– Посреди ночи?

– Почему бы и нет?

Я вздыхаю, сдавшись, и тут же подхожу к вешалкам и снимаю с одного из крючков свою чёрную кожаную куртку. Накидываю на плечи и в готовности смотрю на брата, глазами говоря, что я готова. Он лишь слабо кивает и выходит из дома, а я следую за ним. Входную дверь Дилан закрыл очень осторожно, стараясь вообще не издавать ни одного звука, в следствии чего нам удалось выйти из дома максимально бесшумно. Охранник пожелал нам хорошей прогулки, и мы, поблагодарив его, наконец вышли за ворота дома.

– Как там твой дом без хозяина? Не боишься, что они там всё разнесут? – интересуюсь я, садясь на переднее пассажирское кожаное кресло чёрного цвета.

– Нет. – Дилан открывает дверцу, усаживается за водительское место, заводит машину с помощью своего ключа. – Ирэн обещала за всем присмотреть.

– Раз уж ты так доверяешь ей, может, на ней женишься вместо Франчески? – с глупыми надеждами пристаю к брату я, уже готовясь к тому, что он меня пошлёт в очередной раз.

Дилан лишь выругнулся себе под нос, чтобы я не услышала тех слов, что он произнёс, и мы двинулись с места. Автомобиль едет бесшумно, и единственным звуком в салоне является тихая музыка, доносящаяся из радио. За окном прохладно, и Дилан включает подогрев кресел.

– А в честь чего ты устроил вечеринку? И в честь чего ты вдруг пригласил меня?

Брат лишь на секунду отвлекается от дороги и смотрит на меня.

– В честь будущей свадьбы, – коротко отвечает он, и мои догадки подтверждаются. – А тебя я пригласил по просьбе Ирэн.

– То есть, ты не собирался приглашать меня, да? – В моём голосе ясно звучит обида.

– Нет, не собирался. И не потому что я забыл о тебе или ещё что-то в подобном духе. А потому что я не хотел, чтобы ты вновь расстроилась или, того хуже, устроила сцены. Надеюсь, ты будешь молчать в тряпочку?

– Я очень постараюсь, – зло шикаю я и отворачиваюсь к окну.

Столько проблем из-за этой проклятущей Франчески! Даже не представляю, насколько увеличится их число уже после свадьбы.

– Слушай, Белла… – Голос Дилана становится поразительно мягким, он начинает нежно обращаться ко мне, словно не хочет задеть ещё чем-то. – Ты ведь совсем её не знаешь.

Я поворачиваюсь к нему лицом и смотрю в его голубые глаза.

– Почему ты так думаешь? Я хорошо знаю её. Она недолюбливает меня! Она меня ненавидит!

– Даже если это и так, не ты ведь женишься на ней, а я, разве нет? Какая тебе разница, что она думает о тебе? Просто брось это из головы… Главное, что она любит меня. Что я её люблю. Мне действительно не нравится видеть твоё недовольство.

– Я ей не доверяю. Я чувствую, что она с тобой ради наших денег. Ради папиных денег.

– Перед тем, как пригласить её на свидание, я часто врал ей, что не общаюсь с родителями. Будто бы я поссорился с ними из-за того, что они не дают мне денег. – Дилан усмехается. – Я проверял её. Думаешь, я сам не знаю, как некоторые девушки заводят отношения с богатыми парнями, только чтобы угрохать денег. Я ожидал, что мои рассказы оттолкнут Франческу и ждал, когда же она уйдёт… Но она не ушла. Ты не представляешь, какой она интересный человек. То, какой ты её видишь, это не она настоящая. Это фальшивая Франческа. Такой она показывает себя, чтобы её уважали и не смели трогать. Чтобы её обходили стороной. Она-настоящая очень весёлая и дружелюбная. Мне так хорошо с ней… Так хорошо, что я практически теряюсь в пространстве, понимаешь? Когда-то ты тоже поймёшь, какого это – влюбиться до потери памяти.

Его рассказ оставляет у меня на сердце какое-то приятное чувство, хоть я никак не могла этого ожидать. Его глаза, кажется, засветились ещё ярче, чем прежде. Он не отворачивается от дороги, смотрит вперёд, держа руль, но я чувствую его мысли. Чувствую его надежды услышать от меня наконец те самые одобрительные слова. И я чувствую, что я должна что-то сказать.

