– Не стоит торопиться, господин Платов, – миролюбиво прожурчал Джекоб, – вы только представьте …
Я отключил слух. Необходимо было до конца додумать сложившуюся ситуацию. Спец сейчас будет рассказывать, какая «веселая» перспектива меня ждет в случае официального ареста и последующего приговора. Приводя яркие примеры, попытается активизировать мое воображение применительно к собственной шкуре. Придется «испугаться» в нужный момент, капитулировать под давлением собственных «страхов» и его «железной» логики. Но пока он еще не дошел до нужного рубежа, я немного подумаю.
«Итак. Эта птица-говорун меня «отпускает». Отпускает, естественно, абстрактно. Если они просчитали все варианты, а они их наверняка просчитали, то мне приделывают солидный «хвост» и «отпускают», чтобы на меня поохотился заказчик. Заказчику теперь будет нечем меня прижать, можно только купить. Я выясняю задачу, которую ставит мне другая сторона и, в зависимости от нее, работаю либо на одного хозяина, либо на двух. Есть еще один вариант. Спецы меня не отпускают, или я не соглашаюсь стать дичью на этой охоте. Тогда под присмотром небольшого отряда они забрасывают меня в зону, где я все равно таскаю для них каштаны из огня, рискуя собственной шкурой. Такой расклад меня не устраивает. Похоже, правильно кто-то сказал, что конкуренция – это двигатель прогресса. Если я нужен обеим сторонам, то почему бы и не получить двойную оплату? И те, и другие будут меня охранять и оберегать, одновременно соперничая друг с другом. В нужный момент мне только понадобится столкнуть их лбами и, как той обезьяне, сидя на ветке, посмотреть на драку двух тигров. Победитель надеется получить все. Но будет ли победитель? Для обеих сторон я могу «погибнуть» в зоне. Можно также сыграть другой вариант. Руками спецов убрать заказчика или сделать это лично уже после моей «смерти». В любом случае, это даром ему не пройдет. Решение принято. Пора выходить на охоту».
– … рано или поздно найдем тело, и тогда вам, Платов, не отвертеться. Мы … – вещал Джекоб в момент, когда я включился в его повествование моих будущих неприятностей.
– Все, что вы тут наговорили, очень впечатляет, – невежливо перебил я его, прекращая изображать ягненка, отданного на заклание. – Вы ни минуты не верите, что я убил эту Андерсен. Я также не верю в справедливость вашей Фемиды и согласен с вами в той части, что угрозы в мой адрес могут быть осуществлены. Предлагаю заключить соглашение. Вы информируете меня о заказчике всего этого шоу. Не пытайтесь говорить, что вы его не знаете и даже не догадываетесь, кто меня вам сдал. Я выполню для вас ту работу, которую вы хотите, но взамен ваша служба навсегда избавляет меня от претензий со стороны хозяев многострадальной Паолы и снимает все обвинения. Да, забыл сказать, за работу я хочу получить двадцать миллионов баксов.
При всей тренированности Джекоба, мои слова прозвучали для него, как хорошая оплеуха, и в течение пары секунд он сидел с открытым ртом, не закончив фразы. Закрыв его, он весело рассмеялся.
– Я должен был ожидать от вас чего-то подобного, – проговорил он. – Но согласитесь, вы требуете невозможного. Поясните, за что вы хотите еще получить такую кругленькую сумму?
– Если у вас есть возможность посадить невиновного человека за решетку на пятнадцать лет, то почему вы не можете выполнить такой мелочи? Я вам уже сказал, что выбираю тюрьму. Только не стройте иллюзий, что я в ней надолго задержусь. В тюрьме я вам не нужен. В ином случае ваше сольное выступление не тянулось бы так долго. Кроме того, я очень нужен заказчику. Похоже, это очень сильный противник, и он не позволит нарушить его планы. Вот за него я и хочу получить деньги, когда передам его вам.
Джекоб на пару минут задумался, пока я, прервав свою тираду, отпивал сок и закуривал новую сигарету.
– Мне нужно переговорить с руководством, – прерывая молчание, сообщил он результаты своей умственной деятельности.
– Пожалуйста. Я никуда не тороплюсь, – разрешил я, выдувая в потолок струю дыма. – Но пока вы там будете принимать решение, мне хотелось бы переселиться в более комфортабельные условия.
