Я почти представила, как он входит, наши взгляды пересекаются, он облизывает пересохшие губы, приближается ко мне и целует, а потом мы уезжаем домой вместе.

— Не подскажешь номерок своей чудесной феи-крёстной? Тоже хочу так же! — продолжает разговор Алина.

— А? — я понимаю, что она сказала, и тут же отвечаю: — А-а-а! Да без проблем… Вон к Ритульке обратись, — киваю головой в сторону подруги, мельком бросив на неё взгляд, и замечаю, что она протягивает ЗБ стакан с какой-то жидкостью.

В животе всё сводит от предчувствия надвигающейся бури.

— Кать, пошли, потанцуем? — подходит ко мне со спины наш маркетолог. Я узнала его ещё до того, как он успел что-то сказать по резкому запаху парфюма, которым он пользуется.

Предположения возникают в голове со скоростью света — все собираются тут для того, чтобы обратить на себя внимание, для поиска беспорядочных связей на один раз. Противно стало.

— Вадик, ты прости, но я жду кое-кого… — оборачиваюсь на него. — Ты вон лучше Алинку пригласи, она скучает, стоит… — отвечаю я, смущённая таким внимание к собственной персоне.

Алина тоже краснеет в мгновение и принимается оправдываться, а Вадик смотрит на меня с сочувствием каким-то и качает головой.

— Ну-ну. Ждёт она кое-кого… Кое-кто у себя в кабинете…

Глаза Алины широко раскрываются. Она с испуганным видом смотрит на меня и кусает нижнюю губу. Почему-то меня напрягает это поведение, но я пытаюсь искоренить все страхи.

— Прекрасно! Тогда пойду к нему…

— А может, выпьем по бокалу шампанского? — спрашивает Алина.

Её поведение заставляет напряжение пройтись по всему телу. Почему-то становится нервно и неприятно, но я уже не боюсь, как меня примет Руслан… Я боюсь чего-то иного, того, что может уничтожить меня, сжечь дотла…

Я иду по коридору, едва наступая на ноги, ставшие в мгновение ватными. Страх заполняет каждую клеточку тела, становится навязчивым, будоражит сознание. Так можно превратиться в психа, хорошо, что я уже сейчас отыщу Руслана и обниму его, чтобы отмести в сторону все эти необоснованные переживания.

Я приближаюсь к его кабинету, дёргаю ручку, но дверь не открывается, потому что закрыта изнутри. Из-за двери доносятся шлепки обнажённых тел и женские стоны. Не понимаю, вообще, что в этот момент со мной происходит. Я словно получила контузию от разорвавшейся гранаты… Иду, а сама не знаю куда… Ноги заплетаются, в ушах свистит. Я ничего не понимаю, а по щекам градинами текут слёзы. Чувствую, как они скользят по коже и обжигают, но ничего не могу с собой поделать.

Оказавшись в приёмной босса, я плюхаюсь на диванчик, роняю лицо в ладони и плачу… Нет сил удерживать поток слёз, рвущийся из самого сердца. Я всегда была очень подозрительной и ревнивой, особенно когда Руслан на неделю или две уезжал в командировки… И теперь, услышав это… Моё сердце разбилось о скалы с острыми краями. Внутренности разъедает кислотой, и я не могу унять боль, которая рвёт меня на кусочки, скулит внутри, как побитый пёс.

Телефон начинает вибрировать в клатче, заставляя найти в себе силы хоть на что-то. Достаю его и гляжу на экран. Звонит Руслан. Испугался дёрнувшейся ручки и решил молить о прощении?

— Гад! Какой же ты гад, — шмыгаю я носом, сбрасывая звонок.

— Спасибо за откровенность! — слышу бархатистый мужской голос и поворачиваю голову в сторону двери.

ЗБ стоит, прислонившись плечом к косяку, и с сочувствием смотрит на меня. Серьёзно? Он может сочувствовать? Или у меня сейчас разыгралось воображение из-за обострённого ощущения жалости к себе?

— Это не вам! — говорю я, пытаясь вытереть слёзы со щёк, но только размазываю макияж, который тёмными пятнами остаётся на коже рук. Боюсь даже смотреть на себя в зеркало. — Простите, Вячеслав Юрьевич!

