— А. То есть, к самой Академии нас поведёт кто-то другой? Тебе нельзя в лес? — слегка удивляюсь я, не заметив поначалу, как вжимает свои когти в чешуйки нахмурившийся Веретенник.

И вроде бы он уже хотел мне что-то ответить, но тут нас на мгновение накрыла соскользнувшая тень, двигающаяся к середине нашего “стойбища”.

Большой, превосходящий размерами Веретенника, и плотно сложенный земляной дракон приземляется посреди поляны, хлопками собственных крыльев прибивая к земле густую зелень. Наползающие друг на друга пластинки, идущие вдоль спины, блестят коричневым оттенком, переходя на боках шеи и лапах в тёмно-янтарные, отдающие немного рыжим, чешуйки. Изгибающиеся тёмно-бурые рога и шипы, тянущиеся до кончика хвоста. Ужасный шрам на правом бедре проглядывает из под приподнятых чешуек, своими нитями сползая практически до колена прихрамывающего незнакомого дракона. И дополняет этот образ “грозного бойца” неожиданно добрые светло-карие, практически ореховые, глаза, с неестественной теплотой смотрящие на нас всех. Веретенник отряхивается, поднимаясь со своего места и направляясь навстречу незнакомцу.

Из-за края показывается мордочка Бекаса, с обожанием смотрящего на прилетевшего дракона. «Это же…» – с трудом различаю я его слова, когда он обращается то ли к моей сестрице, то ли к мелькнувшему рядом с ним Аспиду.

— Глин, — кивает Веретенник, кивком своей морды подзывая к себе как меня, так и остальных драконят. — Ты опять опаздываешь.

— Немного задержался, — голос одного из легендарных “дракончиков судьбы” низок, но в тоже время не лишен мягкости и теплоты.

Но закончим с мгновением торжества и осознания, что нашим провожатым до стен злополучной школы будет не какой-то случайный дракон, а “герой” прошлого десятилетия, возможно дважды спасший этот мир от ужасной катастрофы. Интересно, никого менее важного отправить за нами не могли? Или это такая традиция? Мы, между прочим, могли бы и сами долететь. Наверное.

Впрочем, раз так проходит торжественная передача нас от одного дракона другому, то так уж тому и быть. Разве что меня немного волнует Бекас, с каким-то фанатичным обожанием смотрящий на представшую пред нами легенду. Интересно, а не хватит ли его в самой академии инфаркт, когда он увидит всех героев своих не слишком правдоподобных историй? И вообще, мог бы вести себя поспокойнее. Хотя, похоже, драконят в группу набирали точно уж не по “типичности” и характерности. Бекас чуть слюни не пускает, Аспид хмурится, недовольно поглядывая на Веретенника, Тростинка замерла, не зная, радоваться ли ей или испытывать какую-то другую эмоцию. И лишь я, аж самой противно от подобных мыслей, стою чуть в стороне от Веретенника, больше других походя на флегматичного представителя нашего племени, скучающим взглядом разглядывая нового сопровождающего. Ну, легендарный дракон, и чего такого? Будто что-то необычное увидели.

— Какие-то проблемы? — нарушает наконец-то затянувшуюся тишину на опушке Веретенник, будто бы опомнившись, что так и не начавшийся диалог стоит на одном месте, вместе с этим подталкивая нас к громко фыркнувшему Глину, всё это время со скромным интересом изучающим наши мордашки.

— Ничего такого, — покачивает из стороны в сторону герой прошлого своим носом, демонстрируя заодно и свою собственную… скромность? Или, скорее, задумчивую немногословность? Интересно, я ожидаю от него какой-то громкой и пафосной речи про нашу избранность и особенность? Или объяснений, почему именно он встречает нас? — Разве что. Солнышко попросила ещё захватить с собой радужных и ночных драконят. Но вы ведь не против небольшого крюка?

И вроде бы на морде Веретенника промелькнуло недовольство. Наставник на мгновение закусил собственную губу, слегка нахмурившись. И в целом, я могу понять его негодование. Разве не могут эти драконята сами долететь до Академии? Тем более лес они должны знать всяко лучше, чем мы. Но нет, будем делать крюк. Вон Аспид, похоже, тоже разделяет моё неодобрение, слегка нахмурившись и недовольно шикнув себе под нос. Но нет, вместо того, чтобы возразить, Веретенник лишь пожимает плечами.

