Широко зевнув, я из под полуприкрытых глаз смотрю за возвращающимся Каракуртом, тащащим какую–то корягу за собой, и Лонганом, прижимающим к груди обеими передними лапами охапки хвороста и сухих веток.
— О, место для костра уже подготовили! — довольно оскалился песчаный дракон, бросая полено на край площадки и приземляясь возле него, тут же отшатываясь в сторону от посыпавшихся из лап зевающего радужного веточек. — Осторожнее!
Но Лонган будто бы и не слышит упрёка Каракурта, окончательно отпуская свою ношу. И вот уже прикрывающийся крыльями песчаный дракон громко и возмущённо фыркает, стряхивая со своих плеч особо мелкие палочки, зацепившиеся за чешуйки, провожая плюхнувшегося около Звёздочки радужного недовольным взглядом.
— А костёр кто будет разжигать? — бухтит себе под нос Каракурт, сбрасывая кусочки трухи со своей морды, а затем берясь сооружать что–то наподобие пирамидки из принесённых дров, в центре которой расположилось притащенное им полено. Веточка к веточке, осторожно и постепенно поскрёбывающий когтями затылок Каракурт выстроил место для будущего костра. Интересно, а как он будет зажигать…
Кхм, пожалуй, эту мысль даже не стоит доводить до стадии рассуждений. Действительно, как же огнедышащий крылатый ящер может разжечь костёр? Ну даже не знаю. Наверное, он сейчас будет танцевать вокруг него с бубном и ждать, пока в верхушку пирамиды ударит молния. Эх, похоже, я уже начинаю постепенно засыпать.
Слегка изогнувшись в шее и откинув голову чуть назад, Каракурт совершает глубокий вдох, а затем из его раскрывшейся пасти выплеснулось ярко–жёлтое пламя с разбегающимися во все стороны рыжими язычками.
Ого! Впервые вижу, чтобы кто–то из песчаных выдыхал огонь. Никаких прелюдий или долгого прислушивания к себе в поисках столь необходимой для огня искры, никакого поднимающегося из пасти и носа едкого, неприятного дыма. Просто вдохнул и выдохнул. Ещё и какое яркое, сильное! Наверное около песчаного сейчас очень жарко.
Также быстро, как возник поток пламени, он и иссяк, оставив Каракурта перед протестующе трещащими дровами, от которых в небо поднимался густой дым – похоже, полено ещё не успело до конца просохнуть. Хотя после такого розжига - попробовало бы оно не загореться, песчаный наверняка сразу новой волной пламени окатил бы её.
— Ну вот. Думаю, жарить будем на углях, — промурлыкал довольный собой Каракурт, похлопав себя по грудной клетке и выпустив следом за поднимающимся в небо дымком несколько коротких вспышек огня. – Нужны только широкие и плоские камни, чтобы мясо жарить не прямо на углях. Водомерка, не поможешь?
— А почему я? — с недовольным кряхтением интересуюсь я, нехотя поднимая свою тушу на лапы.
— Потому что ты съешь больше всех! — не пряча своей ехидной ухмылки, парирует Каракурт.
Это он так намекает, что я толстая? Я не толстая – я земляная. И по меркам некоторых сородичей, я даже щуплая! С другой стороны, в чём–то песчаный был прав.
Когда вернулись наши охотнички, вновь притащив две козьи тушки, я уже нашла подходящие плоские и большие камушки – за ними пришлось пару раз нырнуть во взбодрившее меня озерцо. Довольно потёрший лапы Каракурт, приняв коз из чужих лап и тут же оттащив их к берегу озера, активно взялся их потрошить, откладывая все лишние органы в сторону. Порой дракон пользовался своими острыми когтями, поддевая и подрезая особо плотные или жирные куски мяса, аккуратно выкладывая их на траву возле себя. Уже после того, как с тушек были срезаны все приличные куски, Каракурт взялся промывать мясо в озере, затем подхватывая его осторожно за края клыками и подбегая к нам, швыряя будущие шашлыки на раскалённые камни. Тут же запах жаренного пощёкотал мой нос, и вновь на меня накатила волна давящего голода, хоть и не столь сильная, как в тот раз, когда я набросилась на шашлыки. Но всё равно слюны в пасти набралось достаточно!
