В конце урока я хотела поговорить с нашей учительницей на тему хиромантии, но Максим меня остановил, сказав, что не стоит верить линиям на руках, так как человеку, независимо от линий на руках, и так подвластно изменить судьбу, если он того захочет. Это мысль звучит воодушевляющей. Наверное, Максим, говоря эти слова, не думал, что я их расценю, в том числе, и как шанс рано или поздно добиться его. Ведь, по словам Инны Семёновны, мне никогда не быть с Максимом. Это она прочла якобы у меня по руке. Максим же, в свою очередь, убеждён, что мы сами строим свою судьбу, невзирая на эти «морщинки» на наших ладонях. Это значит – а мне хочется верить именно в нашу собственную власть над судьбой, – что я не только не буду полигамной, как мне предсказали, но и успешной, счастливой, и с Максимом. Отлично! Всё в моих руках, надеюсь.

На уроке физики я почти всё время разговаривала с Максимом. Узнала много нового, да и вообще, болтать с ним было одно удовольствие. Кроме нашей болтовни, он ещё учил меня очередному трюку с ручкой. Медленно и доходчиво объяснял мне движение пальцев, и смеялся, когда я её роняла. Ещё мы тренировались отличать ложь от правды.

Максим: Ну, а если я буду смотреть тебе в глаза и не двигаться, как ты узнаешь, что я вру?

Таня: Попробуй!

Максим стал пристально смотреть мне в глаза. Мне было сложно смотреть на него так открыто и так долго. У него такие красивые глаза.

Таня: Теперь скажи неправду!

Максим: (сложил руки ладошками вниз) Мне 16 лет.

Таня: Это слишком откровенное враньё, я же знаю твой возраст.

Максим: Ну тогда, у меня день рождения 28 ноября и я родился вечером.

Таня: Может быть это правда!

Я знала его дату рождения, насчёт даты он точно не соврал. Но о времени его появления на свет мне оставалось только гадать.

Максим: (он открыл ладошки, а этот жест означал искренность) А вот и нет! Я родился утром.

Таня: А теперь-то ты точно сказал правду!

Максим: Нет, я всё-таки вечером родился.

Таня: Как так? Ты же ладошки открыл… значит не соврал.

Максим: Да просто признай, что не работает твоя методика с ладошками.

В итоге, я так и не поняла, родился он вечером или утром. Может он и сам не знает? Потом он мне рассказал чуть больше о себе. Когда он рассказывал, я слушала, как ребёнок слушает родителя, читающего увлекательную сказку. Его слова:

«Я родился левшой, держал левой рукой ложку, брал вещи. Но дома меня перевоспитали в правшу. В первом классе, когда я сломал правую руку, я снова стал левшой. А со временем, когда рука зажила, я снова стал писать только правой. Я думаю, из-за этого, или благодаря этому, я могу, как сочинение написать, так и задачки решать».

Я сделала напрашивающийся вывод о том, что он человек-амбидекстр, раз у него развиты оба полушария мозга. Это вполне себе объясняет его способность к учёбе. До конца урока мы ещё успели обсудить много разных жестов, описанных в одной из недавно прочитанных мною книг по психологии. Мы приводили примеры подсознательных жестов и потом обсуждали их, искали примеры из опыта. К согласию мы редко приходили, но всё же, главное, что у нас был диалог. У него самого я отметила следующий подсознательный жест: иногда он сидит со скрещенными впереди руками, что свидетельствует о «барьере», о чувстве незащищённости. Он стал отрицать это, обосновывая свою позицию тем, что ему просто удобно сидеть именно так. Я и не ожидала, что он подтвердит мои предположения.

И тут-то всё и произошло. Начался следующий урок – урок химии. То, что случилось на уроке, напрочь разрушило мою самооценку и мой образ «хорошей, адекватной девушки». Максим рассекретил мой шпионаж за ним, тем, что узнал, что я записываю тезисно всё то, что он говорит во время уроков и во время наших личных бесед. А записываю я это лишь для того, чтобы вечером, придя домой, не забыть и максимально точно описать события дня в дневнике. Так вот, сейчас расскажу, как это произошло.

Сидим мы значит на химии; я достала листочек и начала записывать тезисы нашего с ним утреннего разговора. Про жесты, про день рождения, про то, что был левшой и так далее. Когда я закончила писать, то спрятала листок в тетрадку по химии. Максим неожиданно проявил интерес к моей тетрадке и попросил дать ему посмотреть на мои конспекты. Я ему отказала, по логичной причине, но он резко выхватил тетрадь из моих рук, пролистал её и остановил взгляд на том самом листе, где были тезисы. Он не дал мне возможности отобрать у него листок, так как успел проворно вытянуть перед собой руку. Этот жест помешал мне дотянуться до листка, который он крепко держал в другой руке. Моё сердце сжалось, я запаниковала, но было уже поздно. Он всё увидел и всё понял.

Максим: Левша… Вечер…Ты записываешь всё, что я говорю?

Таня: Это не то что ты подумал, дай я тебя объясню!

Максим: Ты шпионишь за мной?

И по непонятной мне причине, он начал истерично смеяться, не отрывая взгляда от листа.

Таня: Нет… Ну, как сказать… Максим…

Максим: «Справедливость»? Это ты записала, после моего комментария о том, что лучше всем поставить четвёрки, чтобы было честно?

Таня: Да.

Я попыталась ещё раз вырвать у него листок из рук. У меня не получилось. Он продолжил:

Максим: Стой, дай почитаю хоть, что ещё ты там записала, вдруг неправильно. Да уж, ты совсем сумасшедшая. Неадекватная.

Таня: Сумасшествие – это неспособность передать другим своё восприятие.

Максим: Сумасшествие – это неадекватное восприятие!

Таня: Это не то что ты подумал…

Максим: Кстати, ты не первая, кто так делает.

Весь оставшийся урок он улыбался и странно смотрел на меня. Я предположила, что у него поднялась самооценка, от осознания того, что его слова кому-то настолько важны, что их даже записывают. Пусть думает так. Ведь так оно и есть. Но мне, естественно, было стыдно и неловко, я не знала куда себя деть, куда спрятать свои виноватые глаза. Я не знала, как дальше общаться с ним, ведь теперь он может перестать делиться со мной своими личными мыслями и своим прошлым. Об этом свидетельствовала фраза, которую он сказал перед тем, как меня попросили выйти к доске: «С тобой опасно сидеть». Из-за этого случая, я была растеряна и смущена весь оставшийся день. Я неправильно решала уравнения на доске, неправильно составляла формулы, даже читала в слух с запинками. Штирлиц никогда не был так близок к провалу, как сегодня.

Дорогой дневник,

26 октября, суббота.

Конец октября незаметно подкрался. Я теперь всё чаще и чаще пишу в дневнике, ведь для меня это как отдушина, как способ справиться со своими эмоциями. Я хочу разобраться в том, что происходит в моей личной жизни, эта неразбериха уже порядком достала. Я сижу на двух стульях и не могу сделать шаг в сторону. Я дорожу своим парнем Ромой, так как более доброго и понимающего человека я ещё не встречала. Но моё сердце продолжает любить Максима. Я поступаю нечестно по отношению к ним обоим. От осознания этого, мне противно от себя, но я продолжаю бездействовать. Почему? Я продолжаю отношения с Ромой в надежде на то, что смогу разлюбить Максима и полюбить собственного парня. Но, кроме этого, я всё ещё надеюсь на взаимные чувства со стороны Максима, ведь тогда я обрету то, что все так ищут в этой жизни – взаимную любовь до конца. Это пока всё, что касается моих мыслей – не густо.