– Вы останетесь здесь, Платов, причем в полном одиночестве. Ваши трюки впечатляют, и я не собираюсь рисковать.
Я безразлично пожал плечами и выпустил очередную струю дыма.
Джекоб поднялся и сделал знак рукой двум находящимся в камере подчиненным. Когда дверь с лязгом захлопнулась за ними, я поднялся со стула и прошелся по помещению, еще раз прикидывая свои шансы на успех задуманного. Пока все шло так, как устраивало обе стороны, за исключением малости в двадцать миллионов.
«Что же они хотят найти в зоне?»
Я стал перебирать известные мне артефакты, но картинка не складывалась. То, что приходило мне в голову, либо когда-то кем-то уже было найдено и доставлено на большую землю, либо это самое нечто вообще невозможно было принести, как, например, Черный туман. Это что-то должно быть чем-то легендарным. Тем, что никто не видел, из серии баек ОСС – один сталкер сказал.
«Ну что ж, если это так, не будем разочаровывать заказчика. Прогуляемся по зоне, а там видно будет, что да как», – с хорошей долей оптимизма решил я, когда надоело вспоминать невероятные истории, услышанные от моих коллег по цеху.
Наконец замок металлической двери лязгнул. В камеру вошел Джекоб и, как пишут в газетах, сопровождающие его лица.
– Ваши условия приняты, Платов, – устроившись на стуле, сообщил главный спец. – Сейчас мы ….
Договорить он не успел. В дверном проеме появился мужчина, руки которого были значительно удлинены двумя пистолетами с навернутыми на стволы глушителями. Выстрелы прозвучали негромко. В помещении резко запахло порохом, но более зловещим был лязг затворов в пустоте камеры, досылающих патроны в стволы его пушек. Третья пуля ударила Джекоба в лоб, когда он поворачивался лицом к вошедшему. Пуля сбросила тело со стула, когда я уже падал под стол. Широко открытые глаза Джекоба встретились с моими. Его голова со стуком ударилась об пол. А моя рука уже тянулась к его кобуре, скрытой под пиджаком.
Пластиковая столешница, естественно, не была какой-либо защитой от пули, и под стол я прыгнул только затем, чтобы уйти с линии огня. Стрелку придется менять угол прицеливания, стрелять по площади скрывающего меня стола, а я рассчитывал добраться до пистолета.
Мои расчеты не оправдались. Четвертая пуля ударила в пол между телом спеца и моей рукой, что вынудило меня отдернуть ее. Затвор лязгнул в очередной раз, и наступила тишина. Хорошо отглаженные серые брюки, замшевые туфли того же цвета, на мягкой подошве, неторопливо двинулись в мою сторону и остановились в полуметре от стола. По пластику столешницы негромко, но требовательно постучали. Дальше играть в прятки было бессмысленно и глупо.
Перевернувшись с бока на живот, я вытянул вперед свои руки, чтобы стрелок их видел. Никакой реакции не последовало. Пришлось в унизительной позе, на карачках, выбираться из-под стола. Разогнувшись и встав на ноги, я медленно повернулся, столкнувшись взглядом с ухмыляющейся физиономией. С каким огромным удовольствием я бы сейчас врезал в этот растянутый улыбкой рот, но время для этого еще не пришло, учитывая два весомых аргумента, зажатых в кистях непрошенного гостя.
Крепкий молодой мужчина лет тридцати, с правильными приятными чертами лица и холодными голубыми глазами, сделал движение стволом пистолета в сторону открытой двери, приглашая на выход.
Мы вышли из камеры, прошли по короткому коридору и, поднявшись по лестнице, оказались в другом коридоре, где меня поджидал напарник стрелка, на лице которого не читалось ни малейшего напряжения от проделанной работы. Наверху тоже пахло порохом, и когда в сопровождении почетного эскорта я вошел в холл виллы, то увидел еще три трупа, лежащих в свободных позах на диване и ковре.
Неожиданно в моих глазах брызнули искры, и все погрузилось во мрак.
Очнувшись, я почувствовал, что сижу в двигающейся машине, но, открыв глаза, ничего не увидел. Вокруг была полная темнота. Затылок разламывался от боли, на запястьях ощущались кольца браслетов, а голову стягивала плотная повязка. Похоже, меня опять приглашали в гости. Судя по сопровождению и упаковке, я не мог от него отказаться.
