– Куда? – спросил я его. Легкий пинок в область почек намекнул, что ответа не будет. «Хрен с тобой, – подумал я, – все равно мне нечего сказать, память затерли, нейросеть хрен знает как затерли, даже не представляю как, но, видимо, я стану крайним во всей этой ситуации». На лифте мой добрый сержант поднял меня на второй этаж над землей, вывел в коридор, довел до кабинета, снял наручники, открыл дверь. Я прошел в большой, неожиданно уютный кабинет. Там было несколько дорогих мягких кресел, диван, большой, деловой стол и странно выглядевший в этом кабинете дешевый потертый стул. За столом сидело три человека. Двух я знал, один был любимый и такой доброжелательный майор Грэй, второй был подполковник Брекхан, начальник нашей истребительной группы с авианосца класса «Ноиус», третий, который сидел во главе стола, – седой крепкий мужчина с нашивками полковника собственной безопасности флота. Грэй указал мне на тот стул, который я приметил, входя в кабинет.
– Полковник Кейт, – представился седой. – Вы, лейтенант Флемер, готовы что-то рассказать или дополнить ваши показания в присутствии вашего начальника Брекхана?
Кроме того, что я был жутко бледный, с больной головой, мою внешность дополнял грязный, местами рваный гражданский костюм. В таком виде оказаться перед своим командиром – кумиром для пилотов-истребителей… У подполковника было более 100 боевых походов, и он считался легендой нашего флота. Я встал, посмотрел на командира и, опустив голову, сказал:
– Нет.
– Плохо, – проговорил седой. – Тогда объясните, как у вас пропала память о вчерашнем дне и что вы делали с вашей нейросетью, заодно постарайтесь вспомнить, как погибли ваши товарищи.
– У меня нет ответов на эти вопросы, господин полковник. Я четко помню только посадку в такси и как встал из медицинской капсулы у вас в управлении.
В этот момент открылась дверь, в кабинет ввалился генерал. Пожилой мужчина, широкоплечий, крепкий, лицо волевое, глаза мертвые, бесцветные, сузились при виде меня. Его лицо, кроме, может, глаз, напоминало мне Хроу, но я не был уверен. Генерал закрыл дверь, глянул на вставшую из-за стола троицу офицеров и, не здороваясь, спросил, указывая на меня рукой:
– Это он?
Полковник собственной безопасности, немного придя в себя, перешел в атаку:
– Вы кто такой и почему врываетесь в кабинет замначальника собственной безопасности флота?
Генерал пристально посмотрел на него и спросил:
– Кто начальник в этой богадельне?
Кейт от такого обращения, кажется, немного опешил.
– Генерал Крок, начальник собственной безопасности системы Роол.
Вошедший генерал немного отключился, видимо, отправлял запросы через нейросеть. Спустя две минуты, которые полковник сверлил его взглядом, генерал вернулся в реальность. Кейт опять перешел в нападение:
– Я немедленно вас арестую, если вы не ответите на вопросы: кто вы и по какому праву врываетесь в мой кабинет?! – бушевал полковник. Генерал, не обращая на него внимания, перевел взгляд на меня, осмотрел и задал самый идиотский вопрос, который, как мне казалось, мог:
– Как ты, мелкое недоразумение, смог убить моего сына и сына моего друга?
В кабинете повисла пауза. Ответа от меня последовать не успело – в кабинет влетел еще один генерал. Кейт, воодушевленный появлением начальства и тем, что не придется в одиночку бороться с генералом, уже собрался вызвать охрану. Но тут произошло то, чего Кейт мог ожидать меньше всего: его начальник, который привык строить в этой системе всех и вся, обладающий, как казалось Кейту, максимальной властью, вдруг сник и, казалось, готов был уменьшиться в несколько раз перед этим непонятным гостем. Генерал перевел взгляд с меня на генерала Крока и сказал одну фразу:
– Я его забираю. – Повернулся и на выходе из кабинета проговорил: – Машина внизу, у вас минута. – Закрыл дверь.
Повисла мертвая тишина. Крок покраснел, повернул голову к Кейту и проорал ему:
– Быстро доставить заключенного к генералу.
Кейт остолбенел, генерала он видел таким испуганным и злым первый раз в жизни, но многолетний опыт помог не усугублять ситуацию, полковник вызвал сержанта и приказал отвести заключенного в машину генерала, который только что вышел из кабинета. Крок успел немного остыть. Кейт смотрел на начальника преданными глазами и не понимал, кто же у них был. Крок вздохнул и спросил:
– Что вы сказали генералу?
– Я потребовал у него, кто он и что ему тут нужно.
Крок побледнел, не обращая внимания на других, грустно проговорил сам себе:
– Все, теперь точно на пенсию отправят. – Потом спохватился и, глядя на Кейта, сказал: – Это начальник разведки всего сектора, он нас съест и глазом не моргнет.
