– Что скажете? – спросил авторитет, когда гипнотизер закончил допрос.

– Он не врет. Это практически невозможно под гипнозом. Единственное, что мы получили – это описание старика, которого он видел. Это могло быть галлюцинацией, или с ним поработал опытный оператор. Единственное, что можно в этом случае сделать – это ввести его в транс уже на месте, и там он может привести нас к зимовью. Однажды что-то зафиксировав, человек не забывает этого никогда. Вопрос в способности вытащить из памяти нужные факты. Есть еще два варианта. Первый – найти местных охотников. Зимовий в тайге не так много, можно обойти их одно за другим. Второй – несколько человек, участвовавших в погоне, тоже были в зимовье и смогут проводить вас к нему.

– Вы пойдете со мной, профессор.

– Я очень занят, а походы по тайге уже не для меня.

– В какую сумму вы оцениваете выполнение моей просьбы?

– Ну что ж, я думаю, мы договоримся, – ответил гипнотизер.

Глава 3

Лейтенант Глыбин.

Поиски двух пропавших подружек из деревни Раздолье Маши Гусевой и Лены Звонцовой спустя десять дней были прекращены. По заключению врачей, девятилетние дети не могли выжить в тайге без воды и пищи больше недели.

Вертолеты МЧС, местные охотники, сотрудники райотдела и две роты солдат вышли из тайги только после приказа о завершении спасательной операции.

Участковый трех деревень – Раздолья, Малахова и Троегорья, лейтенант Глыбин тоже не вылезал из тайги. Сыну потомственного охотника, знающего ее на две сотни верст в округе, было не в тягость, а в удовольствие провести под открытым небом десяток-другой летних дней. Если бы не безрезультативность поиска, то за последний год это были бы самые приятные дни в его жизни. Семейные дебоши, пропажи кур и гусей порядком надоели лейтенанту, и временами он уже подумывал о подаче рапорта на увольнение.

Сегодня у него был выходной день, но, когда он встал и по привычке сделал зарядку, его неудержимо вновь потянуло в тайгу. Быстро одевшись и прихватив карабин, он вышел к своему верному УАЗу, стоящему во дворе. Спальник, аптечка и небольшое количество продуктов лежали на заднем сидении. Вернувшись вчера ночью, он не стал вынимать их из машины.

Связавшись по рации с дежурным по отделу, он сообщил, что выезжает на участок и, пропылив по улице, выехал за пределы райцентра.

Тридцать километров до Раздолья по хорошей асфальтированной дороге заняли не больше двадцати минут. Не заезжая в село, он сразу свернул к лесу, начинавшемуся в километре от крайних домов. Попрыгав на ухабах, машина въехала под тень сосен. Он забирался все глубже и глубже в тайгу, пока деревья полностью не перекрыли дорогу. От опушки удалось проехать чуть больше трех километров, дальше предстояло идти пешком. Закинув за спину рюкзак и взяв в руки карабин, Глыбин двинулся в сторону Чудова озера. На всем протяжении своего пути то здесь, то там он замечал сломанные ветки кустов, окурки сигарет и даже нашел потерянный кем-то нож. По следам было отчетливо видно, что здесь, вблизи деревни, поисковики прошлись частым гребнем.

«Что я тут делаю?» – задал он сам себе вопрос, не замедляя шага и поглядывая по сторонам.

Отмахав добрых пять километров, Глыбин присел на поваленной сосне и с наслаждением закурил. Неожиданно, краем правого глаза, он заметил в стороне легкое движение. Внимательно присмотревшись и ничего не обнаружив, решил, что ему показалось. Пять минут отдыха и, затушив сигарету, он двинулся дальше.

Глаза охотника постоянно высматривают дичь, и постепенно их обзор значительно расширяется, замечая малейшее движение, происходящее даже в стороне. Вторично он не мог ошибиться. Градусов под семьдесят от его пути находился кто-то, нет-нет, да попадающий в поле его зрения.

«Леший шуткует, а может, знак подает», – пронеслось в голове, и, уверенно свернув, он двинулся в сторону замеченного им мелькания. Пройдя метров пятьдесят, остановился, тщательно осмотрел почву. Никаких следов, но он был уверен, что именно здесь что-то видел. Это могла быть и птица, и упавшая с ветки шишка. Отшагав примерно с километр, участковый остановился и замер, весь обратясь в слух. Так он простоял минуты три, когда услышал, что впереди что-то хрустнуло.