— Очень жаль… Я уж посмел подумать, что встретил женщину, которая готова сказать мне правду в глаза, но ошибся…

Он проходит дальше, присаживается в кресло за столик своей секретарши, которая сейчас, видимо, как раз весело проводит время с Русланом. Думаю о том, что услышала, и снова слёзы начинают течь из глаз, а с губ срывается всхлип.

— Хотите услышать правду? — спрашиваю я, глуша в себе боль.

ЗБ складывает руки на груди, с интересом глядя на меня:

— Не отказался бы.

— Все мужики козлы и гады в женских глазах. Вас любишь… Доверяешь вам… А вы… — я снова шмыгаю носом и сбрасываю очередной входящий от Руслана.

— Аналогично, — отвечает ЗБ, не сводя с меня глаз.

Он купился на эту красную тряпку? Бык-осеменитель, что ли? Смотрит так, словно пытается представить, что находится под одеждой…

— Что? — переспрашиваю я.

— Все мужчины считают женщин продажными изменщицами, в которых вкладываешься, доверяешь им, а они на свадьбе предпочитают выбрать твоего лучшего друга, чтобы совокупиться с ним по тихому.

Это сейчас была минута откровений? Мне становится немного не по себе, потому что я не была готова к такому. Хлопаю глазами и даже успокаиваюсь ненадолго.

— Это всего лишь пример, Катя! Таких случаев в жизни немало. То, что вам изменил жених, совсем не означает, будто все мужчины такие. Возможно, вы просто сделали неверный выбор…

— Вы тоже знаете? — спрашиваю я и вытираю слёзы тыльными сторонами ладоней, обращая внимание на то, что перепачкала кожу в косметике. — Все знали о его похождениях, кроме меня…

— Трудно не догадаться по вашему виду и речам, которые вы ведёте. Я не склонен веритьслухам, которые распространяют о своих коллегах. Вам следует успокоиться и немного прийти в себя.

ЗБ поднимается на ноги, приближается к двери, ведущей в приёмную, и закрывает её на ключ. Тишина заполняет помещение, ограждая нас от шумихи, что творится в зале совещаний. Сердце приглушённо бьётся то ли от страха, то ли от непонимания происходящего.

Босс протягивает мне стакан воды, который я и не заметила, как оказался в его руках. И я принимаю его, делая несколько жадных глотков воды.

— Спас-с-сибо, — заикаясь, возвращаю стакан, негромко шмыгнув носом.

— Вы самое главное поймите, Катя, — присаживается на корточки ЗБ и берёт меня за руки. — Если человек изменил, то он не любил вовсе. А если не любил, то зачем тратить на такого всю свою жизнь?

Я смотрю ему прямо в глаза, синие, словно небо в ясный день. Никогда раньше не обращала внимания на цвет, а теперь утопаю в нём и отмечаю, как зрачки босса становятся чуть шире. Кожа на его скулах натягивается, а желваки передёргиваются, выдавая напряжение. Пальцы сжимают мои руки чуть сильнее, а взгляд ЗБ скользит по моему лицу, останавливаясь где-то в районе губ.

Я вспоминаю о таблетках, которые Рита собиралась подсыпать ему, и чувствую, как скручивает живот, то ли от страха, то ли от нахлынувшего возбуждения. Что это за чертовщина со мной происходит?

Стоп, Катя! Это же ЗБ! — пытаюсь напомнить себе.

Слышу цоканье каблуков по паркету в коридоре. Наверняка это Ритка: выждала время и теперь идёт проверить свою жертву, как паук, подползающий к мухе, пойманной в силки. Ох… Что же будет-то? Я на секунду почти забываю об измене Руслана, вот только дёрнувшаяся дверная ручка заставляет слёзы снова потечь по моим щекам. Она ведь так же, как и я, за ручку дёрнула и… Стоит большого труда удерживать в себе рыдания.

— Очень интересно, — недовольно пыхтит Рита, и её шаги отдалённым цокотом дают знать, что она ушла.

Я перестаю ощущать руки ЗБ на своих и когда возвращаюсь в реальность, где узнала об измене жениха, вижу, что босс поднялся на ноги и скрылся за дверью своего кабинета.

Лекарство на него подействовало… Точно… А у меня самой начинает потягивать низ живота, и в голове крутится червячок сомнения.

«Может, следует отплатить Руслану той же монетой?!», — взгляд останавливается на высоком стакане с эмблемой компании и каким-то желтоватым осадком на дне.

Ну что за воду продают?! Ладно бы простая, из-под крана, а тут ведь покупают в офис очищенную…