1 глава
Сердце бьется медленно, глухо. Звук разносится на уровне вибраций. Стук, еле уловимый, кажется Кириллу взрывающимся, разрушительным. Заключенный внутри него, раздается во всем теле, непривычно медленно. Тутух. Тутух. Тутух.
Что произошло? Глаза закрыты, сознание по крупице возвращается в материальный мир, осознает себя. И глухо, так глухо вокруг. Может это и есть то, что происходит после смерти? Может он и не в теле вовсе? Его душа парит, окутанная эфиром, потерянная среди материальных пространств. Он погиб, наверняка погиб.
Момент, как потолок в комнате рухнул, треснул бетонный пол. Мгновение перед тьмой.
Он попробовал пошевелить кистью левой руки. Ощущения, будто легкая душа пытается преодолеть сопротивление плотного пространства. В груди – та же густота, что и вокруг. Нестерпимая боль пронзила руку от локтя. Стрелой, она пробудила Кирилла ото сна.
Тутух. Тутух. Тутух.
В глубине сознания мелькают обрывки из прошлого: земля ходит волнами; грохот; треск бетонных стен; оглушающие взрывы; небо заволокли черные облака, тянувшиеся с востока и юга; громадная волна поглощает город; тьма.
Резко загудели мышцы. Кирилл прижал к себе то, что ощущал, как руки и ноги, стараясь не двигать левой рукой. Почувствовал, как все растягивалось внутри него, как кожа тянулась поверх мышц. Медленно разогнул, максимально вытягивая в стороны. Захотелось напрячь каждый мускул, каждую ниточку. Боль точками расходилась по телу. Зуд прошел.
Кирилл открыл глаза. Тьма. Может это и есть «Ничто», куда попадают после смерти? В горле стоит ком, стремящийся вырваться наружу. В голове, будто вата вместо мозгов, мир вокруг – с ненастроенной резкостью.
Защекотало кожу на груди и правой руке. Еле уловимо. Спустя минуту ощущения изменились. Казалось, будто кто-то нежно прикасается к телу. Тьма посерела, сменилась синим, и снова ушла в черный. Просвет длился несколько секунд, но за это время молнией скользнула догадка о том, что произошло. От шока Кирилла отбросило назад, ударив о бетонную стену. Он заключен в воде среди руин! Лишь чуть выше уровня головы – отверстие шириной с колесо легкового автомобиля. Через него и просочился свет, исходящий от проплывающего мимо существа.
Он в воде!
А может это игра сознания? Все, что случилось до, и что происходит сейчас? Может он уснул в шлеме виртуальной реальности?
Кирилл ощупал глаза, движения давались с трудом, потряхивало. Шлема нет, глаза как глаза. И он абсолютно лыс, голая кожа покрыта склизким слоем. К горлу подступил комок, но Кирилл взял себя в руки, сдержал порыв.
В легкие, словно воздух, поступает вода и выходит обратно. Так, будто это обычное явление. Как он может быть жив?
Живот стянул спазм в паре с гулким гудением. Сильно захотелось есть. Кирилл перебирал в голове все, что может быть съедобно в море, Водоросли, живые рыбы, раки, черви – гадость! Неужели он очнулся, чтобы помереть с голоду?
Кирилл начал ощупывать местность вокруг, неуклюже болтаясь в воде. Так лень двигаться!
Что-то держит его в воде, не давая лечь на дно, или всплыть к потолку западни. Когда-то он читал, что акулам придает легкость необычное строение печени, может, у него в теле появилось нечто подобное? Абсурд!
Под руки попадались острые углы обломков стен, остатки пластиковой техники.
Внезапно Кирилл дотронулся до странного мягкого предмета. Он резко отдернул руку, когда нащупал у предмета человеческие черты. Сердце сжалось, хотелось разрыдаться. Кирилл рванул наверх, к дыре, но новый приступ ужаса закинул его обратно, всем телом прижал к бетону. Над головой величаво проплыла громадина, словно подлодка с ядерным оружием, не боясь никого и ничего. Гигантская сигара длиной около пятнадцати метров.
«Кто-то ведь ест сырую рыбу. Я не раз видел такое в передачах по выживанию. Значит, и я так могу… А я хочу выжить?».