«Заманивают, что-ли?»

С браконьерами он встречался в лесу неоднократно. Проводил обыски, изымал оружие, так что врагов у него хватало. Озлобленный преступник мог случайно увидеть участкового в тайге и решить свести с ним счеты.

Глыбин расстегнул куртку и, вынув из плечевой кобуры пистолет, снял его с предохранителя. Обшаривая глазами окружающее пространство и пригибаясь, он, двигаясь по дуге, стал делать короткие перебежки от дерева к дереву. Вот, похоже, то место, откуда раздался легкий треск, и опять никаких следов на земле. Бросив взгляд влево, вправо, он присел за сосну и вновь прислушался. Две-три минуты тишины, кроме привычного шума леса. Собираясь сделать первый шаг, по привычке посмотрел себе под ноги, чтобы неосторожно не хрустнуть веткой и просмотреть будущее направление бесшумного движения. У его левого берца, отсвечивая свежим сломом, лежала сухая ветка. Это была уже верная замануха, к бабке не ходи. Следов рядом не было, а, следовательно, ветку сюда бросили.

Слева метрах в пяти были густые кусты. Медленно опустившись за стволом сосны на землю, он лег на живот и ящерицей скользнул в листву зарослей.

«Вслепую стрелять наверняка не будут» – промелькнула мысль.

Осторожно, стараясь не качать верхушки растений, он медленно пополз вперед. Кустарник неожиданно кончился, за ним открылась небольшая полянка, на которой, прижавшись спинами друг к другу, спали две девочки. Картина так ошеломила лейтенанта, что он поднес к лицу руку и потер глаза. Видение не исчезло. Осторожно поднявшись, шагнул вперед и склонился над детьми. Обе мирно дышали во сне. Ни следов крови, ни побоев. Одежда в полном порядке. На чистеньких лицах застыли улыбки.

Глыбин не стал их будить. Время еще раннее. Выбраться к людям они успеют засветло. Беспокоил только невидимый противник. Осмотревшись, он снял рюкзак и, прикрываясь небольшим взгорком, пополз с поляны. Удалившись метров на пятьдесят от места, где спали дети, поднялся и осторожно пошел по кругу. Он искал следы человека, но так ничего и не нашел.

«Тайга-матушка шутит», – решил он про себя и тихо добавил в пространство:

– Спасибо, дедушка леший.

Вернувшись на поляну, оперся о рюкзак спиной и, подняв голову, зажмурился. Над ним голубело летнее небо без единого облачка. Он не заметил, как уснул. Ему приснилось странное сооружение – решетчатая конструкция в виде пирамиды стояла на невысоком постаменте, в центре которой находился он сам. Над его головой двигались три ярких шара, которые все убыстряя и убыстряя движение, слились в светящийся круг. Контуры окружающей его решетки начали расплываться, и он неожиданно, потеряв под собой опору, рухнул вниз.

– Просыпайтесь, дяденька, – услышал лейтенант и почувствовал, что его одновременно трясут за обе руки.

Открыв глаза, увидел испуганные лица детей.

– Проснулись, пигалицы? – улыбаясь, спросил Глыбин.

– Мы проснулись, а вы спите и спите, добудиться не можем, страшно стало.

– А не страшно было десять дней по тайге плутать?

Девочки переглянулись.

– Какие десять дней? Мы сегодня из деревни ушли. Сморило что-то, вот и уснули. Просыпаемся, а тут вы.

До Раздолья было километров тридцать. Получалось, что девочки напрочь забыли о своих блужданиях по тайге. Выглядели они вполне здоровыми, и участковый не стал задавать им больше вопросов.

– Ну, давайте знакомиться, – улыбнулся он. – Меня дядей Романом зовут.

– Я – Маша Гусева, – представилась светловолосая.

– А ты – Лена Звонцова, – указал лейтенант на вторую девчушку.

– Ой. А откуда Вы меня знаете? – удивилась Лена.

– У меня работа такая – все знать, – с гордостью сказал Глыбин. – Вот, например, у тебя, Лена, папа агроном, а у Маши мама учительница, обеим вам по девять лет, и живете вы в деревне Раздолье.