– Дилан, я… – Пытаюсь найти более подходящие слова. – Это так очаровательно… Так трогательно. Я, правда, никак не ожидала услышать подобное насчёт Франчески… Прости меня.

Он смотрит на меня с удивлением, встречается взглядом с моим – грустным и искренне кающимся. Затем на губах появляется лёгкая улыбка.

– Тебе не за чем извиняться. Я тебя понимаю. – Он вновь смотрит вперёд, на дорогу. – Ты лишь волнуешься за меня. Это очень… мило?

Умиляюсь сказанному братом и не могу сдержать широкой улыбки.

– Ты волнуешься за меня, я волнуюсь за тебя – всё честно, – пожимаю плечами я. – Я хорошо помню, как ты контролировал меня в детстве… А помнишь, как ты вечно следил за мной, когда я возвращалась из школы, потому что думал, что я гуляю с мальчиками? Мне тогда было лет восемь, если не ошибаюсь.

Дилан смеётся от приятных воспоминаний и вносит свой вклад:

– Или, например, вон та история, когда я однажды увидел, как ты смотришь фильм с жанром «мелодрама». Я закрывал тебе глаза каждый раз, когда начиналась сцена с поцелуями.

Я смеюсь вместе с братом, а в сердце разливается приятное такое тепло, что настроение тут же подскакивает запредельно высоко. Я осознаю, насколько сильно скучаю по временам, когда мы с Диланом были по-настоящему близки. Когда мы доверяли друг другу самые потаённые секреты, которые не могли открыть никому другому. Я очень скучаю по тем дням, но вернуть их никак не могу. От этого сердце, секунды назад трепетавшее от приятных воспоминаний, вдруг резко закололо.

– Я обещаю, я буду всегда рядом. Даже после женитьбы.

Я смотрю в голубые глаза парня, вижу в них искренность, успокаиваюсь. Боль в груди отступает, расслабляется лицо.

– Спасибо, – одними губами отвечаю я.

* * *

Дом Дилана полон гостей. Танцы, музыка, веселье у бассейна. Типичная американская вечеринка типичного американского студента.

– Дилан, дружище!

В нос ударил резкий дым от сигарет, и я поморщилась от неприятного запаха. Вижу перед собой полупьяного парня, что еле передвигался, и казалось, он вот-вот упадёт.

– Твоя вторая девушка? – Его пьяные глаза еле-еле фокусируются на мне, и я не вижу в этом взгляде ничего хорошего. – Не волнуйся, Франческе не скажу ни слова.

– Это моя сестра, – кидает Дилан, а в голосе его чувствуется раздражение.

– Правда? – Парень, закусив губу, разглядывает меня с головы до ног, словно дорогой товар на витрине солидного магазина. – Познакомишь? С такой я не прочь затусить.

Становится мерзко от подобного, хочется поскорее уйти. Вижу как у брата заиграли желваки, как он сжал челюсть. Затем Дилан наклоняется к парню, чтобы громко и чётко сказать:

– Хоть пальцем её тронешь, я твой палец засуну тебе же в задницу так, что ни один врач не поможет его оттуда достать.

Пьяный парень смеётся, кивает, кидая «Понял», и без малейших слов просто уходит, так же еле сдерживая равновесие. Я расслабленно вздыхаю.

– Если к тебе подойдёт кто-то такой, можешь сразу слать его нахер и сказать, что твой брат закопает его на крыльце его же дома.

– О’кей, поняла.

Он берёт меня за руку, и мы идём вперёд. Отталкивать танцующих людей, оказывается, сложнее, чем я думала. А этот воздух, пропитанный запахом потных тел и алкоголя вперемешку с дымом из дорогих сигарет заставляют мою голову кружится, из-за чего я крепче хватаюсь за руку брата. Пару минут мы поднимаемся на второй этаж, по дороге спрашивая проходивших мимо ребят о местонахождении Ирэн, и когда добираемся до гостиной, наконец встречаем её. Она сидит, закинув одну ногу на другую, в короткой чёрной юбке и белом топе, скрывающем лишь её роскошную грудь. Она держит в руке леденец, моментами посасывает его, при этом глазами уставившись в экран своего телефона. Идеальное начало фильма для взрослых.

– Ирэн, – произносит Дилан, подойдя к девушке вплотную, – принимай свою подругу.

Ирэн радостно встаёт, заметив меня, и крепко обнимает.

– Я уже думала, вы никогда не приедете, – говорит она, отстранившись. – Спасибо, Дилан.