Сержант вывел меня из здания во внутренний двор, где стояло две машины, одна была армейским грузовиком для перевозки заключенных, туда меня и поместили. Спустя два дня военный трибунал признал меня виновным в гибели двух лейтенантов флота. Мне дали срок 60 лет шахтером в окраинной системе фронтира, где держали заключенных-военных.
Глава 2
Доставка до колонии, где мне предстояло выживать и работать, заняла две недели. За это время мне заблокировали все базы, которые были не нужны для пилотирования самого маленького шахтерского фрегата, вынули все имплантаты. В итоге я, летчик-истребитель, должен был управлять старой цертой1. Кроме меня, в этом комфортабельном корабле по перевозке заключенных летело еще человек сто. Размещение было максимально комфортное: камера два на три метра, 6 человек, 4 койки и туалет один на всех. Душ и все остальное не предусмотрено. В общем, шесть звезд гостиница. За две недели познакомился с сокамерниками, мне хоть в этом действительно повезло – попались нормальные, вменяемые люди. Трое были тыловиками, которых поймали на воровстве, еще один был десантура в звании целого капитана, избил до полусмерти начальника их собственной безопасности, когда застал его со своей женой, и еще один пилот – его сделали крайним в гибели крейсера, мутная история. По приземлении договорились по возможности держаться вместе. Сроки всем дали, считай, пожизненные, вот мы и решили: если вдруг что подвернется, свалить хоть к пиратам, хоть вглубь фронтира, главное, что теперь империя Марли стала для нас местом несбывшихся надежд на правосудие и жесткого угнетения. Местом, где мы оказались, была не планета, а малая старая военная база. Всех новеньких построили в ангаре и по громкой связи объяснили правила:
1) попытка побега – смерть;
2) саботаж – смерть;
3) три замечания – смерть;
4) невыполнение плана – смерть.
После построения всех отправили в отсеки, тоже на шестерых, но это было уже хотя бы похоже на жилье. Кубрик восемь на восемь метров, три метра потолок, двое нар трехъярусных, душ, стол, стулья, туалет отдельный. Первый час все мылись и приводили себя в человеческий вид. Пока мылись, десантура успел выяснить, что кормить нас будут три раза в день, и ужин уже на подходе. Столовая была в ангаре, где находились наши кубрики. Питание не помои, конечно, но просроченный солдатский паек не самое интригующее блюдо в моей жизни. Вечером нас всех построили и распределили по работам на станции. Я, как и ожидал, стал пилотом недофрегата церты. Мои сокамерники неожиданно оказались редкими специалистами: трое тыловиков получили назначение техниками по обслуживанию церты, а еще один пилот из нашей компании стал бригадиром церт, так как мог управлять крейсером, десантуру назначили в разряд младших техников – грузчиком – управлял здоровым роботом на разгрузке и погрузке кораблей.
Утро следующего дня началось с того, что всех вновь прибывших собрали и отправили в медицинский отсек для разблокировки и установки нужных баз. В медицинском отсеке нас встретила приятная на вид женщина лет 30. Стройная, уверенная в себе, среднего роста, в современном медкомбинезоне, что сильно контрастировало со всей окружающей обстановкой и нашими далеко не первой свежести одеждами, о новизне говорить нечего – третье поколение комбинезонов – старье. Во флоте было 9–10 поколения, а тут, видимо, списанное с государственного резерва, и уже даже это не новое. Сам медицинский отсек был укомплектован оборудованием 4–5 поколений, хоть не самым новым, но в приличной комплектации. Женщина-врач – ее звали, судя по нашивке, Мила – распределила нас по капсулам, проверила, кому что делать, предупредила, что процедура займет примерно три часа, и я отключился. Пробуждение после медицинской капсулы было так себе, видимо, заливали ускоренно какие-то базы. Залез в нейросеть проверить, что из меня сделали: интеллект не трогали, имплантаты на скорость для пилотов-истребителей всегда ставят – нет вообще, нет имплантатов. Гадство. Я к ним привык. Так, что с базами? Я, конечно, не мудрец какой и планировал служить во флоте минимум лет десять. Так что и базы у меня были летные: управление фрегатом – 5 уровень, иначе нет допуска к фрегатам 7 и выше поколений, навигация – 4 уровень, ракетное вооружение – 5, эсминец – 3, крейсер – 2 уровень, активные щиты – 5 уровень, пассивные щиты – 5 уровень, торговля, юрист – 1 уровень, и мое личное достижение – родители подарили – программист – 4 и инженер – 4 уровень, но на последние 2 навыка у меня не сданы экзамены, и знать о том, что я это умею, никто не мог. Так по итогу мне добавили: шахтер – 2 уровень, могу различать астероиды и понимать, что из них добывать, ну, примерно. Буровые лазеры – 2, дистанционные манипуляторы – 2 уровень, все остальные базы мне тоже порезали до 2. Неприятно чувствовать себя калекой, всего-то в нейросеть воткнули чип-блокиратор, гады. Мила проверила показания по каждому из обработанных и отпустила к себе в кубрики со словами:
