооружение – 6, полевая медицина – 4, повар – 4, психология – 5. Было еще несколько секретных баз, но их удали полностью, – закончил Коля.
Я немного поежился от рассказа Николая. Я краем уха от своих бывших друзей слышал про это подразделение – убийцы высшей пробы. Дослужиться до капитана, не сдохнуть и не слететь с катушек – это огромная редкость.
– Увар, а что у тебя? – поинтересовалась Мила.
– Зовут меня Увар, майор службы технического обеспечения ударного флота системы Торриус. Мне 32 года, интеллект – 219. К вам я попал просто. К нам на ремонтную станцию прислали группу линейных крейсеров, задача была – текущий ремонт. Обычно эти крейсера не используются – слишком специфические, поэтому начальство вместо ремонта всегда проводило его по бумагам, а реально просто красили, мыли, и все новые запчасти уходили во фронтир, насколько я знаю. Мне за это тоже немного капало, я подписывал часть бумаг и вполне нормально жил. – Мое лицо и лица окружающих выражали такую неприкрытую агрессию к Увару, что он даже запнулся во время рассказа. – Так, народ, тихо, морду бить не надо, так обслуживаются все корабли резерва, я изменить систему не мог, выдохните, – быстро сказал немного напуганный Увар. – Дальше произошло то, чего никто не ждал: пришла проверка и вскрыла весь этот бардак. Адмирал отскочил, у него связи и деньги были – дай бог каждому, ушел на заслуженный отдых. Полковников просто сняли или перевели, а майоров, которые ставили везде подписи, посадили на 40 лет каждого, кстати, два наши сокамерника, которые погибли при штурме базы, из моего подразделения, тоже майоры были. Теперь к тому, что я знаю: техник по ремонту малых судов – 5, техник по ремонту средних судов – 5, техник по ремонту линкоров – 5, техник по ремонту кораблей класса «дред» – 4, техник по ремонту малых баз – 5, техник по ремонту средних баз – 5, техник по ремонту больших баз – 2, инженер малых кораблей – 5, инженер модулей для малых кораблей – 5, производство – 3, промышленность – 3, пилот фрегата – 4. Вот что я умею.
