— Если ты знаешь дорогу, — после пары секунд раздумий киваю я ему, медленно потопав следом за песчаным драконом, последовавшим в тёмных проход, в которой недавно скрылась ледяная.
— Конечно знаю. Я тут уже три дня, между прочим, — кидает он через плечо, давая новую пищу для размышлений.
Значит, Академия собирает учеников постепенно? Или просто так вышло, что Каракурт вместе с сородичами прибыл намного раньше? Темнота узкого коридора, ведущего в покои крылышка, сменяется светом факелов, освещающих широкий туннель.
— И всё успел облазить? — поддерживаю я разговор, равняясь с песчаным.
И — о чудо! — он не демонстрирует какого-либо недовольства, какое я ожидала от дракона, претендующего на некое “первенство” и “лидерство” в нашей стайке. Очередная ухмылка искажает его морду, выглядя ещё более зловеще в неровных, дрожащих тенях, отбрасываемых огнями.
— Не всё. Некоторые коридоры завалены, другие оканчиваются тупиками. Да и на нижние уровни нас просят не ходить. Говорят, там лежит скованный камнем ночной дракон. Очень старый. — В который раз я удивляюсь тому, сколь сильно его тёплый и бархатный голос контрастирует с потрёпанной жизнью внешностью.
— Неужто Мракокрад? — приподнимаю я брови, заметив, как оступается идущий нам навстречу ледяной дракон, злобным взглядом впившись в мою морду. Интересно, они все такие недовольные, готовые сорваться на шипение от любого неугодного слова?
— Хах. Нет, конечно же нет, — негромко посмеивается Каракурт, подмигивая мне и понижая голос до шёпота. — Хотя ходят слухи, что он тоже дракомант… Но кто знает, я до него так и не добрался… И спросить не смог.
Так. А вот это интересно. И, наверное, ожидаемо. Старый дракомант, спящий под необычной школой. Уже, выходит, второй? Если это и вправду не Мракокрад. И если не “тёмный властелин”, то кто? Некто более добрый, не оставивший следа в истории своими чудовищными деяниями? Может, если он и правда дракомант, я смогу спросить у него совета по поводу своей сестрички? Или же вообще удастся уговорить его стать учителем для Тростинки? Далеко глядишь, Водомерка, слишком уж далеко. Даже ничего не вызнала, а уже строишь какие-то простенькие, но тянущиеся на много дней вперёд планы.
— И ещё… Наиболее упёртых просят не беспокоить его, — всё тем же шёпотом делится секретами Каракурт, выводя меня в большую пещеру, из которой даже есть выход наружу, через который в пустынную залу врываются лучики утреннего света. — Причём не кто-нибудь, а сама Солнышко!
— А ты её очень уважаешь? — приподнимаю я слегка брови, не скрывая толику скептицизма в собственных словах. Только вот морда Каракурта искажается приступом раздражения, когда он слегка морщится.
— Конечно, — кивает он, вытянувшись надо мной. Вот теперь я вижу в нём того пугающего дракона, каким он мне представлялся с самого начала. Хмурого, страшного и при этом не лишённого некой харизмы. — Она не только дочь королевы Тёрн, но и основательница Академии, одна из тех, кто остановила кровопролитную войну, разделившую моё родное племя на три грызущих друг другу глотки стаи.
— А может тут играет роль только то, что она дочь королевы, которой ты служишь? — вглядываюсь я в его карие глаза, явно нарываясь получить в бок подёргивающимся из стороны в сторону скорпионьим жалом. Ну не могу с собой ничего поделать! Вот просто должна нарываться и показывать собственный скверный характер, рискуя в лучшем случае получить по макушке лапой. Но нет, похоже, лупить меня не будут. Задержав дыхание, я наблюдаю за тем, как начинает Каракурт негромко смеяться, прикрыв свою пасть лапой.
— Ха! Может и так, — отсмеявшись, кивает песчаный, делая несколько шагов к полированной каменной стене, к которой прикреплён за вбитый крючок свиток. — Она ведь единственная дочь королевы.
— Ну да. И ты служишь ей по долгу крови, — громко фыркаю я, ставя точку в этом коротком диалоге, вместе с песчаным разглядывая немногочисленные закорючки на развёрнутом пергаменте.