Вокруг все та же тьма с проблесками синего, зеленого и желтого света. Светятся молодые водоросли и некоторые рыбы, редко проплывающие мимо. Частично открывают то, что было когда-то городом. Глаза жжет, видны лишь размытые черты. Ясно одно – все это покрыто мраком, побеждено водой. Суету человеческой жизни поглотило спокойное природное существование. У воды есть свой голос, но он не имеет ничего общего с живым городом. Этот голос туманит сознание, делает случившееся таким далеким.
В голову закралась безумная мысль, что вся прошлая жизнь – выдумка. Что Кирилл всегда был здесь, один, в тишине – и обезумел.
Плавают и рыбы без света, на горизонте он различал маленькие темные силуэты. Кирилл представил, как берет в руку извивающееся скользкое тело, вгрызается в спину, чувствует слизь языком, как в зубах мечется от боли живое существо… Он сорвал пучок водорослей, что росли на расстоянии вытянутой руки и сунул в рот. На деликатес не тянуло, но организм принял их, и Кирилл съел все, что сумел найти рядом.
Что дальше? В этом теперь его жизнь? Жевать безвкусные водоросли и вглядываться в темноту? Неизвестно, что еще породила новая реальность, раз сумела создать его.
Как такое вообще могло произойти? Кирилл обнял себя за плечи, будто пытаясь утешить. Жуткий страх пронесся по телу. Что делать?
А что если это ад? И он отправлен сюда, чтобы мучиться. В одиночестве бесцельно плавать в темноте. Может все эти сказки и не сказки вовсе?…
Так холодно… Не телу, душе холодно. Нет в ней и крупицы теплых чувств: радости, любви к миру, ощущения себя нужным.
Как не хватает человека. Не важно, кем он будет, бедным, глупым, старым или ребенком. Да хоть с другой планеты. Лишь бы он был рядом. Просто рядом.
Как смешны теперь его прятки от людей. Он без конца сидел у экрана монитора. Работал, играл, смотрел глупые видео. Один, в маленькой комнате, без света…
А теперь… Да, это наверняка расплата.
Теперь одиночество кажется невыносимым, будто душу прижигают раскаленным железом. А темнота давит на нее, как бетонная стена. Хочется рыдать, кричать от боли.
Кирилл сжался в клубок, желая спрятаться в самом себе.
«Не трогайте меня, не трогайте…»
Время исчезло.
Больше нет смысла считать секунды. Какая разница, сколько их пройдет, если за ними ничего не ждет.
Мама. Ты тоже была просто человеком. Прости меня, мама, что все время злился на тебя за детство. Прости, что редко отвечал на твои звонки. Прости, что не был рядом, когда умерли бабушка с дедушкой. Мне так не хватает тебя сейчас…
Как справиться с этой болью? Как с ней жить? С этой жгучей пустотой? Она невыносима! Пусто повсюду. В голове, в груди, вокруг. Словно черная дыра разверзлась в сознании и всасывает в себя кусочек за кусочком. Ненавижу себя!
Неужели это все, что осталось? Гора бетонных осколков. Может и лучше, что так темно.
Ноги болтаются во тьме дыры, под бетонной широкой плитой. Возможно труп, что он нащупал, не единственный в убежище. Наверняка не единственный – вокруг даже рыбы редки, что говорить о человеке.
Кирилл вгляделся в толщу воды, внимательно прощупывая глазами каждый уголок руин в трехстах шестидесяти градусах. Старался подметить любое движение, но не увидел и тени человеческой фигуры.
Остался один, в запустении и темноте. С затуманенным ощущением себя. Что ему жизнь? Лучше нарваться на подводного монстра и покончить с этим!
Кирилл попробовал выбраться из обломков. Двигаться сложно. Кажется, будто каждым движением руки или ноги толкаешь грузовик. Мутит. Болтает из стороны в сторону. Чувствуешь себя новорожденным.
Руки и ноги обычной человеческой длины, лишь между пальцами появились маленькие кожаные перегородки. Вода щекочет их, стоит сделать очередное движение. Новшество добавляет неудобств, кажется лишним, чужим. Хорошо, что один. Позор, если бы его увидели таким!
Левая рука по-прежнему жутко болела. Кирилл больше не старался ею двигать. Он лишь отодвинул ее в сторону, согнутую в локте почти под прямым углом. Так и плыл, болтая ногами и правой рукой.