— Эх, жалко, соли и специй нет, — чуть расстроено протянул принюхавшийся Каракурт, осторожно подцепляя когтем один из первых кусков и переворачивая его на другую сторону, показывая нам поджарившееся сероватое мясцо. Несколько капель жира стекает по камню, падая на раскалённые угли, и тут же вспыхивают огоньки, жадно пожирающие неожиданное угощение. — Водомерка, у тебя ничего к мясу нет? Каких–нибудь сушённых ягодок или травок?
— Нет, — сглотнув слюну, отвечаю я, смотря на то, как усмехнувшийся Каракурт медленно слизывает капли мясного сока со своих когтей, скользнув по ним раздвоенным языком.
— Жа-алко-о, — растягивая гласные, мурлычет песчаный дракон, наслаждаясь всеобщим вниманием в этот момент.
Даже принюхавшаяся Сайда, которая так и не поймала никакой рыбы, чуть ближе подобралась к костру. И только хмурая Фирн всё также сидела в стороне, почему-то вызывая у меня ассоциацию с недовольной, нахохлившейся совой.
— Жалко, как известно, на хвостике у песчаных, — огрызаюсь я, перефразируя на ходу одну любимую фразу из прошлой жизни. Каракурт, впрочем, её оценил и глухо хохотнул, пригрозив в мою сторону кончиком скорпионьего жала.
Когда мясо уже было готово, я, к собственной чести, не набросилась на него сразу. А если я и дёргалась в сторону костра, то меня удерживала на месте Тростинка, поглаживаниями по шее и успокаивая мой недовольно урчащий желудок. А ещё Лонгану пришла в голову гениальная идея - запечь горные яблоки на углях. Но судя по недовольной морде радужного, намного лучше они не стали, сохранив свой неподражаемый вкус. Впрочем, для уже сжевавшего часть своих запасов Лонгана, это было хоть что–то.
И вот он, практические прекрасный ужин! К которому не побрезговала присоединиться даже Фирн, взявшая кусок побольше и поспешившая скрыться на границе между светом догорающих углей и темнотой наступающей ночи. Да чего уж злобный сугроб, даже наша принцесска, видимо забывшая о своём брезгливом отношение к еде “сухопутных”, соизволила взять себе кусочек понежнее, протиснувшись между Цирконом и Предвестником. Ещё и промурлыкала что–то про «изысканность кухни песчаных, достойной даже королевских особ». Хотя в этом я с ней была согласна, с удовольствием вгрызаясь в жареные козьи рёбрышки, не стесняясь их раскусывать после того, как содрала всё мясо, чтобы добраться языком до нежного костного мозга. Каракурт тем временем без остановки возился с новыми порциями мяса, не забыв и себе в пасть закинуть пару кусков, да раздать всем желающим добавку.
Пока я ем, на меня наваливается это обманчивое чувство того, что всё будет хорошо, что мы все поступаем правильно. Но оно очень быстро проходит, уступая место банальной усталости и сонливости, которую я не в силах удержать в себе. Широко зевнув, я отхожу чуть в сторону от костра, завалившись сначала на бок, а затем кряхтя и фыркая перевернулась на спину.
Может… оно всё–таки и неплохо - всё это приключение? И в нём есть что–то хорошее? Похоже, после горячей еды и дня полной нагрузки меня немного разморило.
Подняв свой взгляд на мигающие поверх чёрного полотна неба точки, я размышляю о том, что где-то там, вдали, мой бывший дом. А я здесь, в совершенно другом мире, с незнакомыми мне “детьми” и “подростками” спасаю драконьи королевства непонятно от чего. На меня, точно на мягкую моховую кочку посреди болота, запрыгивает довольно мурлычущая Тростинка, прижавшись мордашкой к моей шее. А рядом пристраивается что–то пышущее жаром.
— Не слишком ли близко? — интересуюсь я без особого возмущения у усмехнувшегося Каракурта, решившего прижаться к моему левому боку своим гребнем.
— Ночью в горах может быть очень холодно. А я тут самый тёплый. Так что не ворчи, а радуйся, что ты об меня будешь греться, — скалиться песчаный, переворачиваясь на свой живот и накрывая меня и сестрицу тёплым крылом, а другим крылом накрывая пристраивающегося к нему Лонгана, уже к которому жмётся и Звёздочка. — Только с хвостом осторожнее. Я бы не хотел никому причинить вреда, — напоминает он нам, провожая взглядом направившуюся к воде Сайду.