— Значит завтра первым у нас введение в Пиррийскую историю под крылом Звёздокрыла. А потом физические занятия, обед и уроки творчества. Со дня свободное время, — довольно кивает Каракурт, пока я хмурюсь. Это что за расписание такое? История ещё ничего, но физкультура и “творчество”? Я куда вообще попала? Ах да, в “школу дружбы”. Тяжелый вздох вырывается из моей пасти и он не остаётся незамеченным моим товарищем, не сильно толкающим меня в бок крылом. — Что, не нравится?
— Угу, — не особо охотно киваю я, уступая место у стенда паре о чём-то радостно бормочущих радужных. — Всё, что после истории… Это не совсем моё. Беготня со всякими эстафетами, призванными поднять нашу “сплочённость”. И различное творчество. Я бы лучше почитала что-нибудь, или занялась бы чем-нибудь более…
— Более умным? — продолжает меня Каракурт, не скрывая толики своего удивления. Интересно, он представлял меня медленной и ленивой обжорой? — Надо поговорить со Звездокрылом. Мы как раз зайдём к нему в библиотеку и, быть может, он что-нибудь подскажет.
И после этих слов Каракурт проскальзывает мимо, неспешно двинувшись в сторону пещеры, где прошлым вечером мы знакомились друг с другом, всякий раз отводя при приближении других драконят свой хвост в сторону. Внутри не так уж и много дракончиков – семь тушек, среди которых я замечаю и Аспида, прижимающегося боком к стене и пристально следящего за окружающими. При моём появление “болотная змея” тут же проскальзывает своим хмурым взглядом по мне, а потом и по песчаному, лишь коротко кивая в мою сторону.
А я топаю за Каракуртом, слегка обнадёженная чужими словами о возможности неучастия в наиболее дурацких формах обучения и времяпрепровождения. Искорка надежды… А, как известно, надежда – это первый шаг на пути к разочарованию. Особенно если она не подкреплена активными действиями.
— Слушай, — вытягиваю я, вновь окидывая песчаного пристальным взглядом уже при более ровном освящении. В “столовую” пещеру проскальзывали лучики света, да и оказалось, что над прудиком есть дыра в потолке, в которую мог бы пролезть и взрослый дракон. Дыра, ведущая к небу и служащая ещё одним источником света. — А откуда у тебя эти шрамы? Если не секрет.
Вся весёлость мигом пропадает с морды песчаного, окончательно скрываясь под маской холодной сосредоточенности. Каракурт замирает, лишь обводя заполненный свежими фруктами и мясом стол слишком уж безэмоциональным взглядом. Будто кто-то по щелчку пальцев выключив у побитого жизнью дракончика все положительные эмоции. Я что-то не подумала, что это неподходящая история для завтрака и первой прогулки вдвоём.
— Нет, если ты не хочешь говорить, не надо. Я пойму, — в спешке добавляю я, осторожно протягивая лапы к здоровенной рыбине. Интересно, кто это всё добывает? Неужто сами воспитатели?
— Да нет. Не то чтобы… личное. Просто это тяжело вспоминать, — мрачно бубнит себе под нос Каракурт, вытягивая из ближайшей корзины длинную ящерицу и практически целиком отправляя её в свою пасть, лишь спустя пару движений челюстей проглатывая рептилию. И подхватив за хвост вторую ящерку, песчаный указал крылом на выход. — Давай поговорим на свежем воздухе.
Я лишь киваю, перехватывая рыбину челюстями за хвост, проследовав за Каракуртом на свет. Песчаный спускается вниз по склону, добираясь до площади, на которой нас распределяли в ночи, лёжа вытягиваясь у кострища так, чтобы лучи восходящего светила падали на его расправленный гребень. Тепло он, что ли, собирает?
— Это… было года два назад, — начинает свой рассказ песчаный, слегка нахмурившись и когтями отщипывая от бока дохлой ящерицы кусочки мяса, вместе с чешуйками отправляя их в свою пасть, пока я начинаю грызть рыбу. Ох, чую зря я начала этот разговор. К концу его совсем аппетит потеряю. — Мне было тогда шесть лет…
Я чуть куском рыбы не подавилась, узнав возраст Каракурта. А я-то думала он где-то одного возраста с Лонганом. А он, оказывается, не уступает Циркону? Это при условии того, что я с возрастом небесного не ошибаюсь. А ведь не выглядит он взрослым. Или мне это так кажется? Песчаный ждёт, пока я откашляюсь, одарив меня слабой улыбкой, наконец-то вернув себе часть эмоций.