— Если драконята не против. Мы достаточно много пролетели, и на этот раз есть пара совсем молодых.

Это Веретенник говорит про меня и Тростинку. Честно, я конечно подустала, чем и вызвано моё недовольство, однако в целом, могла бы продолжить путь. А Тростинка… Ей, похоже, просто интересно, да и разве можно как-либо утомить этот бесконечный источник позитивной энергии? Очень в этом сомневаюсь. И пока Веретенник зашуршал своими сумками, превосходящий нас чуть ли не в трое по росту дракон осторожно наклоняется к нам.

— Вы ведь не против? Заодно и перекусим.

А ведь хочется отказать этому дракону, сказать, что пусть сам разбирается со своими делами. Ан нет, живот предательски урчит, выдавая мои собственные желания, стоило лишь упомянуть еду. А ведь так старалась не думать о завтраке и обеде. Так что, звуки изданные моим желудком – ответ лучший, нежели что-либо ещё. А мой собственный кивок, синхронный со всеми остальными, лишь подтверждает это.

— Хорошо. И не беспокойтесь, со мной вас никто не обидит, — улыбается Глин, поднимая взгляд к Веретеннику. А я вот думаю - что, без него нас могли и обидеть? Или это такая попытка нас успокоить и показать, что вместе с этим помятым жизнью здоровяком мы в безопасности? Или просто демонстрация собственной доброжелательности? Стоп. Это значит, что если к нам прилетят братья и сестры, то им что-то будет угрожать? И пока я над всем этим размышляю, практически в морду Глина упирается пять туго свернутых и скреплённых воском свитков, протягиваемых Веретенником. — А ты продолжаешь записывать всё подряд?

— Ты это всегда меня спрашивал, — чуть мрачно усмехается мой наставник. — Ещё когда я помогал вам. И потом каждый раз при встрече.

Живая легенда лишь кивает в ответ, осторожно беря из чужих лап свитки и растерянно посматривая по сторонам. На его-то теле сумок никаких нет, прилетел он совсем налегке. А я же пристально смотрю на Веретенника, под другим углом рассматривая своего наставника. Значит, он как-то связан с Академией? Интересно, как? И чем? И главное, когда и при каких обстоятельствах познакомился. Богатая у него, однако, биография, если подумать. И ведь похоже, что уже не первый раз приводит кого-то сюда. Но почему тогда он не мог бы проводить нас до самой Яшмовой Горы? Что-то произошло, из-за чего его не пускают в Радужный Лес? Но ведь можно облететь через горы. Или это какая-то договоренность между племенами и драконятами судьбы? Уффф, от такого количества вопросов начинает голова раскалываться.

И пока я думаю, Глин просит Бекаса спрятать свитки в его мешке, а затем расправляя свои крылья перед взлётом.

— Готовы? — спрашивает здоровяк с улыбкой, первым отрываясь от земли и взвиваясь над высокими кронами деревьев, к моей глубочайшей радости. Вся наша недружная стайка следует за ним, оставляя мрачно смотрящего в глубь лесной чащи Веретенника одного.

========== Глава 11. Где мы преодолеваем последний отрезок пути до Академии. ==========

И вот мы летим. Снова. Опять. В последнее время в моей жизни что-то многовато перелётов, и что-то слишком много я о них говорю. Хотя, как ещё перемещаться гигантским крылатым ящерицам? Перекатываться с места на место, свернувшись в клубочек? Или топать через горы и леса на своих четырёх лапках? Может стоит научиться гарцевать и бегать рысцой, отрастив вместо лапок копытца? Или… Или изобрести летающий боевой диван! С подогревом, массажем и держателем под напитки, дабы путешествовать в полном комфорте… Ну и глупости же лезут в голову.

А мне ведь, на самом деле, очень нравиться летать. В воздухе я наслаждаюсь каждой секундой, ощущая себя во множество раз грациознее, изящнее и свободнее, нежели на земле, где я ограничена в движениях своей природной бронёй. Заодно и понаслаждаться открывающимися сверху видами на пейзажи появляется возможность, когда в крылья надувает ветерок. Впрочем, сейчас картину под своими лапами я бы назвала пусть и захватывающей дух, но “монотонной”.