— Простите, Мастер, — неуверенно буркаю я, прикрыв свою сестричку крылом. — А нам действительно важно это всё знать?
Ледяной дракон смиряет меня внимательным взглядом, но потом негромко посмеивается себе под нос, чуть покачивая головой из стороны в сторону.
— Нет. Но позвольте этому дракону просто поговорить. Выслушайте его. — На мгновение улыбается ледяной, пред тем как продолжить свою речь, оставив меня лишь с обречённым вздохом.
Это, конечно, всё очень интересно, но сколько же лишней информации, не имеющей отношения к делу! Разве нельзя всю эту историю рассказать чуточку короче? Нет, мне, конечно, интересно слушать чужую историю, но я бы предпочла наслаждаться более сухой выжимкой, выдающей факты без лишнего личного мнения.
— Дальше дорога этого дракона вела его на побережье Морского королевства. Скрывшихся под водой драконов мало кто видел за последние несколько сотен лет. Лишь редкие встречи вдоль побережья напоминали о существовании морских, спрятавшихся от всех невзгод на глубине. В тишине и одиночестве этот дракон предавался своим мыслям, созерцая раскачивающийся на волнах океан, вспоминая о своём доме. Слишком глубокий отпечаток на сердце оставил Радужный лес. Такой прекрасный, но одновременно полная противоположность родным ледяным равнинам, тихим и спокойным… В отличие от раскинувшегося пред этим драконом моря, за которым он наблюдал вытягиваясь на горячем песке. В лучах заходящего светила он любовался качающимися волнами, находя в них нечто похожее на него самого. Нет, не отражение этого дракона, а саму природу суровой, но прекрасной стихии. Этот дракон размышлял о том, что, подобно душе дракоманта, океаны и моря кажутся бездонными, но чем глубже ты в них опускаешься, тем сильнее тебя обступает со всех сторон давящий мрак. Будто кинутый в воду камень, скользящий всё ниже и ниже в непроглядную темноту, из которой на тебя смотрит кто-то чужой. Это сравнение подтолкнуло этого дракона к рассуждениям на тему, которой задавался каждый дракомант до него: можно ли сохранить свою душу? Есть ли путь, который позволит творить не рискуя заблудиться во тьме разгорающегося себялюбия и презрения к окружающим? Не поможет заморозка собственных мыслей, погружение себя в одно бесконечное состояние. Не спасёт попытка защитить душу от дракомантии с помощью самой дракомантии. Не защитит и самоконтроль, сколько бы сильным он не был. Безумие рано или поздно заберёт любого. Темнота захлестнёт, и дракомантия, будто наделённая своим разумом чудовище, обратит пеплом всё благоразумие даже самого доброго дракона. Но, смотря на такие тихие и спокойные воды раскинувшихся морей, этот дракон думал, что должен быть выход. Должно быть решение, упущенное всеми остальными. Что не бывает вопросов без ответов. А даже если и бывают такие, то это просто неправильно заданные вопросы. И он искал, погружаясь в свои домыслы, но не находя ответа. А ведь разгадка казалась прямо на виду… Собравшись со своими мыслями, этот дракон продолжил свой путь, так и не встретив ни одного морского дракона. Его крылья несли его в сторону Земляного королевства.
Тут Мастер сделал длительную паузу, давая нам время вспомнить, что он говорил о наших сородичах прошлого. Жестокие, агрессивные, гонимые голодом драконы, пожирающие всё на своём пути, желая выжить среди раскинувшихся болот. Но ведь сейчас всё по-другому? Я мрачно поглядываю на кивнувшего мне ледяного, чувствуя пробегающийся по моей спине холодок. Неужели изменения — это его лап дело?
— Этот дракон долго думал над тем, стоит ли ему лететь через земли вашего племени. Не лучше бы было пробраться до небесных через водные просторы? Не безопаснее было бы это? Но, разве не поставил он себе целью увидеть всю Пиррию? И разве была бы выполнена эта цель, если бы он оставил ваше племя без своего внимания? И он полетел. Леса, тянущиеся от морских берегов, сменялись выжженными пустошами. Реки, вдоль которых разбросаны обглоданные кости… В эти земли всегда приходило возмездие. За каждый набег ваше племя платило сполна, и только отчаянье со звериным упорством помогало вам выжить. Вы были чудовищами, опасными и готовыми пойти на всё. И голод всегда преследовал вас, порой лишь ненадолго утихая. Он был вашим проклятием, постепенно набирающим силы после каждой войны. Войны, из которой никто не мог выйти победителем, ведь сил, чтобы закончить кровопролитие, не хватало никому. Этот дракон смотрел на чёрные болота, раскинувшиеся там, где раньше были леса. Видел руины вашего дворца. И ему стало вас жаль. Не песчаные, готовые подраться ради лишней золотой монетки, а именно земляные были полной противоположностью ледяных. Там, где царил порядок и даже самому слабому находилось место — и там, где царил первозданный хаос. Королева, поддерживающая свою власть не знанием и умением, а грубой силой. Разобщёно действующие стаи, готовые рвать друг другу глотки. Слабые были кормом для сильных. Если бы не ваша плодовитость, то вы уничтожили бы себя сами.
И вновь Мастер берёт театральную паузу, подпирая ладонью свою морду, заглядывая сначала в мои глаза, а затем и в глаза Тростинки. Подрагивающая сестричка жмурилась, стараясь отрешиться от этой страшной картины, которая была совсем не похожа на то место, в котором мы вылупились.
— И этот дракон решил всё исправить. У него была сила. У него были знания. Он видел несправедливость в самом вашем существовании. И он знал, что если не он, то, возможно, никто не исправит происходящего. И он направился искать вашу королеву, — торжественно прорычал улыбнувшийся Мастер, гордо закинув свой нос к потолку. — На него рычали, набрасывались, пытались остановить. Но всегда он уходил, или находил подходящие слова, чтобы усмирить беспокойные сердца, не знавших покоя даже в мирные времена.
«Ну да. Умри. Или умри», — мелькает в моей голове невесёлая мысль, когда я представляю пробирающего через топи ледяного дракона, привлекающего своей чешуёй внимание каждого бодрствующего дракона.
— Он нашёл вашу королеву, но даже не был уверен, услышала ли она его предложение. Опустошённая, ненавидящим взглядом смотрящая на этого дракона, превосходящая размерами всех роящихся вокруг неё драконов. Дитя своего проклятого времени, не желавшее даже слушать этого дракона, но не в силах причинить ему зла. Братья и сёстры её выводка пытались вцепиться в этого дракона, но их клыки так и не смогли прикоснуться к его чешуе. И вам был подарен первый Дар от этого дракона. Не родному племени, а несчастным, не знающим покоя и порядка. Дар Плодородия, или же Дар Жизни. С того дня ваши земли всегда могли прокормить племя — распускались кусты ягод, реки полнились рыбой, а в болотах плодилась добыча.
— То есть ты хочешь сказать, что именно ты прекратил войны между земляными и всеми остальными? — осторожно интересуюсь я, слегка встрепенувшись и пристально посмотрев на ледяного дракоманта.
— Этот дракон убрал одну из причин, — кивает Мастер. — Однако, затем он убрал и вторую. Если бы добыча никогда не кончалась, то вас стало бы слишком много. Вы бы заполонили всё вокруг и уже ничто бы вас не остановило. И поэтому ваши земли получили второй Дар, ограничивающий вашу численность драконами всех остальных племён. Как только вы начинали приближаться к этой отметке, кладки вашего племени начинали погибать. Сначала по несколько яиц, а потом и все разом. Лишь одна из десятка кладок выживала, не тронутая этим даром, давая жизнь новой крови.
— Ты хоть понимаешь, что ты только что сказал? — в неком шоке выкрикиваю я, испуганно прижимая к себе Тростинку. А ведь выходит, что два погибших яйца из моей кладки могли быть уничтожены из-за… проклятия этого дракона! И нам ещё повезло — мы могли погибнуть все! Конечно, я не могу отрицать определённо логики в словах этого дракона, но как-то это слишком жестоко, как по мне — уничтожать драконьи яйца. Можно ведь было бы подобрать более мирный способ! Не знаю, ограничить количество яиц? Повлиять на самок или самцов?
— Полностью, — кивает несколько изумлённый ледяной. — Этот дракон дал жизнь и надежду вашему племени. Подарил ему светлое будущее своими дарами. Убрал первопричины войн. А вы, ваше племя, так и не поняло этого. Вы не вели учёт своих драконят, не смотрели за кладками. Вам всегда было всё равно: затопило яйца, сгнили они или были недостаточно надёжно спрятаны от удачливого хищника лесов. Ваше племя этого просто не замечало на протяжении всех веков, наслаждаясь жизнью и достатком. Ярость и голод больше не беспокоили ваши сердца. Чешуя цвета запёкшейся крови и грязи растворилась в крови детёнышей, не пожиравших слабейших из выводка. Сытость уняла ваш гнев, сменив его спокойным наслаждением и принося вам нечто большее, чем выживание. Она дала порядок. Власть королев вновь вернулась к вам. Указы и совместные стремления к новому вели вас вперёд, через мрачное прошлое, сделав вас теми, кто вы являетесь сейчас.
